15. Искусственный снег (2/2)

— Знаешь, тут и так немало праздничной атмосферы благодаря тебе, — Макото улыбнулась в ответ, подливая в стакан неизменный апельсиновый сок. — Но если так хочется, мы можем купить баллончики с искусственным снегом.

Усаги отрицательно помотала головой, понимая, что совсем не хочет искусственный снег, ей нужен настоящий.

Весь оставшийся день прошёл в полнейшей суматохе, так как Усаги потребовала пышное празднование вместо Рождественского. Большая часть времени ушла на готовку различных блюд, название которых только смогла вспомнить Усаги. Правда, после рассказа о не совсем удавшейся индейке, её тотчас же отстранили от кулинарных дел, доверяя лишь нарезку определённых продуктов.

Также пару раз ей пришлось бегать в магазин за чем-то срочным. Усаги до последнего отказывалась верить, что Рей могла что-то забыть, посылая в магазин лишь забавы ради.

В половине двенадцатого все разбрелись по своим комнатам, переодеваясь к празднованию. Усаги надела одно из новых платьев, долго разрываясь между розовым с пышной юбкой и голубым в крупный белый горох. Остановившись на последнем, она тут же вспомнила о гребне, подаренном Макото на семнадцатилетие.

— Я уже было подумала, что ты уснула, — в комнату вошла Рей, перекинув тёмные локоны вперёд. Усаги застыла на месте, рассматривая тёмно-зелёное платье на девушке.

Оно было совсем простым, только с чёрным воротником, без каких-либо вставок или рюш. Обычное платье лёгкого покроя длинными рукавами. И правду ведь говорят: не платье красит девушку, а вовсе наоборот.

— Рей, — очухавшись, Усаги посмотрела прямо в глаза собеседницы. — А ты скучаешь по дому?

— Мне не по кому скучать, — ответила Рей, но не сразу. Выдохнув, она подошла к Усаги, захватив расчёску с туалетного столика. — Мама умерла, когда я была ещё совсем маленькой, отец не занимался моим воспитанием — его вообще не интересовала я. Мной занимался дедушка. И когда его не стало, я всё бросила и рванула сюда.

— Ты не жалеешь? — спросила Уса, не отрывая взгляда от гребня в своих руках.

— Никогда ни о чём не жалей, Усаги. Всё, что ты делаешь, надо для того, чтобы в конечном итоге ты стала тем, кем и должна являться, — быстро выхватив украшение из девичьих рук, Рей аккуратно пристроила его в волосы. — А теперь идём, надо стол сервировать.

С этими словами они направились на первый этаж, где уже вовсю орудовала Макото с остатками приготовления праздничного ужина. Усаги же сразу направилась к серванту, уже отлично зная, где хранится клеёнка. Вытащив, она тут же поспешила на помощь Рей с перестановкой обеденного стола ближе к ёлке.

Усаги порой думала о том, что в этом доме отчаянно не хватает мужских рук. Но глядя на этих сильных физически и морально женщин, тут же забирала свои слова обратно. Им было неплохо и в чисто женской компании.

— Усаги, на верхней полке в крайнем ящике лежит упаковка салфеток. Принеси, пожалуйста, — попросила Макото, когда с расстановкой столовых приборов было окончено.

Кивнув, Усаги направилась на поиски, не переставая думать о своём. Глядя на окружающую обстановку, она безумно затосковала по дому. По тем временам, когда их семья была дружной. Когда Шинго не вредничал, а папа всегда приезжал на праздники из любой командировки, а мама дарила бескрайнюю любовь и заботу. А теперь что? Она ушла из дома, а никто даже и не пробовал с ней связаться, найти её. Будто уход из их жизней был в порядке вещей.

— Милая, точно всё в порядке? Ты весь вечер будто зачарованная, — обеспокоенно спросила Мако, обхватив ладонью лицо Усаги, с тревогой вглядываясь зелёными глазами. Усаги и сама не заметила, как начала плакать. Она очень давно не проливала жгучих слёз. Они бы гордились ею.

— Я просто рада, что ты приехала, и что вы просто есть у меня, — улыбнувшись, Усаги порывисто обняла маму, желая скрыть охватившую её печаль. — Надо чем-нибудь помочь?

— Да, принеси салаты на стол, — ответила Макото, погладив по щеке, стирая непрошенную влажность с девичьего личика.

