40. Память (2/2)

— Прости, я без фантазии, — произнёс Мамору, вызвав у Усаги смешок.

Она на мгновение обернулась на него, чтобы одарить ехидной улыбкой. А, возвращаясь к просмотру фотографий, взгляд Усаги зацепился за стопку альбомов, а одна простая надпись «Токио» заставила работать шестерёнки в её голове.

— Мамо-чан! — вскрикнула Усаги и подскочила на ноги, придерживая живот. — Я придумала, я придумала!

Усаги догнала Мамору и схватила его под руку. Запал от идеи переполнял её неизвестной энергией и окрылял. Картинки в её голове были столь интересными, что скорее хотелось воплотить задуманное в реальность.

— У тебя ведь есть фотоаппарат?

Август, 1995 год.</p>

— Ну дай! — канючила Усаги, подпрыгивая на месте в надежде выхватить из рук Мамору фотоаппарат, которым он вновь без спросу её фотографировал. — Я тоже хочу попробовать сделать пару фото! Ну же, бака, я сделаю пару фотографий и твоей рожицы! Тебе жалко, что ли?!

Усаги продолжала прыгать всё выше, пытаясь дотянуться до вытянутой руки Мамору, которой он держал фотоаппарат над своей головой. В последний раз, когда они встречались, он был с другим фотоаппаратом — на том фотографии можно было посмотреть только на компьютере. Новый же выдавал изображения сразу.

— Мне не жалко порадовать тебя, Оданго, — заверил Мамору, но руку в очередной раз отвёл в сторону. — Но мне жалко фотоаппарат — ты же обязательно что-нибудь сломаешь.

— Я скорее тебе сейчас руку сломаю, — прорычала Усаги, на что Чиба лишь рассмеялся и продолжил двигать рукой.

Где-то отдалённо слышались очередные вздохи Мотоки, его просьбы перестать ругаться и прочее, как бывало каждый раз, когда Чиба и она пересекались. Но Усаги уже не вслушивалась ни в возмущения Мотоки, ни в перешептывания посетителей.

В очередной раз подпрыгнув, Усаги навалилась на Мамору, из-за чего тому одной рукой пришлось схватиться за ближайшую поверхность, а второй обхватил её за талию, пытаясь удержать от столкновения с полом.

— Говорю же, ты сплошная катастрофа, — усмехнулся Чиба, рассматривая её с высоты своего роста.

Усаги вспыхнула не то от злости, не то от смущения, и тут же оттолкнула Мамору, что-то бурча себе под нос. Она опустила глаза вниз, пытаясь привести одежду в порядок. Но когда её взгляд зацепился на фотоаппарат, который находился на досягаемой для неё высоте, Усаги тут же выхватила его из рук Мамору, победно продемонстрировав язык.

— О нет, Оданго, только не говори, что ты задумала это с самого начала, — притворно ужаснулся Мамору, на что Усаги лишь закатила глаза, и завела руки с фотоаппаратом за спину. — Ладно, это не игрушки, давай обратно.

— Ну почему ты такой жадный? — показательно надулась Усаги, покачиваясь из стороны в сторону, не позволяя Мамору добраться до её ладоней. — Я не глупая, знаю, что это недешёвая вещь.

— Тогда будь хорошей девочкой и верни мне его, окей?

— Ой, а ты обзавёлся американскими словечками, — хихикнула Усаги, продолжая ловко уворачиваться от Мамору. — Скоро забудешь свои корни, и так редко приезжаешь.

— А ты скучаешь по мне, Оданго? — усмехнулся Мамору, пытаясь дотянуться до фотоаппарата, но лишь случайно коснулся бедра Усаги, из-за чего та едва заметно вздрогнула.

— Да кому ты сдался, — фыркнула Усаги, понимая, что долго не продержится так «бегать» от него по всему кафе.

