IV (2/2)

— Что будем смотреть? — перебивает негромкую музыку Антон, — «Гарри Поттера»?

— Не-ет!

Вместе с «Гарри Поттером» всеобщим решением отметаются «Гринч», «Ирония судьбы» и «Москва слезам не верит». Шаст перебирает несколько новогодних фильмов, но в ответ на каждое предложение получает «нет», оправдываемое несмешными шутками, тупым сюжетом или просто наличием в нём какого-либо актёра.

Оба останавливаются на «Один дома». Шастун — потому что не смотрел ни одной части, Арсений — так как эта «классика» даёт возможность следить не за происходящем на экране, а за Антоном.

Парни продолжают заниматься готовкой. Шаст нарезает морковку, не вслушиваясь в текст песни, но слегка качаясь под её ритм. Его мысли сейчас заняты лишь ближайшим будущим, непосредственно связанным с Арсом. Они весь новый год просидят в квартире или пойдут гулять? А фильм будут смотреть на кухне или в спальне?

«Да как вообще можно что-либо загадывать на следующую неделю или эту ночь, если ни я, ни сам Арсений не знаем, что будет через пять минут,» — говорит про себя Антон.

Он поворачивает голову в сторону Арса. Разглядывает исподтишка — должно быть стыдно! Смотрит на взгляд, следующий за ножом, на полуоткрытые сухие губы. Шаст понимает, что хочет его поцеловать именно сейчас. Их первый поцелуй должен быть именно тут, в Петербурге.

Антон сомневается, но делает небольшой шаг вперёд и, еле касаясь пальцами свежей щетины, поворачивает на себя голову Арсения. Дотрагивается губ Попова так же неожиданно, как секунду назад дотронулся до его кожи.

Именно в этом момента внутри Арса загорается последний огонёк гирлянды — тот, без которого она не станет светится. И теперь он может сиять изнутри разными цветами и поднимать настроение другим, но только пока у его есть розетка-Шаст.

Как только Арсений слегка прикусывает пухлую нижнюю губу Антона, до него доносятся строки из плейлиста Шаста.

Я хотел бы HQD со вкусом твоих губ, </p>

Чтобы выкурить, когда мне не хватает твоих рук…</p>

Я хотел бы полетать, но чувствую пустоту,</p>

Я хотел стать ближе, но я для тебя лишь друг…</p>

Он вслушивается в них и осознаёт свою обречённость. Всё равно улыбается сквозь поцелуй, просто потому что ему нравится здесь и сейчас. Давно такого не было. И плевать на последствия — возможные страдания по Антону, который скоро уедет в другой город. Попов и это переживёт. Но зато сегодня он вновь почувствует это — что его кто-то любит.

____</p>

Пока Арсений пытается договориться с телевизором, чтобы тот всё-таки начал транслировать скачанный фильм, Шаст несёт две тарелки с заправленным оливье в спальню.

Наконец начинается заставка. Попов возвращается с кухни, куда ходил за вилкой, и садится на кровать. Не сильно близко, но и не далеко — чтобы плечи едва соприкосались. Арсу не очень интересно смотреть фильм, поэтому, как только порция съедена, парень устремляет свой взгляд в одну точку — полку сбоку от телевизора. Полностью погружается в размышления. Он понимает, что происходящее сейчас никогда не повторится. Возможно, будет что-то похожее, но не в точности повторяющее это. Поэтому нужно насладиться им сейчас. Смотреть на Антона, разговаривать, чувствовать присущий лишь ему запах, слушать смех. Арсений даже думает спросить разрешения обняться…

«Нет. Это будет слишком тупо. И странно. И стрёмно»

Шастун кладёт в рот последнюю ложку салата и отставляет тарелку на тумбу. Теперь громкое жевание не будет мешать ушам слышать речь актёров. Антон обвивает руками диванную подушку и, облокотившись затылком об изголовье, обращает всё своё внимание к фильму. Он звонко смеётся на забавных моментах, следит за движениями персонажей и комментирует их действия, вслух восхищается игрой главного актёра.

— Как они могли забыть про малого? — спрашивает то ли у Арса, то ли у телевизора Антон, загибая под себя ногу.

— Во второй части обстоятельства ещё глупее.

Досмотрев первую, парни сразу же переходят к этой самой второй части. Во время её просмотра Попов успевает отправить в чёрный список одногруппницу, залипнуть, смотря на покрывало, несколько раз сходить за новыми порциями салата и даже пролить сок на майку Шаста. «Шило в жопе, » — как бы сказала сейчас его бабушка. Откуда это шило взялось — непонятно. Но мы, зная о его чувствах, можем сделать вывод, что на Арсения так влияет влюблённость.

Он бросает взгляд на часы. 23:57

— Мы сейчас из-за этого одного дома пропустим самое интересное! — с явной насмешкой в голосе произносит Попов, хватаясь за пульт.

Арс и вправду включает первый канал, где уже транслируют речь президента на фоне стен Кремля. Оставляет Антона наедине с главой страны, а сам направляется на кухню за шампанским. Шастун лишь не очень заинтересованно поглядывает то на экран, то в свой смартфон, слыша звуки посуды на кухне. Минута, другая. Он встаёт с кровати, идёт в сторону двери, но, увидев вошедшего Арсения с пустыми руками, останавливается.

— И где? — говорит Антон одновременно с тем, как президент произносит «С новым, две тысячи двадцать третьим годом».

Арс молча обхватывает плечи Шаста и целует его. Слушает бой курантов, считает про себя.

один…

Его губы соприкасаются с чужими.

два…

три…

Двигаются более уверенно, чем несколько часов назад.

четыре, пять…

Арсений вплетает пальцы в длинные пряди Антона, перебирает их.

шесть…

семь, восемь… девять…

Шастуновские руки притягивают ближе за талию. И ещё ближе.

десять…

Попов ведёт языком по алой нижней губе.

одиннадцать…

двенадцать.

Арсений разрывает поцелуй, но не отдаляется. Касается лба Антона своим и шепчет ему прямо в губы:

— С Новым Годом.

Шаст смотрит в чужие глаза и видит в них будто бы… влюблённость со смесью преданности. Не многим посчастливится заметить такой взгляд, обращённый в их сторону. Взгляд, как бы говорящий: «Я буду с тобой. И сегодня, и завтра, и через месяц. Только скажи, и я буду».

И он отражает эти чувства, утыкается носом в немного колючую щёку и, будто кот, ведёт им вниз, к шее. Чувствует знакомый аромат — тот же, что и слышал в своём сне.

— Почему у тебя кожа так пахнет? — спрашивает тихо, боясь испортить момент.

— Мой гель для душа.

— Серьёзно? С запахом мандаринов?

— С запахом… — Арсений глубоко вдыхает носом, лишь бы не застонать в голос от такого внимания к чувствительной шее, — мандаринов.