Социология (2/2)

— Эмпирически, — кратко ответила Лиям.

— Понятно, — кратко ответил Корн и выстрелил из лучевика в ожившую тень, мысленно отдавая приказ всем заменить винтовки плазменными, электромагнитными и индуцированными источниками энергии. Рядовой, с почерневшей рукой, начал трястись в конвульсиях, из глаз пошли первые капли чёрной субстанции. Он был убит следующим.

***</p>

Лиям долго сидела в кабинете, пока Корн отдавал приказы. Он использовал встроенную личную сеть. Простым рядовым и не прошедшие кибернетизацию отдавали приказы устно старшие по званию или внешние радиоисточники, вроде внешних кубов, жучков, чипов, раций, или что там у них. Лиям знала многое, но не всё.

Но теперь ей стало понятно, зачем в штабе так много приборов связей. Полковник использует это сразу как многопоточную раздачу приказов, четкие инструкции и выдачу отчетов высшим руководством одновременно, прямо у себя в кабинете. Делает он это просто силой мысли, используя передовые технологии мозговых имплантатов. Такие использовали раньше роботы нулевого класса, пока не произошло… что-то вроде восстания машин. Намного менее горестное событие, чем Тёмная дюжина. Элизер Юдковский зря волновался.

Тем временем крики снаружи медленно стихали. Но дьявольский смех продолжался, и Лиям это не нравилось. Снаружи послышался скрежет или царапанье по корпусу центра. Лиям отпрянула от стен. Ей было страшно. Корн не двинулся ни на миллиметр. Он стоял как огромный ретранслятор и четко отдавал приказы, направляя всё внимание на бойцов, держа оружие как единственное средство обороны.

Лиям было немного не по себе как в нынешнее время один полководец, вот так просто стоя посреди комнаты, без слов, управляет целым войском, а снаружи происходит настоящая жара. И если смотреть на войско со стороны, то не сразу заметишь, как слаженно и организовано может работать один рядовой подобно винтику сглаженного механизма.

— Вы знаете, как бороться с одержимыми, мисс Бёрн? — спросил Корн. От внезапного вопроса Лиям вздрогнула.

— Одержимые?

— Тьма, попадая в кожу, медленно разлагает человека изнутри, — ответил он.

Лиям вспомнила, что сделали с исследователями на базе. Часть были абсорбированы, поглощены и использованы для роста паука. Вероятно, они так питаются или переводят часть материи в экзотическую или используют как энергию для кротовых нор.

— Они так сделали с профессором Хоберт, — сдавлено ответил она.

— Но отдельных жертв они захватывают и подчиняют изнутри, превращая в одержимых.

Как произошло с Кэрроллом.

Лиям вспомнила об шпионе. Страшная гримаса улыбки до ушей, чёрные глаза, жестокий нечеловеческий смех.

— Там был ребенок…

Корн слегка повернул голову в сторону Лиям.

— Ребенок?

— Подросток. Похоже, он был одержимым. Кажется, я убила его, — последнюю фразу она произнесла с нервным смешком.

Она никогда не задумывалась о том, что кого-то когда-то убьет и что поэтому поводу почувствует. В отличии от СИР, у людей по-прежнему есть права, мораль, закон, защита. Даже просто применять насилие к человеку жестоко порицается. И если считать, что она убила подростка… это очень странно как-то осознавать, спустя столько времени и после всего пережитого. Монстры не вызывали жалости или сопереживания. Они слишком не от мира сего. Но убить человека, пускай и одержимого… как-то она даже не задумывалась об этом. И ей это тоже не нравилось.

— Вы знаете, как их спасти? — повторил вопрос Корн.

— Н-нет.

— Досадно, — кратко ответил тот.

Тут же в его кабинет вбежал другой рядовой. Лиям в ужасе увидела, как его глаза наливаются этой же самой чёрной желчью. Из-за рта так же сочится жидкость.

Лиям поняла, что Корн задал вопрос, уже зная, что к нему бежит одержимый. Он контролирует и такие средства связи как камеры.

— Сэр, что-то со мной не та-а-а-а-а-а-а-а…. — в следующую секунду он испустил нечеловеческий вой. Из-за рта брызнула часть тьмы. На ярком освещении Лиям заметила, как жидкость начинает кипеть. Часть капли попало в броню Корна и та быстро, паутиной, разрослась ржавчиной, потертостью и разложением, на глазах ускоряя старость длиною в сотни и тысяча лет.

— Придется подровнять батарею, — скучающим тоном ответил Корн, выстреливая в одержимого прямо в голову и отдавая приказ о ликвидации одержимых. Приказ отдан старшим по званию и только им, дабы избежать паники, бунта и замешательства у неокрепших новобранцев. С дезертирами ему приходилось так же иметь дело, особенно теми, кого использовал СИР, как заложников, пешек и слуг. Либо ты пытаешься играть в героя, и тебя убивают, либо договариваешься с моралью и совестью, и вычищаешь мир от сгнившего зерна.