Поэтому она, подобрав удачный момент, попыталась сфотографировать Мамору, нажимая на кнопки наугад, надеясь, что у неё получится сделать изображение. Послышался щелчок, и появилась вспышка, а через несколько секунд вылезла небольшая фотография. Усаги отвернулась и аккуратно вытащила снимок, радостно улыбаясь.

Но её улыбка тут же померкла, когда Усаги поняла, что в большинстве своём изображение представляло собой яркое пятно, а не человека. Она обернулась на Мамору и жалостливо посмотрела, переводя взгляд на фотографию, не понимая, почему так случилось.

— Оданго, — устало выдохнул Мамору и мягко вытащил из её рук фотоаппарат. — Я же говорил, что это не игрушки, тут не всё так просто.

— Я же не сломала его? — прошептала Усаги, пытаясь не разрыдаться.

— Нет, но в следующий раз слушай меня, ладно? — выдохнул Мамору, на что Усаги лишь кивнула, сжимая ладони перед собой. Он щёлкнул её по носу и ободряюще улыбнулся. — Так и быть, я научу тебя фотографировать, только не плачь. Иди сюда.

Усаги медленно подошла к Мамору, хлюпнув носом. Он вручил ей фотоаппарат и встал позади, чуть наклонился, взяв её за пальцы, направляя их на необходимые места.

— Обхвати его двумя руками, но правой возьмись за видоискатель, — объяснял Чиба, а Усаги послушано следовала его указкам. — Следи, чтобы пальцы не перекрывали выход для фотографий, поняла? У тебя получилась засвеченная фотография, потому что я был слишком близко. Ты должна подбирать расстояние, освещение в зависимости от желанного снимка. Что ты хочешь сфотографировать?

— Не знаю, — Усаги задумалась и прикусила губу, осматривая помещение. — А давай Мотоки-онии-сана!

— Нет-нет, не втягивайте меня в ваши игры, — Мотоки приподнял ладони и отрицательно помотал головой. — Я, в отличие от вас, бездельников, работаю.

— Да ладно тебе, желание дамы — закон, — усмехнулся Мамору.

— Кто бы говорил.

Усаги ощущала горячее дыхание Мамору возле себя. Его тёплые пальцы на своих, а спиной — грудь. На её памяти они находились так близко друг к другу впервые, и почему-то вдруг стало тяжело дышать, а в голове остался лишь туман. Она не могла пошевелиться, замерев в одном положении, пытаясь разобраться в своих ощущениях, и не сразу заметила, как её зовут.

— Усаги? — она развернулась к Мамору, и её нос коснулся его подбородка. Чиба едва ли не впервые назвал её по имени.

***</p>

Сидя за туалетным столиком, который они с Мамору купили на прошлой неделе, Усаги заплетала волосы в простую косичку. Закончив, она вытащила несколько невидимок из шкатулки, чтобы заколоть давно отросшую чёлку, которая постоянно вылезала из общей причёски. Усаги давно свыклась с тем, что её волосы больше не были такими длинными, даже не верилось, что когда-то они у неё были ниже попы. Средняя длина ей нравилась куда больше, с ними было гораздо легче во всех смыслах: и в ношении, и в уходе.

Многие всегда восхищались её волосами — длиной, мягкостью. Одноклассницы с завистью вздыхали, пропуская светлые пряди сквозь пальцы, и приговаривали, что с такой красотой можно экспериментировать до бесконечности. Экспериментировать-то можно было, но Усаги не выдерживала большинства причёсок — от них болела голова, тяжесть тянула вниз. Да и оданго ей действительно нравились, они были её своеобразной фишкой.

— Уса, ты уже собралась? — она обернулась на Мамору, который застёгивал манжеты на простой голубой рубашке.

— Да, — Усаги поднялась и подошла к Мамору, практически на автомате ухватившись за его воротник, чтобы помочь застегнуть рубашку. Он нередко отшучивался, что она в такие моменты прямо как мамочка, но в голове Усаги всегда вертелось совсем другое слово. — Мамо-чан, как думаешь, может, мне постричься? Ну, где-то по плечи или чуть ниже…

— С чего это ты вдруг?

