Глава 1 (1/2)

Темное, нехорошее небо раскинулось над крошечной деревенькой. В деревеньке — суета. Мужчины, женщины и дети… все носятся туда-сюда. Подростки садятся на лошадей, затаскивают поклажу с медицинскими палатками. Белые платки на головах и маски на лицах.

Ребенок лет десяти с ужасом стоял прямо посреди сборов, переводил темно-синие глаза с одного лица на другое. Не понимал. Совершенно не понимал. Их клан в свое время решил никогда не помогать шиноби в их войнах, помогая распространять их безумную ненависть на весь мир, жертвуя своими же людьми и оставляя в своих же рядах сирот и калек. Хаяте не понимал. Искал отца, в наступающей панике поворачивая резко голову, взметая длинными темно-синими, словно морская бездна волосами.

— Отец! — прокричал он, услышав знакомый, мягкий голос главы клана, обретший за последние недели нотки стали. Мальчик лавировал между людей, следуя родному звуку. Добежал, ”нос к носу” столкнулся с мамой. Даже она уже была в амуниции. Даже она, как и большинство женщин, собиралась в бой. Непривычно сосредоточена, непривычно волнуется. Отец с нервной улыбкой склонился к мальчику.

— Хаяте! — распушил его волосы, — Ну чего ты ревешь? Мы скоро вернемся! — неуверенная улыбка, мальчик сам не заметил, как слезы стали стекать по щекам и падать на пыльную землю.

— Зачем? Ты же ненавидишь шиноби? Все у нас ненавидят шиноби? Когда наконец от них освободились? Помогать в их безумии? — вскричал ребенок, — Да, мы даже драться особо не умеем — только лечить!

— Поэтому нас будут охранять, — выдохнул мужчина, — А остальное… это не война шиноби, это битва за выживание всего мира. А наши техники уникальны и не могут заместить ни одно медицинское ниндзюцу. Да ты и сам знаешь. Я не успел почти ничего объяснить остающимся, но только посмотри на тех, кто идет в бой! Ни у кого нет сомнений в правильности моего решения.

— Только оно неправильное! Мы можем спокойно поставить барьер против всех нехороших людей и подождать, пока жажда крови иссякнет, а эти суки перебьют друг друга. А так мало того, что вы уходите, то вы даже ресурс для барьера с собой забираете!

— Я договорился с Мизукаге, скоро сюда придет гарнизон для вашей охраны.

— Надеюсь, не с теми, кто жаждет вырезать наш клан?

— Хаяте, прекрати уже! — резко вскрикнул отец, — на этот раз это не только война шиноби, сынок. Многое, очень многое поставлено на карту. Но я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал, — склонился над мальчиком отец и прошептал, — если что — беги. Не думай о чести и славе, о защите кого-либо. Мы главная ветвь клана Шион. У нашего клана особая миссия, поэтому ты обязан выжить. Либо твои дети должны выжить и найти нашу родовую землю. Или выживших из других кланов Острова, если они остались. Ты ведь помнишь?

— Выжить и найти тех, кто связан с нашей судьбой узами клятв. Помню, — при воспоминании об этой миссии у мальчика всегда становилось тепло на сердце. Тепло и спокойно. Словно так и должно быть. Он обязательно их встретит, обязательно найдет. И он обретет мир, все они обретут мир.

— Умница, — улыбнулась мама, как будто прощаясь навсегда и отдавая серебристыми глазами сыну всю нежность, которую не сможет донести.

***</p>

— Нагиса! Рей! Подъем! — ворковал рыжеволосый папашка над кроваткой, в которой спали близняшки. Впрочем, внешне они друг на друга не были похожи ни капельки. Детишки синхронно приподнялись, протерли глазки, заспанно посмотрели друг на друга и на отца:

— Отвали, — и рухнули обратно в кроватку, накрывшись одеялкой с головой. Папашка по-доброму ухмыльнулся, склонился над любимыми непоседами и начал щекотать обоих сквозь одеяло. Послышались визги и смех.

— Ай, ладно-ладно, — первым не выдержал пытку Рей и, под победоносный смех сестры, спустил ноги на пол. Короткие до плеч белые волосы торчали во все стороны, светло-голубые глаза выглядели заспанно. Рей слышал, как папаня продолжает над сестренкой экзекуцию, а ее все достает, одеяло приподнимается и накрывает папку с головой, присобачивая к полу вихрем ветра. Отец делает вид, что проиграл и смотрит лукаво на сына ”Присоединяйся!”.

— Так нечестно, — деланно бурчит отец, Нагиса весело смеется. Длинные рыжие, почти красные волосы с несколькими седыми прядками, даже сейчас выглядят ухоженно. Пару раз расчесать — и все. Не то, что у него, у Рея.

— Сам виноват, — задорно улыбается девочка и взмывает к потолку, отпуская отца. Знает, что возмездие неизбежно и даже желанно. Сестренка любит играть. Глазки так и светятся, прямо как у отца, сразу вставшего в позу злобного монстра и издающего чудовищный рык. Нагиса снова смеется. Это надолго.

