Глава 4. Один вопрос (1/2)
С самого рассвета одна за другой стали обнаруживаться его позорные слабости, которые он, как ему казалось, готов был скрывать даже ценой жизни.
Выступили в шесть утра. Покидая город, знакомый и исхоженный вдоль и поперек, он только радовался, чувствуя себя выпущенным из загона жеребенком.
Через час бодрого марша вдоль кукурузных полей оказалось, что ходок из него никакой. Не только сильные молодые спутники, но и старый по его понятиям Торо шли как заведенные, ровным и с виду неторопливым шагом, а он быстро сбил ноги и начал отставать.
Стояла поздняя весна, и после получаса блаженного тепла быстро стало припекать. Торо велел пить воду из фляги, но шляпу не снимать и не бежать, а идти. Но он снова и снова вынужден был переходить на бег, чтобы расстояние между ним и отрядом хотя бы увеличивалось не слишком быстро.
Его никто не собирался ждать, и хвала богам, он готов был скорее сдохнуть, чем задержать остальных. Он натер обе ноги, каждый шаг стал мучением, но он терпел. Когда становилось совсем невыносимо, он представлял себе усмешку Кантора, которого уже прочно определил себе во враги, и это немного помогало.
В результате, услышав команду ”привал”, он еле добрел до остальных и тяжело осел на землю, не снимая заплечного мешка, но не потому, что так велел Торо, а просто не было сил.
Торо подошел, сел рядом и велел разуться.
Потом покачал головой, глядя на его кровавые волдыри.
- В следующий раз говори сразу, не доводи до такого, - сухо велел он и достал из своего мешка жестянку с красным крестом.
Не обращая внимания на его слабый протест, Торо сам проколол волдыри иглой, смоченной в спирту, прижег какой-то вонючей дрянью и заклеил пластырем.
- Придется задержаться.
Торо не сказал ни слова упрека, но Серхио пришел в отчаяние, поняв, что натворил. Упрямство и нежелание жаловаться, которыми он так гордился, оказались обычной глупостью и привели именно к тому, чего он всеми силами старался избежать - он стал обузой.
Кантор ушел, криво усмехаясь, и вернулся через час с новым приобретением.
- Эй, Торо, помнишь, ты рассказывал, как этот твой Учитель триумфально въехал в город на осле? - спросил он, протягивая командиру поводья. - Этот хоть и не белый, но...
Торо взглядом прервал его и велел собираться. С немалым трудом, поддерживаемый под руки, Серхио взгромоздился в седло. Он смотрел в землю, и уши у него пылали.
К вечеру они добрались до предгорий. Резко похолодало. Уже в сумерках отряд остановился у низкой бревенчатой хижины, с одной стороны укрытой от ветра соснами, а с другой огромным валуном.
Торо велел готовиться к ночлегу. Эспада пошел за водой и дровами. Серхио, полуживой от усталости, тряски и боли в мышцах, почти скатился с седла. Ноги не держали.
- Он и верхом не умеет? - уточнил Кантор, беря осла под уздцы, - а скотиной кто будет заниматься?