— Не знаю, — Усаги пожала плечами, приближаясь к середине. — Они всё равно испортились, раньше у меня были гораздо лучше волосы. А теперь похожи на солому. Я подумала, если обновить, будет лучше.

Застегнув рубашку Мамору, Усаги прикоснулась к кончикам волос и тяжело вздохнула.

— Ты собираешься кардинально менять свою жизнь? — Мамору усмехнулся и потрепал её по голове.

— В смысле? — Усаги недовольно замахала руками над головой, пытаясь отогнать Мамору от своих волос. Подойдя к зеркалу, она страдальчески простонала: — Ну нет, ты всё испортил! Теперь на моей голове целая свора «петухов».

— Ну, говорят, если женщина меняет причёску, значит, собирается менять свою жизнь, — пожал плечами Мамору, застёгивая часы на левой руке.

— О, нет, куда ещё больше её менять, — рассмеялась Усаги, пытаясь вернуть своей причёске нормальный вид. — Меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь.

— Ну хорошо, тогда стригись, — Мамору обнял её со спины и поцеловал в макушку.

— Ой, спасибо, что разрешили, — Усаги фыркнула и развернулась к нему, подставляя для поцелуев губы. — Ладно, нам надо уже выходить.

— Подарок не забыла? — поинтересовался Мамору, выходя из комнаты.

— Нет, всё со мной, — Усаги продемонстрировала яркий свёрток.

Она прижимала его к себе, надеясь, что они не попадут в пробку и подарок как можно скорее окажется в руках молодых родителей. Спонтанная идея вытекла в нечто невообразимое — Усаги на какое-то мгновение позавидовала Мине и Кунсайту, которым достанется это чудо. Мамору тоже понравилась идея, а конечный результат вызвал в нём только положительные эмоции, из-за чего Усаги ещё долгое время чувствовала себя удовлетворённой.

Они договорились встретиться во второй половине дня, потому что в первой планировалась встреча с родителями. Точнее, с родителями Кунсайта — родственники Мины отказались приезжать, даже с учетом того, что сама Ми переступила через себя и всё-таки позвонила первая. Она не сильно расстроилась подобному раскладу, но Усаги слышала по её голосу, что это всё-таки вызвало в ней некую обиду. И скорее не за себя, а за своего сына.

— Знаешь, мне кажется, без живота мне будет непривычно смотреть на Мину, — поделилась Усаги с Мамору, пока они были в пути. — Когда я с ней познакомилась, она уже была беременной. Точнее, у неё не сразу был животик, конечно, но большую часть нашего времяпровождения она была округлой.

— Ну, так будет со всеми, и у неё первое время будет подобная реакция, когда ты родишь, — ответил Мамору, сворачивая в знакомый квартал.

— Зато какое облегчение Кунсайту, а то Мина говорила, что порой столько места занимала, что тот спал в другом месте, — фыркнула Усаги, представляя невозмутимого Кунсайта, гордо удаляющегося из собственной спальни.

— Ну, меня вы точно не выпроводите, — ответил Мамору, — уживёмся. В конце концов, купим кровать побольше.

— Куда ещё больше, мне и так приходится ползти по всей постели, чтобы до тебя добраться, — буркнула Усаги, вспоминая свои ночные приключения в поисках тепла.

Они подъехали к дому Уайтов, и Усаги тут же переключила на него всё внимание, предвкушая знакомство с маленьким мальчиком. Ей не терпелось не только отдать подарок, но и повидаться с Гелиосом, конечно. По словам Мины, он самое милое, что она когда-либо видела. Конечно, ведь он был её сыном, но Усаги была уверена, что малыш и её не оставит равнодушной.