Усаги улыбнулась уголками губ, и, когда отвернулась от Мако, со всей силы провела ладонями по лицу, стараясь привести своё внутреннее состояние в порядок. Быстро совладав с собой, она взяла салатницы и вернулась в гостиную.

— Ты какая-то несобранная, — заметила Рей, поймав случайно сброшенный Усаги стакан. — Садись лучше, иначе всё перебьёшь.

— Я, наверное, просто спать хочу, — высказала в свою защиту Уса, присаживаясь лицом к ёлке. Выставив локти на стол, она завороженно уставилась на мерцающие огоньки.

— Весь день держалась, держалась, и когда уже почти всё началось, ты так просто сдашься? — усмехнулась Рей, шлёпнув Усаги по рукам, после чего немного раздвинула приборы, чтобы поставить тарелку с фруктами.

Общие приготовления длились порядком ещё пяти минут, женщины суетились между гостиной и кухней, проверяя, всё ли они выставили на стол. Усаги посмотрела на настенные часы — ещё десять минут и наступит долгожданный одна тысяча девятьсот девяносто восьмой год. Прошедший выдался одновременно насыщенным и спокойным. Ещё никогда не происходило столько всего за какие-то там несколько несчастных дней. Пары дней, которые в корне поменяли её жизнь.

Усаги перевела взгляд на своих сожительниц. У них тоже немало проблем, но они ведь сейчас улыбаются, несмотря ни на что. Пытаются сотворить праздник, который захотела она. И она тоже должна улыбаться, думая о том, что наступающий год точно будет счастливым.

— Ну что, пожалуй, всё, — выдохнула Мако, присаживаясь во главе стола, а Рей напротив Усаги. — Осталось немного, надо открыть шампанское.

— Я открою, — Рей поднялась, забирая бутылку. Несколько секунд возни, и игристый напиток разливался по бокалам.

— Никогда ещё не пробовала шампанское, — призналась Усаги, рассматривая пузырьки в бокале. — И вообще алкоголь.

— Серьёзно? — удивилась Рей, присаживаясь обратно.

— Мне всего семнадцать, чего удивляться? — пожала плечами Усаги, принюхиваясь к содержимому. Рей немного смутилась после её слов, опустив глаза вниз.

— Ой, какая разница? — Макото улыбнулась, и посмотрела на часы, после чего приподняла бокал. — Ну что, с новым годом?

— С новым годом! — ответили девочки, и тут же прозвучали колокола, оповещающие о том, что новый год уже наступил. Отпив немного шампанского, Усаги скривилась, подавив в себе желание выплюнуть содержимое обратно.

— А теперь подарки! — объявила Макото, приподнимаясь с места. Подойдя к ёлке, она вытащила две небольших коробочки в ярких упаковках, которые Усаги сразу и не заметила. Женщина вручила каждой по подарку, присаживаясь обратно.

— Не стоило, — пролепетала Рей, стремительно покраснев.

— Брось, мне приятно, — отмахнулась Макото, улыбнувшись непривычно тёплой улыбкой по отношению к Рей. — Уса, ты чего застыла?

— Всё нормально, — встряхнув головой, она притянула к себе подарок поближе, тут же разрывая обёртку. Раскрыв коробочку, Усаги вытащила наручные часы с розовым ремешком и изображением кролика на циферблате.

— Это чтобы у тебя всегда было время под носом, может, меньше будешь опаздывать, — с усмешкой пояснила Макото, заметив, с каким озадаченным видом дочь рассматривает полученный подарок.

— А мне-то зачем часы тогда? — поинтересовалась Рей, рассматривая свои, только с красным ремешком. — Я же никогда не опаздываю.

— Они просто очень красивые, я думала, тебе понравятся, — Макото рассмеялась, но тоже чуть смутилась.

— Спасибо, — тихо ответила Рей, после чего повисло неловкое молчание.

— А теперь моя очередь! — воскликнула Усаги, подрываясь с места, едва не обронив стул.

Под ёлкой подарков не оказалось, куда сразу заглянула Усаги. Стукнув себя по лбу, она бросилась к лестнице, вспоминая, что подарки остались у неё в комнате. Увидев плод своих трудов она страдальчески выдохнула, увидев, что её подарок выглядит не очень презентабельно. Но времени на переупаковку не было, поэтому, схватив подарок и для Рей, она отправилась позориться.

— У меня руки растут не из того места, — сразу начала оправдываться Усаги, подходя к Мако. — Но ведь главное содержимое, так что вот!

