II (1/2)

— У меня ноги сейчас отвалятся, — тянет Матвиенко, когда они с парнями подходят к дому его тёти.

— Сейчас бы чаю выпить и спать завалиться. А то мы сегодня в четыре утра встали! — Дима сильнее натягивает шапку на голову в попытках скрыться от неожиданно яркого зимнего солнца.

В ответ на реплики ребят Антон только сонно кивает. Это они встали в четыре утра, а он-то вообще не ложился. Знал ведь, что так будет, но вместо того, чтобы спать, переписывался с каким-то неизвестным парнем, который может вообще оказаться пятидесятилетним педофилом. Но именно на этот факт Шастун решил благополучно забить ещё в первый день их общения.

Поднявшись в квартиру, парни здороваются с хозяйкой, Серёжа с Позом по её предложению, раздевшись, уходят на кухню завтракать. Шаст же проходит за ними, но не чтобы сказать какой он будет чай, а чтобы спросить:

— Где у вас зал?

— Комната напротив входной двери, — отвечает женщина лет сорока, доставая что-то из буфета.

Антон следует по заданному направлению. Он не обращает никакого внимания на полочки с большим количеством вазочек и плазму внушительных размеров. Главным объектом в комнате для Шастуна становится диван, на который он тут же падает.

— Сплю на новом месте, приснись жених невесте, — сквозь смешок произносит Шаст и засыпает, как он думает, на полчасика, но в итоге парень спит до позднего вечера…

Руки Антона обвивают мужское тело. Но это не просто объятья, а нечто душевное, личное, родное. В них явно вложено какое-то чувство.

Вырываться из чужих рук совсем не хочется, он планирует простоять так весь вечер, ночь, неделю, месяц, год.

вечность

Одиннадцатиклассник лишь прислушивается к дыханию. Ведёт носом по шее стоящего напротив парня. Он старается запомнить этот запах… Аромат немного резкий, нарочито простой, но вместе с тем непонятный. Хочется принюхаться, забить им нос и сделать так, чтобы тот осел на одежде и волосах. Ноты раскрываются через какое-то время, они кажутся яркими и насыщенными. Так и есть. Антон почему-то чувствует слабый привкус табака в смеси с запахом свежего печенья.

— Щекотно, — произносит новый (или старый?) знакомый Шастуна, когда тот выдыхает воздух прямо в шею мужчины.

— Шаст! Подъём! — на лицо школьника что-то приземляется, отчего тот, не ожидая вражеской атаки, подскакивает на ноги.

— Твою мать, Поз! — шипит Антон, поднимая куртку, которая прилетала в него секунду назад.

— Во-первых, одевайся, а не ори. А, во-вторых, если бы я тебя не разбудил, то ты бы потом ворчал о том, что проспал прогулку по Питеру.

— Это не освобождает тебя от звания пидора, — Шастун хлопает друга по плечу сразу после того, как натягивает на себя чёрный пуховик. — Куда идём? — обращается он уже к Матвиенко.

— Таня — моя тётя, если ты забыл — предложила нам сходить на каток недалеко отсюда. Возьмём там коньки напрокат и будем разъезжать по льду как фигуристки.

Шаст пожимает плечами в ответ.

Друзья выходят из подъезда с каким-то непонятным чувством внутри: когда ты понимаешь, что тебя что-то ждёт в ближайшее время, но не догоняешь почему ты ему так радуешься. И в этом предвкушении ребята значительно быстрее доходят до нужного места.

Пока Дима с Серёгой надевают коньки, Антон садится на пластмассовый бортик, свесив ноги во внутрь хоккейной коробки. Кататься он изначально не собирался (так как не умеет), но подышать Петербургским воздухом только за. Тем более, в планах парня прогуляться с друзьями по ночному городу, когда они накатаются.

Взгляд Шастуна невольно начинает бегать по людям, находящимся на катке. Недалеко от его друзей, которые уже вышли на лёд, находится молодая пара — девушка, что стоит на коньках, крепко сжимает руку парня.

«Доверяет ему», — думает про себя одиннадцатиклассник.

Смотря на них, Антон задумывается — о себе, о своём будущем. Неужели когда-нибудь и у него появится девушка? Он будет также с кем-то гулять, проводить время, веселиться, обниматься, целоваться? Шаст не видел с собой ни одну из его знакомых. Быть может, он позже найдёт ту самую?

«Что с тобой, Тох? Что происходит, блять?» — повторял внутренний голос юноши, пока его взгляд двигался дальше.

У бортика, что находился по левую сторону от Шаста, стояла компания девочек. Они то и дело поворачивались в сторону Антона и загадочно улыбались, пока сам парень продолжал смущать своим прожигающим взглядом пятнадцатилетних «соблазнителец».

— Посмотри-ка, походу ты приглянулся этим четырём, — Шастун слышит чей-то голос сзади себя, но всё же игнорирует попытку заговорить с ним. Юноша сейчас не в том настроении. — Хей, ну чего ты? — молодой человек слегка касается руки Антона, однако парень продолжает сохранять молчание. — Ладно, прости.

Парень, который секунду назад стоял позади Шаста, уже спокойно нарезает круги, стоя на коньках. Теперь Антон жалеет о том, что не заговорил с ним, ведь сейчас незнакомец кажется одной из самых интересных личностей на льду. Он добродушно улыбается каждому, кто проезжает перед ним, несмотря на то, что самому парню на душе явно паршиво. Эта улыбка кажется натянутой, но откровенной. Он будто хочет улыбаться, но… не может?

Шастун спокойно рассматривает заинтересовавшую его персону. Чёрные коньки под цвет обтягивающих джинс, расстёгнутый тёмный пуховик, под которым находится фиолетовая толстовка. Шапки на парне нет, поэтому он то и дело поправляет рукой падающую на глаза чёлку. Незнакомец слегка поворачивает голову в бок и… их взгляды встречаются. Парень ненадолго останавливается — небольшая заминка, неуверенность, заинтересованность. Он едет в сторону Антона.

Просто отлично!

— Почему не катаешься?

— Слушай, а почему нормальные люди здороваются, спрашивают имя, говорят о погоде при первом знакомстве, а ты… разговариваешь со мной так, будто мы старые друзья, — возмущается Шаст.

— Э-э-э, прости, я всегда так с людьми общаюсь, — стоящий напротив мужчина усмехается, протягивая вперёд руку, — Арсений.

— Что?

— Ты сказал, что при первом знакомстве нужно узнать имена друг друга.

— А, ну да. Я это сказал, — Шастун пожимает ладонь нового знакомого, проговаривая ему своё имя.

— Так ты ответишь на мой вопрос? — спрашивает Арсений, чуть отъезжая назад. Знаете, стоять на месте в коньках не так уж и просто! Потому что внутри появляется нестерпимое желание поехать или начать делать ими «фонарики».

— Какой вопрос? — он снова смеётся над Антоном. — Да что? Ты нечего не спрашивал! И хватит ржать с меня!

— Как скажешь, — Попов выпрямляется, полностью восстанавливая обычный ритм дыхания. — Спрошу ещё раз. Почему ты не катаешься?

— Не хочу.

Арсений кивает. Просто кивает и уезжает к противоположной стороне бортика, явно расценив ответ Шастуна как нежелание общаться. С одной стороны, Шаст облегчённо вздыхает, потеряв навязчивого собеседника, а с другой стороны… Он хочет вернуться на несколько минут в прошлое и снова познакомиться с этим парнем.

— Арсений. Почему мне кажется, что мы с тобой знакомы уже несколько лет? Что-ж, пора лечиться, Тох.