— Мамо-чан, идём, — Усаги нетерпеливо потянула Мамору за собой, едва тот включил на машине сигнализацию. — Я уверена, что все только нас и ждут.

— Конечно, больше ведь и некого ждать, — ответил Мамору, но всё-таки ускорил шаг. — Артемис вряд ли заглянет, у него своё чудо, а больше и некому, по сути.

— Хватит занудствовать, просто пошли, — протянула Усаги.

Дверь открыл Кунсайт, который тут же их пропустил внутрь, даже улыбнувшись уголками губ. Обычно всегда опрятный и строгий, он выглядел слишком по-домашнему, что на какое-то мгновение Усаги стало неловко от вида настолько интимной картины. И ей подумалось, что она не хотела бы, чтобы домашнего Мамору, помимо неё, видел кто-то ещё.

— Поздравляю! — радостно произнесла Усаги, широко улыбаясь. Пусть она ещё несколько стеснялась Кунсайта, но в данный момент эмоции переполняли её. — А где Ми?

— В детской, — ответил Кунсайт и пожал руку Мамору. — Может, тебе помочь?

— Нет, — Усаги прижала подарок к себе и кое-как пыталась раздеться, пока к ней на помощь не пришёл Мамору. — Пусть это для вас всех, отдам я его Мине. Спасибо, Мамо-чан.

— Беги уже, только не упади и не шуми, — ответил Мамору, вешая её ветровку. Они о чём-то переговаривались с Кунсайтом, а Усаги уже направлялась к месту, которое ей неоднократно демонстрировали.

Она выглянула из-за дверного проёма, чтобы вначале понаблюдать за Миной издалека. Но когда новоявленная мамочка оказалась в поле зрения Усаги, она еле подавила в себе крик.

— Ты что сделала? — удивлённо прошептала Усаги, чуть заходя в комнату.

Мина, которая до этого стояла, наклонившись к детской кроватке, обернулась на звук и взмахнула волосами. Короткими волосами, которые теперь едва доставали ей до плеч. Увидев реакцию Усаги, она тихонько рассмеялась и тут же направилась к ней, заключая в объятия.

— И я рада тебя видеть! — Мина похлопала её по спине и отстранилась, продолжая весело улыбаться. — Ну, как тебе? Кун первые два дня возмущался, но теперь признал, что так ему стало легче жить, ведь теперь мои волосы по утрам не будут у него во рту.

— Тебе идёт, но это непривычно, — ответила Усаги, проводя рукой по прядям светлых волос.

— Да что непривычного? Я все равно могу носить бант, — Мина подёргала края алого банта, который был для неё, как когда-то и для Усаги оданго. — Ой, а это мне, да?

Мина выхватила из рук остолбеневшей Усаги свёрток и тут же начала разворачивать его, стараясь не шуршать. И когда Усаги смогла прийти в себя, Мина держала развёрнутый подарок в руках, осматривая со всех сторон.

— Нихрена себе, — тихо выругалась Мина. — Ты это сама сделала?

— Ага, причём только со второго раза, — призналась Усаги, смущённо потирая затылок. — Первый экземпляр я испортила своими кривыми руками.

Воспоминания, вызванные тоской по дому, впечатления от детских фотографий и желание сделать полезный и оригинальный подарок вытекло в то, что Усаги пришла в голову идея сделать альбом своими руками. На следующий день после озарения она поехала в торговый центр, чтобы набрать необходимые материалы, напрягая фантазию для чего-нибудь интересного. Ей казалось, что в дальнейшем новоявленные родители так же будут восторгаться фотографиями своего сына, и с гордостью показывать его будущей невесте.

— Ты можешь расписывать страницы по датам, по праздникам и прочим важным событиям, — тихо объясняла Усаги, демонстрируя Мине разноцветные листы. — Я не додумалась подарить набор каких-нибудь маркеров, но, думаю, вы и сами сможете купить набор цветов, которые вам будут нужны. А теперь ты мне покажешь Гелиоса?

