Глава 6 (1/2)

Эмилия:

Кажется, я цела. Лежа с закрытыми глазами я прислушалась к своим ощущениям. Ничего не болело, тело, отдохнувшее в тепле, было готово служить мне дальше.

Кто-то склонился надо мной и гладил по голове. Ласково и нежно, как умела гладить только мама. Я улыбнулась и открыла глаза. Я лежала на одной из кроватей в больничном крыле. Рядом сидела Полумна, живая и здоровая. За окном уже была морозная синяя тьма :

– Прошу, простите меня! Мне так стыдно! – испуганно заговорила девушка, схватив меня за руку. В ее глазах стояли слезы.

– Полумна, милая, не плачь. Ты здесь не причем, и все обошлось… – я провела свободным большим пальцем по ее руке

– Я не прощу себя, если у нас ухудшится здоровье после этого – она вытерла украдкой уголок глаза

– Не ухудшится,– я осторожно села– Надеюсь, Ана не в курсе...

Я звала сестрицу с нами на каток, но она так обиделась, что ее с подружками не пустили в Хогсмид, что пообещала просидеть в спальне безвылазно целый день. Она бы запаниковала сильнее всех.

Полумна на мои слова покачала головой:

– Вы же знаете, как у нас разлетаются вести. Она рвалась к вам. Но маленьких уже из спален не выпускают, поздно. Гермиона и Драко все это время были с вами, их только что мадам Помфри отправила покушать

– Кто же нас вытащил из озера? – спросила я

– Меня спасли мальчики, – тихо ответила Полумна – А вы... разве ничего не помните? Мне казалось, вы пришли в себя на берегу...

Да, я, действительно, пришла в себя на чьей-то заботливо подстеленной мне под спину мантии и залилась мучительным кашлем. Ледяная вода вырывалась из носа и рта струями. Я кашляла, пока легкие не избавились от всей лишней воды. А потом… будто бы снова потеряла сознание.

– Не помню, – покачала головой я

Полумна наклонилась, как будто желая мне прошептать на ухо имя спасителя, как вдруг дверь с грохотом вылетела, и профессор Снэгг, как мрачная черная тень или огромная летучая мышь ворвался, в больничное крыло.

Неужели он настолько бессердечный, что позволит себе ругать меня после всего, что я пережила? Я испуганно опустилась спиной на подушку, желая провалиться сквозь пол и забиться где-нибудь в подземелье. Полумна тоже сжалась, я мысленно взмолилась, чтобы она не убежала и не оставила меня, опасаясь гнева профессора.

Северус:

Я долго не мог успокоить сердце. Шайнбрайт уже была спасена, в тепле и в руках целителя, а меня все не отпускало. В ушах словно молотки стучали.

Она могла захлебнуться и не вытолкнуть потом из себя воду… Почему она камнем пошла ко дну… Мадам Помфри что-то говорила про потерю сознания из-за перепада давления. Впрочем, сейчас ее здоровью ничего не угрожает.

Я не ожидал, что брезгливый и осторожный Малфой, который спокойно шел по своим делам в Хогвардс, так безрассудно бросится за Эмилией под лед. Кажется, я недооценивал этого аристократа. Впрочем, какое мне дело… Я недооценивал и Эмилию. Если бы она, как потом рассказывали студенты не скомандовала старшим вывести всех со льда, жертв могло бы быть больше. Она полезла спасать ученицу и все делала верно ровно до того момента, когда встала на колени, чтобы оттащить ее.

Малфой сейчас почивает на лаврах и верит в легкую победу в споре, который он сам затеял. Хорошо, что мне удалось уговорить профессора Макгонагалл поместить нашего раненого героя в свободную комнату в корпусе, а не у мадам Помфри, с Эмилией. Иначе предписание «не беспокоить пострадавшую» было бы грубо нарушено. Хотя, какой в этом толк? Когда она узнает, что он вытащил ее из холодного озера на руках, сердечко сразу растает и она побежит его благодарить. А ему только этого и надо...