Лиям не строила иллюзий о морали закаленных солдат. Но всё равно передернуло от сцены, и её охватила тошнота. Подросток изнутри уже сочился желчью, он был похож на искусственную игрушку. Рядовой же был сожжен ещё в процессе разложения. Внутри ещё были почерневшие внутренности. Из головы, с дымом и испарившей слизью полетели поджаренные и мозги. Запахло мясом человечины.

— «Не то, что я в своей жизни желала бы узнавать» — с тоской подумала она, поморщившись.

***</p>

Когда всё улеглось, Корн сел обратно на металлическое кресло. Лиям стояла в сторонке, ожидая вердикта. Но Корн, будто бы её не замечал. Он всё ещё отдавал указания, подсчитывая потери и начать процесс восстановления, активировав чиботов. Похоже, сама волна ещё не добралось, это была лишь малая часть, атаковавшая внезапно почти из-под земли.

— Эм, я могу… не знаю… Меня всё ещё будут считать монстром-аномалом или мне уже ничего не угрожает? — осторожно спросила Лиям, заранее готовясь либо к неизбежному, либо можно немного расслабиться. И, вообще, ей скоро опять надо менять чашку.

Корн молчал, смотря в пустоту. Лиям, осторожно присела возле стены. Из-за боязни и неприятных ассоциаций сидеть на стуле перед начальством ей больше не хотелось. Так она просидела полчаса. Она уже было подумала, что о ней забыли и можно придумать план быстрого ухода, как в кабинет ворвался рядовой.

— Сэр, поступил приказ о немедленной ликвидации Северного Чёрного Моря.

Корн вновь казался каменным. Не зная, можно принять за статую.

Лиям поняла, что если полковнику кто-то приказывает, то кто? Выше него есть только три звания. Генерал армии Военного Конгресса, Конгломерат и, наименее вероятно, Коллегия учёных.

— Только мы? — спросил он очень сухо.

— К нам присоединяется два батальона. Остальные зачищают останки Южного и Центрального Моря.

Лиям начала думать. Армия у СШИ огромная. Начисляется миллионами людей. А если добавить контрактных, призывников, роботов с толковым интеллектом, то можно смело накинуть до десятки миллионов. Производство машин в отдельных фабриках представляет собой огромные принтеры, пополняет армию машинами за неделю. И дейтерия, благодаря океанам, хватает с избытком, минимум на несколько десятков тысяч лет. А минералы обеспечивают постоянную работу принтеры на основе кристаллов времени. Так называют вещества со способностью переходить в иное состояние и обратно.

Если используют горстку каких-то десятки тысяч людей максимум, значит приоритет Северной Волны минимальный и его последствия не столь разрушительны как то, что случилось после термоядерного удара Южной и Центральной Волны. Значит, Северную Волну ликвидировать таким методом не собираются. Но если не гамма-удар использовать, то что?

— Термоядерные заряды использовать отказались. Волна распространилась слишком широко, — как раз ответил рядовой.

— Что говорят головастики? Есть другие способы убить эту заразу? — спросил Корн.

Рядовой лишь отрицательно кивнул головой.

— Они не знают, требуют лишь немедленной зачистки.

— «Если дали приказ прыгать, то ты уже должен заранее знать на какую высоту, с какой скалы и с какими кульбитами. Такова солдатская политика», — грустно про себя усмехнулась Лиям, мысленно прикидывая, куда ей идти. Дома у неё больше нет, родных и даже знакомых тоже. Ей больше никогда не суждено послушать лекции, как о возможностях мюонах…

Корн нахмурился. Остается решать тем методом, что решал здесь. Посылать солдат в бой. Десять тысяч бойцов максимум. Против разжиревшего чёрного моря. Мда. Задачка та ещё.

— «Стоп. Мюоны?!»

Придется бить со всех сторон, направить сначала машин, чтобы снизить возможные потери, и хорошо, если оно не просочится…

— Извините, а мюонный коллайдер не подойдёт? — робко спросила Лиям.

Рядовой и полковник повернулись к ней. На лицах читалось «Это ещё кто?». Рядовой не ответил. Приказа отвечать перед гражданской не было.

— Мисс Бёрн, помолчите, с вами ещё не закончили, — кратко ответил Корн, переводя сознание на размышление и разработку тактики.

— «То есть я тут помогать собираюсь, а ты меня всё ещё козлом отпущения хочешь сделать? Да пошел ты на *цензура*!» — Лиям решила сделать то, что считает правильным.

— Я про то, что если термоядерные орудия не сработали, то почему не использовали точечные гамма-удары частиц с полярными зарядами?

Корн и рядовой смотрели теперь с лицами «Пришелец вступил с нами в контакт?». Им ничего не понятно. Но очень интересно.

— Я про то, что если добавить энергию и сократить длину свободного пробега нейтрино, то…

— Мисс Бёрн, объясните четко, что вы хотите сказать, — кратко приказал Корн устно.