— Выпустите хоть из комнаты, — фыркнул Рей.

— Давай с нами, братишка! Умоем голову отцу! А то там вши скоро заведутся!

— Нету там вшей! И не будет! — возмутился отец, — Проходи, Рей!

Рей тихонько пробирается между двух «огней», стараясь не попасть под раздачу. Надо настучать маман, а то эта парочка вполне не заметит, как весь дом либо спалит, либо просто разнесет по бревнышку. За закрытой дверью он слышал, как бесились папа и Нагиса, веселый смех разносился по всему дому и отскакивал от стен миллиардами колокольчиков. Рей улыбнулся и, повернувшись, встретился нос к носу с мамой. Ясные голубые глаза прямо напротив него. Невольно покраснел. И как такому разгильдяю как папаня досталась такая прекрасная женщина? Джитсу что ли применил?

— Весело им? — промурчала она и кивнула на дверь.

— Ага, с самого утра. Разнимать не будешь?

— Позже по задницам надаю, — тихонько рассмеялась она. Смех мамы для Рея был подобен весеннему ручейку: чистому и веселому, несущему с собой тепло и спокойствие. Совсем не похожа на Нагису, — Пойдем оладушки покушаем, пока горячие. А эти спустятся как спустятся. У нас задание есть. К тебе и Нагисе.

— Именно?

— Что-то в барьер крупное попало, пока мы через дом его обновляем — вы в деревню сходите. Хотим понять, что происходит в мире. И еду принесете заодно. А дети, сам понимаешь, их меньше всего подозревают.

— Насколько крупное?

— У шиноби, похоже, очередные разборки. С южной стороны сотня каких-то белых шутов висит, все хочет пробраться — и не получается. На каких-то странных клонов похожа. Но Казуя сказал, что для нас они опасности не представляют. А вот их хозяин вряд ли близко к нам подойдет.

— Знакомый что ли? Зачем клонов прислал?

— Что-то вроде… еще из прошлых жизней, чтобы это ни значило. А клоны какие-то полуразумные, я так поняла. Скорее всего перемещены туда, где хоть какая-то сила есть. Может вообще к нам случайно попали.

— Шиноби вечно нечем заняться, — беспечно махнул рукой Рей. Но какая-то смутная тревога поселилась в сердце, — лишь бы друг с другом повоевать. И все ради мнимой власти и жажды убийства.

— А ты хорошо понял отцовские уроки.

— У нас были учебники истории. Там все более чем доходчиво объяснено. Не было бы этих мудаков — нам не пришлось бы прятаться, — Ая засмеялась, усаживая сына перед оладушками и заботливо подготовленными тарелкой с вареньем.

— Так-то так… но все же люди разные бывают. Стремление к власти и психические проблемы бывают у всех. Не только ниндзя. Ты легко клеймишь людей, но только потому, что знаешь о таких моментах. А люди не изучают историю, поэтому не в курсе, чего бояться и как себя вести. Просто не понимают.

— Прежде всего самих себя?

— Именно! И именно самих себя лечить. Хотя насчет ниндзя во многом согласна. Им дано слишком много силы, и, кому дано слишком много, не знают, что с ней делать, кроме как павлиньи бои устраивать. Хотя могли бы пойти по пути моей семьи. Или папиного клана.

— Только вот твоя семья была за иной путь истреблена, - покачал головой Рей, - Но все же... у нас с Нагисой огромная сила. Я боюсь, что стану таким же. Или Нагиса слишком увлечется. Мы не склонны к насилию... но все же.

— Не станете. Папка же наш не стал. И никто из его клана. К тому же… вы воспитывались по-другому. Ваша сила идет от энергии созедания, да от души, которой чуждо насилие. Вас учили ее слушать еще до зачатия, так что я совсем не переживаю за вас. Хотя Нагиса немного беспокоит. Слишком уж увлекается, наивная и добрая... ее легко обмануть. Да и не шиноби вы совсем, и даже не…

Маму прервал веселый, звонкий смех Нагисы. С поворота лестницы показался Казуя, держащий за подмышки дочку и размахивающий ею вправо-влево.

— Оладушки, спасибо, мам! — папа сел на кресло, на него сразу взгромоздилась сестренка: веселая, раскрасневшаяся, вызывающая улыбку и чувство нежности.

— Кушайте, золотцы, — поцеловала мама нас в лобики и села рядом с Реем. Намазала тому оладушки вареньем, мальчику была приятна ее забота. Приятна и естественна.

— Я сказала Рею, что они в деревню идут, — Нагиса ожидаемо округлила глаза.

— Сами? — восторженно прошептала она.

— С Кали и Югой, — строго сказала мама.

— Не обижай их, Нагиса. Слушайтесь их. Они умнее вас… пока что. И чувствуют опасность.