Глава 2: «тайна контракта» (2/2)
Ведь таким образом кто-то захочет «купить» собственника территории.
— Ну и ну, — присвистывает Хосок, остановившись плечом к плечу со старшим, так же устремив взгляд на тёмное, но мерцающее красным здание, — новый владелец постарался на славу, — довольно тянет. — В прошлый раз здесь чуть ли окна не отваливались, думал прибьёт к чёртовой матери.
— Ты знаком с хозяином? — удивляется Чонгук, ведь знает о правилах неразглашения информации о хозяине. — Мне не было дела до подобных мест, но теперь я думаю, что здесь можно что-то найти, — «кого-то», — надеется он.
— Не было времени. Я тогда спешил и только заскочил на пару минут за гадёнышом, — отмахивается Хосок, имея ввиду прошлогодний инцидент, бросая взгляд на старшего. — Сегодня здесь мало что можно узнать, — зная брата, спокойно констатирует, замечая выгибающую бровь Чонгука, поясняет: — Ты же знаешь меня, я уже успел узнать, что сегодня здесь отмечается день рождение местного студентишки.
— Ты единственный человек которым я восхищаюсь, но в тоже время остерегаюсь. Десять минут, Хо. Десять... — не зря Хосока называют информационной ищейкой, который способен найти что угодно. Тот, к слову, лишь усмехается, довольно скалясь, радуясь тому, что брат похвалил за столь быструю реакцию и поиск информации на данное место. — Да и студенты... К лучшему. Мне бы не хотелось светиться и натыкаться на слухи, — Чон поднимает взгляд, натыкаясь на яркое неоново-кровавое название заведение.
— «fabula<span class="footnote" id="fn_32901188_3"></span>»... — хмыкает Хосок, так же останавливая взгляд на вывеске с витиеватыми буквами.
— Да. Контракт с латыни, — кивает Чонгук, отпирая массивную дубовую дверь, что без особых усилий поддаётся, пропуская внутрь. Помещение встречает оглушающей музыкой льющей из колонок, а так же пьянящими запахами феромон, кальяна и алкоголя с примесью сладких нот. — Я буду у бара, так что будь на связи, Хо.
— Давай, братишка, — хлопая по плечу. — Не убей никого, — салютуя двумя пальцами, Хосок скрывается в толпе танцующих тел, направляясь к стороне диванчиков.
Чонгук, как ранее и говорилось, замечает барную стойку и решает разместиться там. Бросая взгляд к стене с алкоголем под самый потолок, он ненароком замечает светловолосого омегу, обнимающего брюнета. Лишь по утончённой фигуре в светлой струящейся рубашке навыпуск и лёгким движениям, а так же нежному и неторопливому голоску, этого парня сложно назвать альфой, но только Чон делает шаг, как тот растворяется в толпе. Рядом же, на барном стуле со стаканом янтарного алкоголя, разместился черноволосый парень, не старше двадцати пяти, и, как заметил Чонгук, на первый взгляд это альфа. Молодой, в чёрной рубашке с золотыми вставками, а так же завитыми чёрными локонами спадающими на глаза. Те же пронзающие как у лисы, отдающие голубым отливом — линзы, как понял Чон.
I'll dance, dance, dance,
With my hands, hands, hands.
Above my head head,
Like Jesus said.<span class="footnote" id="fn_32901188_4"></span>
Музыка отходит на второй план, после того как он заказывает порцию крепкого виски, усевшись на соседний стул от того самого парня, устремляя взор на неприметного бармена, который умело справляется с бутылками алкоголя, смешивая новые напитки в один, створяя не менее чарующий вкус, бьющий в голову и дарующий лёгкость в теле. После первого глотка, бокал которого преподнёс тот самый бармен, своими изящными пальцами, справившись с заказом за считанное мгновение — что не могло не радовать, Чонгук расслабляет плечи, опираясь локтями на бар и рассматривая прозрачное дно стакана, лишь спустя недолгие пару секунд он замечает пристальный взгляд сбоку, что не могло не скрыться от зоркого чутья.