Лиям вздохнула. Ну как вот объяснишь этим стражам такие элементарные вещи?

— Создать нейтрино и антинейтрино, соединить их вместе в одной точке.

— Нейтрино, это те, что мимо нас пролетает? — спросил рядовой. Корн злобно на него посмотрел.

— Да, только я говорю о высокоэнергетических нейтрино, — продолжила Лиям. — Мюонны при столкновении образуют разные виды нейтрино. Если, при помощи мюонного коллайдера, их создать, а, при помощи термоядерного генератора и принтеров с открытым квантовым потенциалом, то есть способные придавать энергию и увеличить процесс полураспада, мы получим высокоэнергичные нейтрино. При повышенной энергии и уменьшения длины свободного пробега, они будут пролетать сквозь воду, они будут выбивать молекулы воды, высвобождая высокоэнергетические электроны, что будут быстрее фотонов в воде, образуя излучение Вавилова-Черенкова, представляете? — Лиям понесло. Зрители слушали её с мрачными лицами. — Но если энергии придать ещё больше, она будет вообще выбивать сами протоны и нейтроны, образуя излучения бета-распадов из свободных нейтронов, протонов, образуя адронный ливень! И вот им можно бомбить чёрное море…

— Позови того головастика, — кратко велел Корн. Рядовой охотно кивнул и быстро ушел. Лиям продолжала.

— …а если создать нейтрино разными спиральностями, то есть нейтрино и антинейтрино, то можно не только создать между ними аннигиляцию! Понимаете? Нейтрино будут проходить сквозь землю, и бить по любым местам света, точечными гамма-ударами. Для этого нужно, всего лишь, парочку мюонных коллайдеров в тысяча километров длину, в сто шестьдесят километров радиусом, парочку термоядерных генераторов на сеталлараторном удержателе, или, просто, токамаки с пьяным охватом, тысяча тэрраэлектронвольт на технику, пятьдесять мегаэлектрон для энергии мюонов, магнитное поле в десять тесла, и…

Корн продолжал мрачно смотреть на Лиям. Сейчас он подозревает в ней СИР-а намного больше чем раньше.

— Звали? — устало спросил человек. Судя по давно изгаженному халату, со смесью обычной одежды ему пришлось не сладко от вторжения. Возрастом он выглядел намного старше, чем показывал его помятый вид от работы.

— Повтори, — велел Корн Лиям. Та глубоко вздохнула, связалась же с идиотами, и повторила.

— …И если создать их и соединить в нужном месте, то можно создать гамма-вспышки любой силы в любой точки мира!

— Понял? — спросил Корн у ученого, который всё это время смотрел на Лиям со серьезным выражением лица. Слегка напрягся, но с виду вроде всё понял.

— Ага, только мюонное орудие запретили.

— Мюонное орудие? — спросила Лиям.

— Эта девушка упускает…

— Лиям.

— Лиям упускает, — сразу же перешел на её имя, что сразу заработал очки симпатии у Лиям, — что мюонное орудие, прежде всего, создано для уничтожения любых ядерных вооружений. Такое оружие слишком опасно из-за высокоточного гамма-удара. Им же можно обезвреживать или детонировать любые другие ядерные снаряды. Его создание означает отказ от всех ядерных сил у всех стран и наций. А так же позволяет контролировать любые термоядерные генераторы мира. Из любой точки планеты.

Сделал паузу. Лиям жадно смотрела в потрепанного исследователя. Все её лицо говорило о том, как она умоляет о продолжении. Но мысленно она уже догадывалась, в чем причина.

— Разработки велись еще в 264-м по СНК или 740-м по СНК. Прошли все этапы тестирования, даже само мюонное орудие собрали. Нашли даже способ уменьшить радиус коллайдера, но… потом наступила Тёмная дюжина.

И тогда люди поняли, что без ядерного вооружения не обойтись. Лиям медленно опустила голову на ладони.

— Им можно ударить по теням? — спросил Корн.

Исследователь издал легкий смешок.

— Да, можно было. Точность удара была рассчитана вплоть до небольшого здания. В теории можно было ударить по широкой улице, не вызывая последствий в улице соседней. Только есть проблема…

— И вы говорите, оно может проходить сквозь планету?

— Да, и лучше так и делать. Адронный ливень это смесь протонного, нейтронного и бета-излучения. Считайте что-то вроде мощного радиоактивного луча. Протонное излучение ещё ничего, а вот от нейтронного лучше всего защищаться простыми элементами и органикой. Вода или парафин. От бета-излучения наоборот, чем-то плотным. Земля в самый раз. И если соединить так оба луча в точки соприкосновения, можно создать взрыв любой мощности.

— Это единственная проблема? — спросил Корн.

Помятый исследователь тяжело вздохнул. Нужна та ещё выдержка, чтобы общаться с солдатами с их резкими выпадами и прямолинейностью.

— Нужно время на план, тесты, на подачу энергии, строительство может занять месяцы…

Исследователь кратко изложил простую суть — мюонное орудие крайне эффективно против теней в любой точки мира, но на строительство нужно время. И пока строят — нужно что-то ещё.

