Часть 3 (2/2)

— Можно, — ответил Эрик.

Густав тут же устроился на кровати между ними, кутаясь в одно одеяло с родителями. Эрик обнял сына за талию, а Кристина поглаживает сына по волосам, щеке и плечу.

Эрик прижался щекой к спине сына. Это должно было немного расстроить, ведь бурная ночь была испорчена. Но всё же, неприятно было, когда их заставали в Опере — Мэг, слава богам, видела только поцелуй. У стены, с задранным платьем, что обнажало бедро Кристины. А вот её мать… зашла в тот самый момент, когда Кристина, сидя на кушетке, раздвинула ноги и собиралась лечь, Эрик уже стянул штаны… После такого зрелища мадам Жири устроила супругам разнос, отчитав, словно маленьких детей, держась за сердце и приказав им научиться запирать дверь.

В Опере они научились после этого запирать артистическую. Но не дома. О чём оба супруга не жалеют. Это было задолго до рождения детей. Перс пришёл проверить, нуждается ли Кристина в помощи или побеге от мужа, а также надавить на чувство вины Эрика. В тот день они практиковали новую позу — наездницы, потому что Кристина захотела быть сверху. Перс обнаружил их в спальне в тот самый момент, когда супругам оставалось всего ничего до пика наслаждения. В тот день она услышала очень много арабских ругательств, и, пока Эрик смеялся, злорадствуя над дарогой, что пулей вылетел из спальни, Кристина, пересев на его уже не такой впалый живот, нахмурилась, запахнувшись в халат — в комнате даже с горящим камином было прохладно. Оказалось, девушке не понравилось, что их отвлекли на таком месте, пожаловавшись на это мужу. Эрик только сильнее засмеялся, обняв свою дорогую жену, пообещав, что ночью он доставит ей удовольствие языком. Больше они перса не видели.

А чему расстраиваться тут? Густав не боится его без маски, для него он просто папа, он любит, когда оба родителя вместе, как сейчас — это ли не счастье?

— Папа… — малыш начал засыпать от теплоты маминых рук, что поглаживают его. — Спой что-нибудь, — Густав зевнул и добавил. — Я уже давно не слышал, как ты поёшь…

Эрик улыбнулся сыну, и комнату наполнила тёплая колыбельная, на шведском языке — этому языку родители учат обоих детей наравне с французским. Чарующий голос Эрика убаюкал и жену, и сына. Несколько минут он просто смотрел на двух своих ангелов, что во сне прижались ближе друг к другу.

***</p>

Мелоди была для Эрика не ангелом, а принцессой, которой он ни в чём не мог отказать. Это вторая причина, по которой в этот раз Кристина взяла долгосрочный отпуск, чтобы побыть с детьми, а Эрик вернулся на свою работу. Первая причина была в том, что на момент её рождения, карьера Кристины стабильна, газеты всё не устают говорить о её успехе. Третья в том, что ей хочется видеть детей чаще и проводить с ними больше времени.

И, принцесса — это преуменьшение. Императрица, владычица мира — это больше подойдёт, поскольку…

— Эрик, просто скажи «нет», — раздражённо фыркает Кристина.

— Ты видела, как прекрасна её улыбка, когда она счастлива? Мелоди — твоя маленькая копия, как я могу ей хоть в чём-то отказать? — мечтательно произносит Эрик.

Владычица, но не мира, а сердца Эрика.

Девушка вздохнула.

— Пока что она не просит ничего серьёзного, и совсем недавно у неё потихоньку сформировалась речь. Но даже если она попросит о чём-то опасном, вроде попробовать ладонью огонь, о чём-то, что ей навредит, ты тоже согласишься? Пойми, ей это будет на пользу. Матушка Валериус говорила, что нужно отказывать детям. И мадам Жири это подтвердила. Иногда, и смотря на то, что была за просьба. Иначе Мелоди не будет знать даже о существовании слова «отказ».

Отчего-то в мыслях явился виконт — хамоватый юнец, который думал, что ему всё дозволено. Эрика передёрнуло. Нет, их Мелоди не вырастет такой, как этот аристократишка! Нет, никогда и ни за что! Но для этого нужно научиться отказывать.

После этого разговора Эрик отказывал своей принцессе, про себя тысячу раз извиняясь за её слёзки и поджатые губки. Впрочем, отказ помог ей. Мелоди развила в себе самостоятельность. Кристина гордится мужем и дочкой, а у Эрика сердце разрывается на каждом «нет» и «нельзя», что приходится говорить своей маленькой принцессе.

Воскресенье после прогулки всей семьёй, проходило обычно так: Кристина укладывала Мелоди на дневной сон, Эрик и Густав садились за пианино и музицировали. К ним присоединялась Кристина, что либо вышивала, либо читала, отвлекаясь на отца и сына, либо пела вместе с ними. Ей и детям совершенно не мешает спать музыка или чьё-то пение поблизости. А Эрик — для него нет препятствия, что могло бы помешать слушать голос Кристины или детей. Сон тоже не помеха.

Густаву только нравится музыка, не являясь для мальчика главной страстью — он беспорядочно нажимает на клавиши, повторяя за отцом. Также ему нравится, как поёт мама, но всё же, ему нравится куда больше слушать, а не исполнять.

К бабушке Валериус на несколько дней иногда отправлялись сразу двое — чтобы супруги могли побыть наедине, а старушка — пообщаться с внуками. Либо же оставляли только Мелоди, пока Эрик и Кристина проводят время в парке с сыном. Но, если это был рабочий день, то Кристина проводила время с Густавом, что явно скучал по вниманию мамы, когда был совсем мал. Он любит отца сильнее, это заметно, он обожает Эрика, но общество мамы для него тоже желанно. Первые шаги и слова сына Кристина не пропустила, но мамы в его жизни было меньше, чем отца. И Кристина намерена исправить это.

Они с Эриком намерены дать своим детям всё то, чего не было у них самих.