— Знакомы? — Чонгук знает, что нет. Но даже так, даже он может ошибаться, хоть и имеет хорошую память на лица, этого парня он бы запомнил — внешность его не из среднестатистических, да и в Испании не так уж и много азиатов.
— Мистер Чон, Вас не знают либо глупцы, либо слепцы, — не насмешливо, но и не с привычным страхом или уважением.
Чонгук впервые за долгое время слышит настолько своевольное обращение к собственной персоне. Но это, на удивление, не злит.
— Мистер? — единственное, что интересует в данный момент, режуще по ушам.
— Верно, — кивает слегка брюнет. — Господин походит от слова Господь. А Господь у меня лишь один и вера в него такова же.
— И, в кого же Вы верите, если не секрет? — ему и вправду интересно слушать настолько непривычные слова.
— Реши я молить Бога, то давно бы покоился под иконами<span class="footnote" id="fn_32901188_5"></span>, — елейно тянет, пронзая тёмным взором глаз. — Вера моя до воли проста: верить в самого себя, а каяться перед сном у зеркала в ванной.
Чонгук заинтригован. Он впервые слышит подобное. Он привык к мольбам тех, кто стоит на коленях перед дулом пистолета. Но и он не святой, его нет смысла молить или просить прощения. Он знал, что придя сегодня сюда, он точно найдёт что-то интересное, услышит хоть что-то, но и подумать не мог, что найдёт нечто подобное. Человека со столь неординарными мыслями, рассуждениями и жизненным кредо. Всё оказалось настолько простым: просто верить в себя — это ли не настоящая, истинная, до боли правильная и правдивая религия? Чонгук уверен, что да.
— Хорошо, — единственное, что отвечает, но и этого достаточно, чтобы каждый понял друг друга. Чонгук и правда понял этого парня. — Раз уж ты знаешь кто я такой, будь добр представься и сам.
— Ох, — рассеянно махнув бокалом алкоголя, — прошу прошения, где моё воспитание? Ким Тэхён, студент Центрального университета бизнеса и управления, — тут же поясняет. — Я просто польщён, что такой уважаемый человек как Вы, прибыл на мой день рождения.
— Чон-Сальваторе Чонгук, но ты и так это знаешь, — переходя на неформальное общение, Тэхён же не имеет ничего против. Чонгук довольно пожимает руку напротив, ощущая мягкость кожи, но при этом заметив пару мозолей и шрамов на длинных пальцах. — Приятно познакомиться, Ким Тэхён, и да, с днём рождения. Не думал, что сегодня такой особенный день, поэтому позволь присоединиться к твоей приятной компании? — тот утвердительно кивает, благодаря. Чонгук постукивает по деревянной поверхности, на что бармен тут же оказывается рядом, принимая заказ и предоставляя бутылку десятилетнего виски. — Надеюсь, ты не против?
— Нисколько, — довольно кивает. Чонгук замечает плавные, но при этом уверенные движения рук, раскачивающие остатки алкоголя на дне толстого прозрачного стакана. Чонгук же замечает парнишку из обслуживающего персонала и просит о VIP-месте на втором этаже. — Вы читаете мои мысли?
— Ненавижу шум, хоть и музыка хороша, — пожимает Чон плечами, направляясь по ступенькам на второй этаж.
Тэхён лишь согласно кивает, а Чонгук наблюдает за струящимися локонами спадающими на шею.
Love is just,
A history that they may prove.
When you're gone,
I'll tell them my religion's you.<span class="footnote" id="fn_32901188_6"></span>
— «Когда Понтий Пилат придёт убить короля на престоле, я готова к их камням»<span class="footnote" id="fn_32901188_7"></span>, — повторяя строчки звучавшей песни с первого этажа. — Не забавно ли? — хмыкает Чон.
Тэхён растягивает уголки губ в улыбке, но этого не видит Чонгук. Останавливаясь перед одной из дверей в просторную прохладную комнату, открывая дверь перед альфой и поворачиваясь к тому, спокойно проговаривая, глядя прямо в глаза, словно в саму душу напротив:
— Трусость, несомненно, один из самых страшных пороков<span class="footnote" id="fn_32901188_8"></span>.
«Страх, — он либо даст сил на последний шаг, либо убьёт без права на последнее слово».</p>