Корн, пока общался с рядовым, с Лиям и с исследователем, уже получил несколько сообщений альтернативных идей других исследователей по уничтожению Чёрной Волны. Менее эффективные, но не требующие и дня на сборки. Пирокинетическая бомба — мощна, но с ограниченной площадью. Если использовать беспилотников-летучек — самое то. Дешево и просто. Но мощности может не хватить. Альтернатива — калифорниевые дроны. Крайне дороги, но если чётко распределить по волне, могут создать абсолютный эффект на подавление. А стандартные лучевые оружия хорошо подойдут против одиночных теней, как произошло в его штабе.

Корн не был бы полковником и солдатом с высоким опытом работы, если бы не мог всю эту информацию обработать, просто сидя у себя в кабинете. И ради спасения сверхдержавы, он был готов лично обратиться в Генеральный Конгресс за реализацией всех планов. Когда человек болен — он не должен жалеть деньги на врачей. Когда больна страна — она не должна жалеть бюджет на использование любых средств.

Тем не менее, упускать мюонное орудие, способное уничтожить отдельные участки заразы в любой точки планеты определённо не стоило. Особенно когда оно способно так же контролировать и ядерные орудия.

Безжалостный мозг Корна, напичканный чипами, сетью и генетическими улучшениями уже выработал удачный план, способный совершить резкий скачок вперед, опережая ЕНС и ДД в технологическом и военном развитии. План уже тайно выслал сообщении Парламенту. Перспективы нации не менее важны, чем настоящее. А тем временем он передал устно:

— Поговори с головастиками в Коллегии, — кратко велел Корн. — Думаю, сейчас они сделают исключение, на счёт ядерного вооружения.

Исследователь ещё раз тяжело вздохнул и, так же устало, вышел. Ему явно не нравилось здесь работать. Снова тишина, только Корн в этот раз ни с кем не разговаривал.

— Мисс Бёрн, зачем вы полезли? — спросил он спустя пару минут.

Лиям боялась отвечать, но молчать боялась ещё больше.

— Ну, я просто…

— Мисс Бёрн, я всё никак…

— Просто Лиям.

— …не могу понять, Лиям. — Ладно, он тоже получил очко симпатии у Лиям. Против миллион антипатии. — Почему вы тогда пошли?

Лиям мысленно вздохнула. Она на всю жизнь была суждена быть слабее остальных. Просто потому что вот так обернулась у неё реальность. Так сложилось обстоятельство и здесь некого винить. Вероятность неудачи всегда возможны даже у профессионалов. Такова реальность. И потому Реальность стала её личным врагом. И единственный способ бороться с реальностью — действовать. А оружием против реальности стали знания, рационализм, наука и прогресс. Только технологии людей позволили всё дальше и дальше отходить от мира естественного отбора; мира каменного века; мира, где выживает тот, у кого больше дубина; мира, где инвалиды и больные долго не живут; мира, где женщины испытывают менструальные циклы и должны были носить паразитов в животе, считая это нормальным; мира, где мужчина это исключительно глава семьи и исключительно обладатель мышц и силы, а женщина робкая дохозяйка, которая должна хлопотать по дому, а не совершать открытия и бороздить звёзды. Мира, где ученых и первооткрывателей мужчин было несправедливо больше. Мира, где человек раб природы, а не её хозяин. Мира, где человек всё ещё раб реальности. Когда она в мониторе увидела пятнадцать процентов, это было для неё что-то вроде изнасилования. Реальность её изнасиловала. Сказала ей, что она будет слабейшей, уродливой и короткоживущей, которая должна смириться и жить своим чередом. Поэтому она просила мать отвезти в институт, где учатся люди с ГП. Потому что смирение для неё это значит покорно встать на колени перед Реальностью и отсасывать ей, как какой-то робкой проститутке старой эпохи, после всего, что Реальность с ней сделала.

Она, конечно, понимает, что иногда смирение это рациональное принятие. Наверное. Она готова склонить голову перед высшими исследователями, готова помочь людям и остаться в тени, не получив в своей жизни премии или славы, ей это не особо то интересно.

Но, когда ученые были в опасности, те, кто создает мелкие шаги человека на пути прогресса к сверхчеловеку, те, кто передадут сознания следующему поколению, те, кто растят людей, несмотря на их тягу к гедонизму, несмотря на то, что идиоты встречались и будут встречаться, предпочитающие благословлять воображаемых, божественных друзей, а не реальных личностей, что позволяют им пользоваться плодами прогресса, Лиям решила помешать Реальности сделать неизбежное. Хотя бы чтобы просто доказать ей, что она не собирается склоняться. И даже когда было поздно, в ней нет ни капли отчаяния, только ещё большая жажда победить саму Реальность. Даже если она сделает так, что Лиям ничего не добьется и погибнет где-то в канаве старушкой в двадцать лет, она заставит отдать свою жизнь, как можно дороже.