— Конечно, спасибо большое, мне очень нравится, — Мина ещё раз заключила Усаги в объятия и продолжила рассматривать альбом, на лицевой стороне которого были выложены цветным картоном имя и дата рождения мальчика. — Он только недавно уснул после того, как бабуля над ним поумилялась, и всё такое.

Усаги подошла к кроватке и аккуратно схватилась за бортик, заглядывая под балдахин. Гелиос оказался окутанным множеством одёжек, включая маленькую милую голубую шапочку. Его крохотный носик слегка подёргивался во сне, а от вида пухлых щёчек Усаги начинала улыбаться, подавляя в себе желание прикоснуться к этому сокровищу.

— Привет, — зачем-то прошептала Усаги, непроизвольно сжимая бортик сильнее.

— Мне почему-то думалось, что первое время он будет казаться мне страшным, — Мина встала рядом и поправила край одеяльца. — Когда я смотрела на чужих новорождённых, они мне казались какими-нибудь инопланетянами, как в фильмах, что мы с тобой смотрели. Но я не смогла оторвать от него взгляд с первой секунды, как мне его показали.

— Он очень милый, — честно заверила Усаги, вспоминая, что когда-то давно и сама так думала о маленьких детях. Сзади послышались шаги, и она обернулась, увидев Кунсайта и Мамору.

— Кун, смотри, какой нам подарок сделали Уса и Мымрик! — Мина отошла от кроватки и, подхватив альбом, подбежала к мужу, демонстрируя подарок. — И это куда лучше, чем твоя мама вручила мне молокоотсос. У нас всё в порядке, он мне не нужен!

— Прекрати уже бухтеть на мою мать, нормальный подарок, мало ли как будет потом, — Кунсайт закатил глаза, принимая из рук Мины альбом, рассматривая его точно так же, как и жена за несколько минут до. — Это твоё прошлое даёт о себе знать?

— Нет, эта идея полностью принадлежит Усако, — ответил Мамору, когда Кунсайт упомянул его давние увлечения фотографиями. — На самом деле я ничего не сделал.

— Да ладно, ты помогал мне ровно вырезать буквы, — рассмеялась Усаги и тут же ойкнула, обеспокоенно глядя на Гелиоса, надеясь, что не разбудила его. Но малыш продолжил сладко посапывать.

— Мамору, иди к Усаги, ты тоже должен заценить плод наших с Кунсайтом стараний, — Мина подтолкнула его по направлению к кроватке.

— Мина, ты в своём репертуаре, — Кунсайт покачал головой, на что Мина лишь пожала плечами и подмигнула Усаги, продолжая улыбаться.

Мамору занял место Мины и аккуратно склонился к Гелиосу, сосредоточенно рассматривая детское личико. Между бровей Мамору пролегла морщина, и Усаги захотелось тут же её разгладить.

— Это же ребёнок, а не какая-то там машина или рабочие документы, которые ты рассматриваешь точно с таким же лицом, — не удержалась от комментария Усаги и всё-таки легонько ткнула Мамору в лоб. — Улыбнись, он же такая лапочка.

— Я боюсь его разбудить или ещё что-нибудь, — ответил Мамору, но вроде расслабился. Усаги в успокаивающем жесте сжала его ладонь и ободряюще улыбнулась. — Начнёт кричать он, его мать подхватит и будет капут нашим барабанным перепонкам.

— Мне кажется, Мина ещё не скоро научится снова кричать, чтобы не пугать сына, — Усаги слегка рассмеялась словам Мамору, представив подобную картину, которую Мина и в самом деле могла реализовать. — Представляешь, уже скоро мы точно так же будем смотреть на нашу дочь. Она будет такой же крохотной, может, даже меньше. Она будет держать наши пальчики крохотными ручками, забавно морщить носик, улыбаться.