Она протянула подарок маме, после чего вновь завела руки за спину. Макото раскрывала бумагу аккуратно, даже несмотря на небрежную упаковку. Усаги хотелось броситься ей помогать, чтобы скорее увидеть её реакцию.

— Какие милые! Прям всё как я люблю, — радостно произнесла Макото, примеряя варежки, чем вызвала неописуемый восторг на лице Усаги. Она порывисто обняла женщину, продолжая сжимать ладони в кулаках. — Спасибо, я как раз хотела новые прихватки.

— А теперь твоя очередь. Только закрой глаза, — попросила Усаги, подходя к Рей.

— Ты решила мне волосы вырвать? — усмехнулась Рей, почувствовав прикосновение к своим локонам.

— Наоборот, — хихикнула Усаги, отходя от Рей. — Всё, можешь смотреть.

— Что это? — нахмурилась Рей, ощупывая затылок. Девушка порывисто встала, подходя к небольшому зеркалу в коридоре. У неё в волосах красовался небольшой бант из шёлковой алой ленты. — Почему… почему ты взяла именно её?

— Тебе просто очень идёт красный цвет, как по мне, — беззаботно ответила Усаги, не переставая улыбаться.

— Мне не идёт красный, — процедила Рей, резким движением срывая ленту, убегая наверх.

— Что я такого сказала? — вмиг переменившись в лице, Усаги непонимающе смотрела вслед Рей.

— Оставь её, все нормально, — Макото чуть сжала девичье плечо. Но Усаги мягко убрала её руку, и, подхватив ленту, побежала к горничной.

— Можно к тебе? — тихо постучав, Усаги аккуратно прошла в комнату, освещённую лишь прикроватным светильником.

Ей ещё ни разу не удавалось бывать в комнате Рей. Её комната находилась в конце коридора и была немногим меньше, чем комната Усаги. Здесь всё было выполнено в бледно-желтых цветах, если можно было судить с таким скудным освещением.

Чуть шире, чем одинарная кровать стояла у стены. Рей распласталась на ней и никак не реагировала на появление Усаги. Если в неё ещё не полетела подушка или, как минимум, ругательства, значит, всё в порядке.

— Рей, ты чего убежала? — тихонько спросила Усаги, присаживаясь на край кровати. — Тебе не понравился мой подарок? Хочешь, я подарю тебе что-то другое?

— Ох, нет, мне понравилось, — выдохнула девушка, резко принимая сидячее положение. — Просто я уже давно не получала подарков, забыла, каково это.

— А как же Макото? — поинтересовалась Усаги, обхватив правую руку Рей руками. Кончиком больших пальцев она обвела контур часов, отмечая, что внутри изображены два ворона.

— Вообще-то, она впервые что-либо дарит мне, — призналась Рей, мягко вынимая руку из девичьей хватки. — А у меня ни для одной из вас ничего нет. Немного стыдно, понимаешь?

— Тебе должно быть стыдно только за то, что ты бросаешься подарками! — нравоучительно заявила Усаги, помахав сложенной вдвое лентой перед носом собеседницы. — Ты и так слишком много делаешь, это ещё тебе должны.

— Вообще-то, это моя работа, мне за это деньги платят, если ты об этом, — усмехнулась Рей, забирая из рук Усаги ленточку.

— Но хорошо ко мне относиться и помогать в эти обязанности не входит, — возразила Уса, наблюдая за тем, как девушка заплетает бант в волосах.

— А ты в этом так уверена? — рассмеялась Рей, оборачиваясь через плечо. — Идём ужинать, а то твой живот сейчас начнёт распевать на весь район.

Вернувшись к столу, каждая из троих сделала вид, будто ничего и не было. Усаги, кажется, была готова съесть абсолютно всё, что находилось на столе. Они болтали обо всём на свете, рассказывая свои планы на будущий год. Веселились, вспоминая комичные ситуации, которые пережили за полгода совместного проживания. Даже злюка Рей, чей искренний смех удавалось слышать реже других. К концу трапезы Усаги так объелась, что даже отказалась от идеи пойти прогуляться, аргументируя это тем, что Мако наверняка устала за день, ещё и после перелёта. Уса желала только одного — оказаться как можно скорее в кровати.

— Иди спать, иначе всё перевернёшь тут, — Рей отгородила собой стол от Усаги, которая всё намеревалась помочь, при этом отчаянно подавляя зевки. — В кровать, кому сказала.