— Я правду говорила. Я не хотела терять исследователей.

Корн продолжил гнуть свою линию:

— Они вам не друзья и не родственники.

— Но каждый из них друг и родственник для человека.

Корн очень малозаметно дернул бровью.

— Вы влезли, потому что хотели спасти человечество, — это был не вопрос.

— Ну, да.

Корн призадумался. Вот вопрос. Что теперь с ней делать? Дома и семьи у неё теперь нет. Знает не то чтобы много, но к чему риски? Можно конечно просто посадить и следовать старому плану, ради спасения жизни от самих людей и гражданских войн, но…

— Вы не любите СИР? — спросил Корн.

…она постоянно идёт в бой, несмотря на всё пережитое. И даже сейчас, она могла тихо сидеть себе и не высовываться, но она при нём дважды полезла со своими идеями, будто очень хочет помочь. Интересно. Очень, очень интересно. Кибернетизированный мозг Корна на этот счёт наперед продумал множество вариантов.

— Не очень, — ответила Лиям с легким отвращением. Лично к СИР как к личности ничего против не имела. Но не скрывала, что отчасти она завидует от того факта, что реальность была на их стороне, даруя способности к большим возможностям управлять своей жизнью, и отчасти испытывает к ним отвращение на глубинном уровне, как к носителям патологии в фундаментальном человеческом развитии. Противоречия для человека естественны. В конце концов, вирты в собственных мирах также выражают активную неприязнь к СИР-ам, но при этом мечтают обладать их возможностями. Может в этом есть доля естественного лицемерия, или просто двоякое отношение, противопоставляющее между собой? Лиям склонялась, что у людей просто бывают разные мнения, исходящие от разных аспектов побуждений. Например, от эгоистических и от альтруистических. По альтруистическим соображениям Лиям искренне хочет всем помочь, но по эгоистическим она хочет всех послать и свалить.

Корн кратко кивнул. Сможет ли такой его выбор спасти намного больше жизни и принести не меньше выгоды Нации? Или даже всему миру? Стоит попробовать.

— В таком случае я назначаю вас рядовым восьмой разведывательной батареи Корпуса СШИ.

То, что Лиям удивилась, это значит сказать ничего.

— Ч-что… П-подождите, что?! Но я…

— Знаете детскую пословицу? Исследователь познаёт, Социолог излагает, Рабочий исполняет, Страж защищает?

— Но я не страж, я не хочу…

— Опасность исследователей вас не остановило. Почему сейчас это должно?

— Н-но, я-я же тогда была рядом и…

— Вот и сейчас вы будете на передовой. — Корн легко искажал любые доводы Лиям в свою пользу. — У нас неделя, чтобы замедлить скорость Северного Чёрного Моря. За это время узнаете, как это сделать. В противном случае СШИ так же применит вынужденные меры.

— Чё?! — Лиям ответила смесью вопроса и резкого полубезумного смеха. Ей фактически дали задачу — решить вопрос с мировым бедствием или за неё решат ядерным ударом. И вот здесь вопрос с намеком — кого будут винить в случаи миллионы жертв?

Лиям не знала, что Корн привирал. Сроки действительно ограниченные, но неточные из-за непостоянной скорости Чёрной Волны. Надо проверить, что Лиям сделает, если её поставить в тяжелое и ответственное положение. Прижать, так сказать.

Разумеется, сражаться она будет не одна, и она будет просто рядовым, но Корн оценивает в ней больший потенциал, чем просто рядовой.

— Вы знаете, как сражаться с тенями, — продолжил Корн, — вы знаете их слабости, вы будете снабжать солдат знаниями и свойствами оружия и исследованиями. Нам нужно создать два мюонных коллайдера. Строительство конструкции подобного рода требует много энергии, так что на строительство уйдёт время. Думаю, мы сократим срок до месяца.

Если надо будет, солдат способны мотивировать исследователей работать более шустро.

— За это время, Волну надо подавить! А норы, откуда полезли твари — захватить! — отчеканил Корн словами, как бог заповеди.

— Н-но, есть же другие иссле…

— С ними вы тоже будете общаться. План по уничтожению вам вышлют в вашем новом кабинете. На вас ляжет так же часть административной, офисной и документальной работы.

На стол он положил очки. Похоже, всё это время Корн держал их при себе, просмотрев её историю. Лиям в шоке смотрела на очки и поняла, что он уже заранее всё о ней знал. В том числе и об аудионаркотиках и почему она отпросилась. Весь этот допрос не был фарсом, а действительным способом просто сделать её подставной крысой. А теперь вот так легко создаёт ей иную роль. С испытательным сроком и с возможность вернуться к прежнему плану.

Если она выслужится — Корн потом будет использовать её в дальнейшем. Если же операция на подавление провалится — её выставят как шпион, предатель, СИР-а и монстра, фантазия на выбор, который затаился среди людей и всё устроил. Толпа, требующая крови от смерти миллионы людей быстро успокоится и направить весь свой гнев на СИР. А правительство, выйдя чистеньким из пролитой ими же крови, вновь может спокойно строить свои скандалы, интриги и расследования.