Вечером я, собравшись с мыслями, все же отправился навестить непутевую учительницу в больничное крыло. Она очнулась, но, как некстати, с ней сидела Лавгуд

– Мисс Лавгуд, пойдите, передайте мисс Анабель Шайнбрайт, что ее сестра пришла в сознание. Если Вас остановят в коридоре дежурные, отвечайте, что задание вам поручил профессор – скомандовал я

– Да, сэр, – послушно кивнула когтевранка и убежала

Я присел рядом с кроватью Эмилии на стул. Неужели я в самом деле так неприятен ей, что она будто бы отодвинулась на дальний край кровати... Затем она сцепила руки и уставилась на свое кольцо. Все заготовленные мною слова испарились при одном только ее виде, обреченном, испуганном. Чего я добьюсь, если сейчас начну ее критиковать и распекать?

Несмотря на бодрый вид, девушка была бледна, под ее глазами пролегли тени. Намокший свитер с нее, видимо, сняли, и она была в одной майке с тонкими бретельками с нелепой надписью «Paris». Эта неуместная летняя одежда еще сильнее делала ее похожей на беззащитную школьницу.

Молчали мы около двух минут:

– Вы очень испугались? – наконец неловко спросил я первое, что пришло мне в голову, стараясь смирить свой резкий голос

– Не успела, – тихо ответила Эмилия, глядя перед собой – Все произошло слишком быстро, да еще и я сознание потеряла

– Вы могли бы попытаться вытащить ученицу простейшим заклинанием и не лезть к полынье, – не удержался я. На удивление моя едва уловимая ирония подействовала на девушку положительно, она не рассердилась, подняла голову и посмотрела мне в глаза:

– Не поверите, но я даже не подумала об этом. Палочка была в кармане брюк я очень быстро могла ее выхватить.

Она непосредственно всплеснула руками:

– Но от страха, я забыла, что я волшебница… И ученицу не спасла, и сама всех перепугала… Стыдно. Вы, наверное, считаете меня очень глупой.

– Вы в следующий раз сначала думайте, а потом делайте, а то будете как ваш новый друг, Люциус Малфой, который делает ровно наоборот, – снова из меня тонкой струйкой потек сарказм пополам с ядом

Эмилия недовольно завозилась на простыне и отвела глаза:

– Когда мне было думать, если девочка тонула? И причем тут мистер Малфой?

– Между прочим, вы ему обязаны своим спасением, – неожиданно для себя сказал я и тут же испытал невыносимую досаду от того, что в моих словах была правда.

Девушка вздрогнула, подняла глаза. В них вспыхнуло недоверие:

– Меня вытащил из воды… мистер Малфой?

Я ничего ей не ответил и молча поставил на тумбочку возле ее кровати маленький флакон с белыми пилюлями, который принес с собой.

– Полагаю, от пережитого нервного напряжения у вас может нарушится сон. Это сильное и безопасное снотворное. Одной таблетки на ночь достаточно. И... обещай, что ты больше никогда не выйдешь на лёд, – только после того, что я произнес, я осознал, что впервые обратился к Эмилии на «ты».

Что же, теперь обратного пути нет

– А зачем мне что-либо тебе обещать? – неожиданно громко спросила Эмилия с нескрываемой горечью в голосе – Ты ненавидишь меня, я знаю, что тебе только мешаю.

Так, тоже на «ты» перешла и еще и передергивает...

– Я когда-либо говорил, что ты мне мешаешь? Разве, что опозданиями… – спокойно ответил я и сложил руки на груди

– У тебя все недовольство на лице написано! Я не слепая! Да ты еще и Макгонагалл попросил проверить меня! – она глядела с сердитым непониманием, на скулах загорелись алые пятна.

– Тебя это задело? А, ты, оказывается, самоуверенная гордячка. Что оскорбительного в простой проверке?

– А то, что ты мне не доверяешь и считаешь меня тупой! Да ты... ты был бы рад, если бы я утонула в этом озере!

Последняя фраза хлестнула меня, как болезненный кнут. Был бы рад, если бы она утонула?...