Усаги состроила обиженную мордашку, негодуя, как это она может спать, пока остальные будут заниматься уборкой и мытьём посуды.

— Молча, вот как. Шуруй, утром снова будешь возмущаться, что тебе не дают спать.

— Ну и как хочешь, моё дело было предложить, — Усаги показала Рей язык, всё-таки поднимаясь наверх. Но уже почти на самом конце лестницы её окликнула Макото.

— Совсем забыла тебе отдать, — женщина протянула ей конверт средних размеров. — Это тебе подарок от Уны.

Усаги кивнула, принимая его в руки. По пути в комнату она рассматривала симпатичный почерк Уны, думая о том, что лучше открыть его утром — сестрица, видимо, написала письмо на английском, если судить по лицевой стороне. А у Усаги совсем не было желания напрягаться, чтобы перевести текст.

Но, уже переодевшись и вытащив гребень из волос, Усаги охватило жуткое любопытство узнать, что именно там написано. Выключив основной свет в комнате, она, захватив конверт, направилась к постели. Удобно устроившись, она включила прикроватную лампу и принялась за распаковку.

Внутри оказалось длинное письмо и что-то ещё, но всё внимание привлек текст Уны. Она описывала свои первые месяцы в университете, свою жизнь, рассказывала о новых друзьях. Макото подарила дочери фотоаппарат, о котором та мечтала. Уна пообещала выкроить время в своём расписании и обязательно приехать к ним ближе к пасхальным праздникам, и непременно устроить фотосессию для Усаги. Под конец же девушка поздравила с наступающими праздниками.

«Надеюсь, тебе понравился мой подарок…»</p>

Усаги, отложив письмо, вернулась к неизученному содержимому конверта. Вытащив предмет наружу, она тут же откинула его в сторону и вновь схватила письмо.

«Мако рассказывала, что ты любишь «Трёх Звёзд» не меньше моего. К сожалению, это их последний альбом. У тебя находится один из первых экземпляров, которых сейчас в мире всего штук десять»</p>

Усаги свободной рукой схватила диск, рассматривая незамысловатую обложку. Макото ведь знала, что её связывает с этой группой, зачем она так поступила? Понятное дело, что женщина не верила ей, но хотя бы немного подумать ведь можно было…

Осмыслив слова Уны, злость Усаги сменилась недоумением — почему последний? Насколько она помнила, у них в планах было как минимум три альбома, они нашли нового менеджера, а Тайки написал немало текстов для будущих песен.

«Группа распалась ближе к осени. Но, надеюсь, тебе понравится последняя работа ребят так же, как и мне»</p>

Значит, распались. Усаги вновь перевела взгляд на диск.

— Развёлся, группу распустили… Что же у тебя там происходит, Сейя? — выдохнула Усаги, откинув ненужный предмет на другую половину кровати.

— Ещё не спишь? — в комнату заглянула Макото. Праздничное платье синего оттенка сменилось на уютный халат, а роскошные локоны затянуты в небрежный пучок. Усаги кивнула, после чего женщина прошла в комнату, прикрыв за собой дверь. — Я долго думала, и, наконец, решилась.

— Что такое, мам? — спросила Усаги, не понимая, чего именно ей следует ожидать.

— Мне хочется подарить тебе ещё один подарок, — улыбнулась Мако, после чего потянулась к своим ушам. Сняв свои излюбленные серёжки, она вложила их в ладошку Усаги, сжимая ту в кулак. — Я всегда хотела их отдать своей дочери, и, наконец, я смогла это сделать.

— Я… — Усаги раскрыла ладонь, всматриваясь в украшение в своих руках. — Я не могу принять их.

— Почему? Они тебе не нравятся?

— Очень даже, но… — выдохнула Усаги, правильно подбирая слова. — Но я ведь не твоя дочь. Они должны достаться Уне.

— Ты ведь знаешь, что этому не бывать, — чуть нахмурилась Макото, а улыбка тут же исчезла с её лица.

— Я в этом очень сомневаюсь, — улыбнулась Усаги, вручая серьги обратно их владелице. — Мне хватит часов, правда. Спасибо.

— Ладно, — выдохнула Мако, вновь вставляя украшения в уши. — Видимо, мне их носить всю оставшуюся жизнь. Сладких снов, Уса.

— И тебе, — Усаги выключила светильник, едва за женщиной закрылась дверь.

У Мако есть собственная дочь, а у Усаги — своя мама…