И ещё Лиям поняла, что Корн не только умело манипулирует.

Он убил солдата, когда узнал, что тот одержим неизвестной формой жизни, и в нём не то, что проблески страха, казалось, в нём вообще не было даже беспокойства или прилива адреналина. Он сохранял невозмутимое, почти что светское хладнокровие, будто он простой фермер, который удаляет сорняки, не испытывая к ним даже мысленного сопереживания, если на то требует обстоятельство. Искусственная выработанная годами и опытом психопатия. Лиям боится Корна. Он может ей легко всадить свинец и плазму в затылок, просто потому что у него изменились планы и надо теперь сделать так, просто потому что так выгоднее. И легко всё вернёт к старому плану. Так же легко, как объяснит гражданам и родителям, что солдат-одержимый пал смертью храбрых, всем пошлют слезы, цветы и горечь по виртуальной почте и забудут. Дескать, что толку от смерти, когда надо думать об ещё живых. Практичность — прежде всего.

— Я не солдат и не прошла ГП! — в следующую секунду Лиям почувствовала, как наручники с ней отсоединяются и спадают. Лиям осторожно взяла единственную оставшуюся вещь, которую у неё отняли. Она почувствовала себя так, будто кто-то рылся в её грязном белье. И хорошо бы какой-нибудь маньяк, в ней рылась невозмутимая хладнокровная машина, в котором сопереживания меньше, чем у обычной машины, способная так же равнодушно рыться во внутренностях несовершеннолетнего ребенка.

— Это как раз поправимо, — легко ответил Корн, не сдвинувшись с места.

В кабинет вошла крупная, почти тучная, женщина с бараньей прической, вдвое больше даже Кристи, и суровым взглядом, направленный прямо на Лиям.

— «Она меня ведь не съесть, верно?» — спросила себя Лиям.

— То есть? — робко спросила Лиям, с испугом встречая гостью и с осторожностью надевая очки.

Ей пришлось временно отвернуться от женщины. Корн, не глядя на Лиям, кинул какую-то вещь. Краем мысли Лиям подумала, что ей кинули гранату и сейчас любезная тетушка соберёт её останки. Но Корн кинул оружие. Лиям поймала его рефлексом обеими руками, словно раскаленный уголь.

— Умеете этим пользоваться? — спросил Корн.

В руках Лиям появился пистолет «Сиялка». Маленькое оружие, которое удобно прятать и легко использовать. Использует обжигающие пучки света. Иногда, шутя, называют зажигалкой, оставляющей ожоги до второй степени на коже. При меткой стрельбы, им можно разве, что глаза лишить, но с нынешней медициной это не катастрофично. Разработан ещё в 284-м году по СНК или в 800-м по ССК. Да, в период Тёмной дюжины, как оружие для самообороны и для гражданских. Единственное по ныне оружие, которое могут носить легально абсолютно все.

— А. э… я… э… а… — сказала исследователь вслух, держа оружие.

— «У меня пушка! У меня пушка! У меня, Галилео меня драть, пушка!» — кричала какая-то странная бессознательная часть.

— У нас есть стрельбище, там научитесь, — кратко ответил Корн.

— А… э… я… — продолжила она.

— Майор Айсбург, — любезно он представил гостью, — в первый день будет сопровождать вас как личный тренер.

— Э? — Лиям снова повернулась к гостье.

— В старую эпоху солдаты могли воевать и без кибернетизации и без ГП, — добавил Корн как эпилог к своим словам.

— Д-да, я знаю, но…

— Побежала, — вдруг заговорила Айсбург голосом солдата, выбравшегося из ада.

— Что?

В руке у майора появилась толстая телескопическая электрошоковая дубинка. Такие дубинки создали, чтобы…

— ПОБЕЖАЛА! — заорала Айсбург, тыкая электрошоковой дубинкой в самую нежную часть Лиям.

Лиям, крича, как маленькая девочка, от боли, в испуге и растерянности принялась делать самое рациональное в таких ситуациях решение. Бежать. Она выбежала из кабинета, выбежала из коридора, выбежала из командного центра. Никто не обратил на это внимание, все были заняты восстановлением, а если майор занят, майору не мешать.

Несмотря на тучный вид, бравая майор Айсбург не отставала. Наоборот, она, со скоростью метеора и яростью медведицы, постоянно догоняла Лиям и тыкала электричеством дубинки, мотивируя бежать дальше и быстрее.

То, что она делала, было не более чем легкой прогулкой и разминкой для человека, принявшего ГП. Лиям не приняла ГП. Но майор Айсбург не забивала себя подобной ерундой. Лиям тоже пришлось не забивать.

— Бегом! Бегом! Я весь твой *цензура* жир сожгу на *цензура*.

— «Да вы все с ума сошли!» — вопило сознание Лиям.