— Будет кричать, когда будет больно или хотеться кушать, — дополнил список Мамору, за что получил тычок под рёбра от Усаги. — И мы будем всё это любить.

— Да, мы будем очень её любить, уже любим, — улыбнулась Усаги, не зная, как оторваться от разглядываний детского личика.

— Кстати о вашей принцессе, — начала Мина, когда гости насмотрелись на Гелиоса. — Вы ведь уже думали над именем? Предупреждаю, вам надо подбирать не только под свою фамилию, но и под нашу!

— Давай начнём с того, что им следует определиться между своими фамилиями, — усмирил пыл жены Кунсайт, но тем самым слегка поставил Усаги в тупик.

Конечно, Мамору сказал, что не хочет жениться, потому что так надо, но они более не затрагивали эту тему. Усаги не хотелось поднимать эту тему не то, что сейчас, вообще, боясь быть разочарованной. Ей легче было наслаждаться тем, что есть и без штампа в паспорте. Но Кунсайт задал действительно правильный вопрос.

— Так какую фамилию оставим дочери? — видимо, Мамору тоже понравился этот вопрос.

— Всё зависит от имени, не знаю, — Усаги призадумалась. Она раньше не размышляла о будущих детях настолько серьёзно, и уж точно не занималась подбором имён. — Вот к примеру, Усаги Чиба звучит так себе, но вообще всё же лучше оставить фамилию отца, так ведь правильнее. И, наверное, нам стоит подбирать японское имя — у нас обоих японские фамилии.

— Ну тогда я назову нашу дочь Усаги, — невозмутимо начал Мамору, вызвав у Усаги недоумённый взгляд в свою сторону. — Потому что мне очень нравится, как это имя звучит с моей фамилией.

— Мина… — тихо прошептала Усаги на ухо сидящей рядом подруге. — Меня так замуж позвали?

— Не исключено, — ответила Мина, едва не присвистнув. Кажется, она была удивлена не меньше самой Усаги.

Положение спас Кунсайт, который о чём-то начал переговариваться с Мамору, пока Усаги спрятала пылающее лицо в ладонях, не понимая, за что получила столь сильнодействующую гранату. Сердце забилось сильнее, а смотреть на Мамору и вообще на кого-либо из присутствующих было выше её сил.

Усаги смогла вылезти из импровизированного домика, когда послышался новый голос. В детской показался старший брат Мины, Джед, который в эту встречу выглядел куда одушевлённее, чем когда Усаги видела его в их первую встречу, в день рождения Ми.

Он улыбнулся Усаги, изрядно смутив, и подошёл к Кунсайту с Мамору, поочерёдно пожав руку каждому. Когда Джед улыбался, оказывается, он был довольно симпатичным, и это выбило из головы Усаги некую мысль, которая крутилась в её голове, едва он появился в комнате.

— Ми, показывай уже моего племянника, — заявил Джед, обращаясь к Мине, которая попросила братца говорить тише. — Стоп, ты куда свои волосы дела-то?

— Чаще надо навещать свою сестрёнку, был бы в курсе больших событий, — усмехнулась Мина, шлёпнув брата по рукам, которыми он пытался навести на её макушке беспорядок. — Вначале подарок гони, а потом я подумаю, давать ли тебе посмотреть на сына или нет.

— Подарок у Тетис, но она слегка задерживается, да и я отпросился с работы ненадолго, — ответил Джедайт, пытаясь обойти сестру, которая всячески не подпускала к кроватке.

Послышался тихий плач, с каждой секундой всё больше нарастающий, и Усаги увидела на лице Мины такое злобное выражение лица, как никогда прежде. Отвесив Джеду подзатыльник, она аккуратно вытащила Гелиоса из кроватки и начала укачивать в своих руках.

— А я тебе говорила быть чуть потише, — строго сказала Мина, когда Гелиос перестал плакать. — Спал себе мальчик, никого не трогал, а его дядя-дурачок взял и всё испортил.

