Глава 11. Утопи свою печаль (2/2)

Ренгоку держал голову Тенгена над водой и продолжал поливать ему лицо. Тело никак не хотело остывать и согревало вместо этого воду. Казалось, лежи он так еще минут десять, и ванна закипит. Вдруг рука замерла в воздухе с набранной в ладони водой, парализующий страх на время перекрыл доступ кислорода и заставил сердце пропустить парочку ударов.

На переносице выступила короткая алая полоска, как пластырь на переломанном хряще, две алые галочки появились под левым глазом, от века вниз пошли, мелко ветвясь, черные трещинки. Алые узоры, похожие на языки пламени, выступили на голове, слегка выглядывая на лицо. «Боги милостивые, что это!?». Тенген дернулся особенно сильно, выплеснув часть воды на пол. Болезненный стон, почти вой, раздался на всю комнату. Ренгоку, забыв об осторожности, бесцеремонно открыл ему левый глаз и едва не выпустил голову из рук. Склера была угольно-черной. Зрачок вытянулся в тонкую вертикальную полоску.

— Ренгоку-сан, как он? Нужна еще вода? — голос Камадо разрушил паралич, охвативший Кёджуро.

Он ничего не ответил. Черный глаз и вертикальный зрачок. Такое бывает у людей? Боль стрелой пронзила сердце. Больше всего мечник хотел проснуться и понять, что все это просто глупый сон. Дурацкое наваждение, отродье замученного разума, а вовсе никакая не реальность. Просто поливать лицо было бесполезно, Ренгоку одной рукой зажал Узую рот и нос и опустил голову под воду.

Волосы взметнулись золотистым облаком с красной каймой. Глаза крепко зажмурились, пряча черноту от посторонних глаз. Тенген беспомощно заскреб непослушными руками по бортикам, не в силах зацепиться за них, и взмахнул ногой, разбрызгав воду на метр вокруг.

— Ренгоку! — закричала Шинобу и хотела приблизиться.

— Пожалуйста, успокойтесь, он знает, что делает! — остановил ее Танджиро, хотя совсем не был уверен в своих словах. Девушка поджала губы и топнула ножкой, ее покрытые синяками кисти были плотно сжаты в кулаки.

Войди сейчас сюда кто-то «новенький», он определенно решил бы, что Узуй решил утопить своего друга на глазах у всех. Именно так подумал Камадо, бросив взгляд на Иноске. Все запахи смешались и были подавлены одним всеобщим – страхом. Под маской кабана было не видно, какие эмоции испытывает мечник дыхания Зверя. Аой притащила бинты и вопреки его громким возгласам начала перевязку. Кочо сурово сделала ему замечание, чтобы не шумел так и не сопротивлялся.

— Иноске, Ренгоку-сан и Узуй-сан сейчас… как бы… — Танджиро попытался объяснить ситуацию, не сводя глаз со спины своего наставника.

— Я знаю, Кэнтаро, они поменялись местами, — резко сказал Хашибира. — Мне уже все рассказали. Если бы великий Иноске отправился с вами, этого бы не случилось!

Тем временем Ренгоку поднял голову Тенгена над водой и дал ему отдышаться. Мечник хрипло ловил драгоценный воздух ртом и кашлял. Левый глаз все еще черный, орнамент не исчезает. Глухо зарычав сквозь зубы, Кёджуро слегка пошлепал Узуя по мокрым щекам – бесполезно, тот уже ничего вокруг не осознавал.

— Камадо! Вычерпывай воду отсюда и лей новую, она греется. Остальные – ждите.

Ренгоку отвернул голову к себе и прикрыл лицо широкой ладонью. Юный мечник послушно схватил ведро и зачерпнул воду из ванны. Она и правда была уже совсем теплая. Никто не должен был видеть метаморфозы с лежащим в ней телом. Со своим тсугуко хотя бы можно будет объясниться и договориться. Когда новая порция холодной воды подоспела, Ренгоку опять зажал Узую рот и повторил процедуру. Украдкой он глянул на Камадо, но тот, похоже ничего странного не заметил и снова стал ждать на пороге, успокаивая всех, что наставник точно знает, что делает, и что скоро все будет хорошо.

«Топить» Узуя пришлось в общей сложности четыре раза. В конце концов орнамент исчез, тело безвольно повисло в сильных руках и начало, наконец, терять свой жар.

***</p>

Суета в поместье улеглась. Аой заманила Иноске в его палату и старательно удерживала его там всевозможными рассказами. Трясущийся Зеницу убедился, что его наставнику действительно больше ничего не грозит, и пошел в город проветриться и все обдумать. Как же страшно было примириться с наставником и меньше чем через полчаса почти потерять его. Кочо провела тщательный осмотр и сделала странное заключение: Узуй и полном порядке. Реакции тела абсолютно нормальные, а на коже нет ни одного ожога. Как будто никакого ужаса не было и в помине.

Кёджуро перенес замотанного в полотенце Тенгена в их комнату, уложил на кровать и неотрывно следил на ним. Камадо настырно торчал рядом, не желая пропустить ни единого, даже самого малейшего изменения. Уже начав раздражаться, Ренгоку отправил его поесть и сказал, что тсугуко сменит его на время ужина. Наконец, столпы остались вдвоем.

Тенген больше не плакал, лежал под одеялом, его мокрая одежда была развешана на энгаве. Сидя вот так перед ним и не понимая, сон это или небытие, Кёджуро вдруг вспомнил свою жизнь у Тамаё. Молодые мечники сидели перед ним точно так же. Камадо читал молитвы, которые знал, поил его водой из ложки, разговаривал с ним. Почему же все повторяется… И почему в этот раз его тело не обожгло само себя? Куда делись раны на руке от удара по воротам? Что это за демонические штуковины он тут выдает?

Кёджуро сглотнул и аккуратно приоткрыл своему другу левый глаз. Белый. Хвала всем богам, обычный человеческий глаз. Мечник выдохнул и даже развалился на стуле, не скрывая своего облегчения. Хорошо бы Тенген поскорее пришел в себя и объяснил, что произошло. Кроме того, его неконтролируемый плач был чем-то совершенно новым и совершенно нехорошим. Можно ли расценивать его, как сигнал к началу этих странных приступов или индикатор состояния? Облегчение постепенно уступало место тревоге.

Ренгоку вспомнил, что недавно Камадо получил письмо от демоницы и отправил ей оставшуюся кровь. Кто-то, Шинобу или Тамаё, вскоре должны явить им противоядие. Нужно самому написать ей. Возможно, отправляться придется немедленно, как только Узуй очнется. Кёджуро прижал кулак ко лбу и издал тихий обреченный стон. Как объясниться с Кочо? «Прости, но мы срочно едем к демонам, которые спасли мне жизнь, потому что приступы моего тела повторяются»? Нет, никто из столпов их не поймет. А если обратиться к Ояката-саме? Он ведь в курсе, что произошло на задании? О миссии отчитывался Тенген, и Кёджуро не смотрел его записи. О такой серьезной детали никак нельзя было умолчать. Истребитель принял решение попросить об аудиенции в ближайшее время.