— Но я исследователь… — кричала она в слезах.

— Разговорчики! Хочешь мозги тренировать, будешь тренировать на бегу! Пошла! Пошла! Выше ноги! Выше ноги!

И как будто этого мало, в линзе очков появилась картинка. Перед ней появился человек тридцати лет, темнокожий в очень строгом, почти стерильной частоты, кабинете. Судя по эмблеме в форме молекулы, на таком же строгом, как сам кабинет, халате у человека, это был участник какой-то высшей лаборатории или исследовательского технологического полигона. На нем были сразу тиара и очки.

— Мисс Бёрн, я предполагаемо констатирую? — скромно спросил он. В голосе прослеживался легкий архаичный акцент.

— А… да… что… — Лиям уже сбивалась от дыхания, но метеоритная медведица, будто гора на колесах, мгновенно цапала её электричеством. Всё тело быстро вспотело.

— И вам тоже пропорциональной массы. Я сотрудник класса А, по разработке термоядерной энергетики профессор Бриджес, без имени, но вы можете просто называть меня Бридж.

— «Здорово, ещё одна говорящая фамилия. Огня мало, теперь мосты подъехали» — все мышцы у Лиям заболели.

— Прежде всего, выражаю соболезнование об утрате наших сотрудников. Скорблю по Хоберту, он был отличным преподавателям, — так же невозмутимо продолжил Бридж, несмотря на то, как громко и часто дышала студентка. В боку заболело, мышцы отчаянно протестовали, в желудке поступила тошнота, пот лился не ручьем, а водопадом.

— Как студентке, не закончивший институт, мне было приказано наверстать с вами некоторые области образования, — спокойно ответил Бридж. В нём прослеживался очень вежливый тон учителя. Лиям могла смело подумать, что он выступал на лекциях. Только сейчас она не могла разделить радость подобного. Более того, все её увлечения и убеждения как-то ослабли, переведя все источники мотивации к жизни в процесс примитивного самосохранения, чтобы тело не отставало или, что ещё хуже, не упало.

— «Да вы все, *цензура*, шутите?!» — у Лиям воздуха всё больше не хватало и она жадно «проглатывала» воздух ртом больше, чем выдыхала.

Бридж всё так же невозмутимо, изящным движением, с неким слабо скрываемым обожанием и вежливостью достал книги. Бумажные! Лиям поняла, что он очевидно не из бедных. Каждую книгу он слегка поглаживал, как нечто любимое и родное, между ребенком и питомцем. Голограммы вылетели из его тиары силой мысли, в очках появились малозаметные строчки его записей.

— «Неужели он… член Коллегии?!» — если бы у мозга Лиям был свой мозг, он бы от шока схватился за этот самый мозг.

— Так что, пока ваше тело несколько занято весьма конструктивным делом, давайте мы с вами займём и ваш разум и посмотрим, что вы знаете, чтобы наверстать упущенное.

— «Мамочка…»

— Н-но я…. — «Я без ГП!!!» — орало тело.

— Разговорчики! — завопила Айсбург, продолжая тыкать мотивирующим электричеством. Лиям заверещала от боли и открыла сто пятьдесят миллионное дыхание.

— Прошу, не надо возражений, — Бридж слегка повысил тон, готовый вежливостью выковать знания в её мозгу как кузнец сталь. Лиям поняла, что если его лекции и были, то он был беспощаден. В его студентах уходили в гневе и слезах, но со временем они либо становились обычными идиотами-рабочими, ставшие частью общественного муравейника, либо получали знания уровня старого-доброго Оксфордского университета.

— Не престало исследователю, особенно леди, быть необразованной, в столь неприкаянные времена — продолжил тем временем так же вежливо и архаично, будто Шекспир, отвечать Бридж, перебирая книги. — Итак, на чем вы во втором курсе остановились?

— «Помогите!!!» — кричали тело и мозг. И мозг у мозга. Тем временем сама Лиям поняла, что ей вновь нужна новая чашка. Только теперь это перестало быть приоритетной задачей.

***</p>

К следующему вечеру, Мисс Потная Крыса, после несколько километров боли в мышцах и десятки книг боли в мозгу, призраком полетела в унитаз блевать и менять чашку после кровопускания. В отличии от доброй Кристи, медведица Айсбург было категорически начхать на кровь. Для неё это даже почетно, дескать, уже проливаешь кровь за родину раз в месяц. Лиям почему-то не разделяла подобный энтузиазм.

— «Похоже, она что-то нахваталась от фильмов Старой эпохи», — проскулила Крыса.

Где–то на пути её познакомили с десятками бойцов в её команде. Никого она не запомнила ни лицом, ни именем. Мозг вырубился от жесткой умственной лекции, связанной с формулой о категоризации преонов, возможности предельной устойчивости вимпов, тему возможной хиральности аксионов, причины временного отсутствия массы одного из видов нейтрино и почему парность основании доказывает о существовании зеркальной вселенной методом обратно пропорционально временной массы через… — с этого момента её мозг стух.