— Мне кажется, или он на тебя совсем не похож, — заметил Джед, заглядывая через плечо сестры.

— Ему всего лишь три недели, каким образом ты пытаешься разглядеть в нём мои черты? — Мина закатила глаза и одарила брата скептическим взглядом. — Может, он будет в большинстве на Куна похож. У Гелиоса на макушке уже платиновые волосики.

— Главное, чтобы мозгами пошёл в Куна, а не в тебя, — усмехнулся Джед, на что Кунсайт лишь фыркнул, заставив Мину обиженно надуть губы. — Когда ты родилась, родители дали тебя подержать, но я уронил… Кунсайт, прости. То, что она такая дурочка, полностью моя вина…

— Спасибо, теперь я знаю, с кого начинать список тех, кто никогда не будет держать наших детей, — Мина отошла в сторону, продолжая укачивать сына.

— Да ладно тебе, мне было пять лет, — оправдывался Джед, но Мина лишь продемонстрировала ему язык.

Усаги, наблюдая за развернувшейся картиной, невольно вспомнила собственного брата, с которым они, казалось бы, ругались подобным образом. Правда, в те времена они вряд ли ругались мирно, скорее намеренно смеялись друг над другом, стараясь побольнее задеть. Конечно, у них были общие приятные моменты, но они всё равно вряд ли могли признаться, что важны друг другу.

Интересно, как бы Шинго отнёсся к тому, что скоро будет дядей? Сможет ли он простить её трусость и принять племянницу, невзирая на то, кто её мать? Или же он поведёт себя как родители Мины, которым наплевать не только на дочь, но и на внука?

Мина и Джед продолжали тихонько подшучивать друг над другом, не переставая улыбаться. Усаги, почувствовав, как по щекам невольно начали стекать слёзы, тут же утёрла их, надеясь, что никто не заметит этого, наблюдая за шоу брата и сестры.

— Потерпи, уже осталось не так много, — Усаги вздрогнула, почувствовав на плече руку Кунсайта.

Она лишь кивнула, не понимая, что именно он имел в виду, но его слова в действительности могли подойти под любую ситуацию из её жизни. Проводив его взглядом, она поднялась на ноги и подошла к слегка скучающему Мамору. Он рассматривал детскую, в которой, по всей видимости, находился впервые, в отличие от Усаги, которая также была причастна к её обустройству. Она обхватила его руку и опустила голову на плечо, улыбнувшись. Мамору улыбнулся ей в ответ и обратился к Мине:

— Кстати, а братья Кунсайта уже были, или приезжали только родители?

— Приезжала только свекровь вместе с Адонисом. Свёкру нездоровится, но он заверил, что чуть что, так сразу приедет поглядеть на будущего наследничка, — усмехнулась Мина и уложила спящего сына в кроватку. — А Даймонд на работе, но я и не хочу его особо видеть.

Усаги едва вздрогнула от упоминания этого имени, но постаралась тут же успокоиться, не желая вспоминать неприятные моменты, связанные с этим человеком. Но стоило ей опустить этот момент, как из колеи выбил голос Тетис.

Она появилась в комнате вместе с Кунсайтом, пытаясь отдышаться и сжимая под мышкой коробочку в яркой обёртке, перевязанную алой лентой. Её чёрные волосы были затянуты в небольшой хвост, а слегка отросшая чёлка спадала на левый глаз. Её вид заставил Усаги вспомнить то, что она хотела сказать, едва увидела Джеда.

Поэтому, едва вся обыденная процессия с принятием подарка и рассматриванием малыша прошла, Усаги тут же подошла к Мине, пока остальные переместились в гостиную к закускам.

— Что такое? — спросила Мина, закрывая дверь в детскую.

— Вначале мне показалось, что это Тетис, но сегодня я убедилась, что нет, — начала Усаги, лихорадочно сжимая ладони Мины в своих. — Мне кажется, я видела Рей.