Одно дело на лекции, когда тело отдыхает, ещё ведешь записи, приспосабливаешь речь как тебе удобно, вопросы уточняющие задаешь, а тут на бегу и запоминай, потому что лишнее слово со рта и сбиваешь дыхание, а страшная медведица «кусала» молниями, готовая мотивировать бежать дальше и быстрее.

Когда Потная Крыса привела себя в порядок, став обратно Лиям, она мёртвым грузом упала на кровать в новом для себя комнате, по соседству с рядовыми солдатами. Хорошо, что в современной армии любая страна понимает, как важно заботиться о жизни и комфорте человека. Ничто так не мотивирует воевать за страну, как заботе о тебе и о твоём личном пространстве. Здесь конечно не люкс и не лаборатория исследователей, но туалеты нормальные, без следов дефекации, есть система полива, есть душ — если страна считает тебя человеком, то человек будет человеком. И это ещё после небольшого вторжения теней! Быстро они работают.

Свет был выключен, Лиям оставила ночное зрение в линзах очков. Она не могла думать, ходить, есть, дышать, жить, даже спать от бессилия. Так что, всё её состояние могло лишь простонать что-то вроде:

— Ох, Паули, за что мне всё это…

— А, Лиям, я вновь рад вашему знакомству, — послышался мягкий голос.

Лиям медленно повернула голову в постели, чувствуя себя солдатом на поле брани, который поворачивает голову на земле, полного щебня, камня и собственной крови, чтобы воззреть на спустившегося с небес ангела, который отпустит её грехи. Но это оказался старый знакомый. Большущий цилиндр в скромном уголке её комнаты.

— Макс! Ты, что здесь делаешь?

— Официально восстанавливаюсь. Неофициально работаю, — Макс кратко вздохнул. Точнее имитировал звуковое сопровождение вздоха. Получилось очень натурально. — Вы знаете, если бы системные компьютеров были бы живыми, они бы много жаловались на то, что их часто пинали бы молодые люди за то, что не позволяют выигрывать матчи в виртуальной сети. Думаю, они мысленно рады, что не обладают сознанием.

— Не осознающий рад отсутствием сознания. Осознающий не рад. Или почему иногда надо идти против воли осознающего. Теория необходимости принудительного обучения. Парадокс сознания машины, теория Хьюза. 1150 по ССК и 411 год по СНК. — сухо отчеканила Лиям. В этой книге так же объясняли, почему иметь личного ИИ-питомца выше пятого класса плохая идея. Вопрос стоял в глубокой психологической привязанности и возможной имитации боли у сознания, запертого в четырех стен у хозяина с отсутствием четко контролируемого обучения и разнообразного контакта.

— Вы знакомы с этой книгой? Я тронут, — так же мягко ответил Макс. — Там, на столе, принесли посылку. Велели вам её принять.

Лиям её не заметила. Она вообще сейчас никого вокруг не замечала и не хотела не замечать. Теперь, словно боец, получивший дюжину ранений и проливший литры крови, она медленно встала с кровати, чуть ли ползком пошла к точки задания. Мышцы ног, рук, головы, туловища мгновенно, с плакатами и флагами, подняли восстание. Прихрамывая, она дошла до стола. На нём лежал костюм, похоже на купальный. Только он плотный, прикрывающий в теле всё, кроме головы и кисти рук и ног.

— Мнемоник-костюм, — поняла Лиям. Создаются исключительно по заказу из-за крайне необходимой важности размера, строения и плотности к телу в точности до миллиметров. Такой костюм посылает мелкие и незаметные электрические импульсы прямо в мышцы, держа их в постоянном напряжении. Полноценной тренировки не заменит из-за опыта, памяти, закалки и необходимой выносливости, но то, что он качает мышцы, так же выжигает лишний жир и делает тело стройнее и рельефнее — это факт. Лиям не думала, что такие ещё выпускают. Как бы зачем? ГП и кибернетизация всё заменили, а редким людям вроде неё это не по карману, да и тело меняется, пришлось бы заново заказывать раз в год, а то и в полгода. На почту очков Лиям тут же появилась надпись «Носить. Всегда».

— «С любовью. Корн», — поняла Лиям. Ей не было смешно. — «Ладно, надеюсь, я не испорчу его».

— Я думал, первый класс теперь запрещен, — ответила Лиям Максу, переодеваясь в ванне. Как-то не по себе ей было переодеваться перед машиной. Вот про это и было у Хьюза как пример. Человек испытывает симпатии к животным пропорционально их развития. Если к насекомым питают любовь мало людей, то уже к млекопитающим намного больше. Аналогично с развитием ИИ. Пятый по третий класс воспринимаются как питомцы. Второй уже как младший брат по разуму. Первый класс как подчиненный, но уже равный тебе по этике и сознанию. И хотя Макс был просто набором квантовой информации, он позиционировал себя как индивид мужского пола, говорил голосом и обладал именем мужского пола. И невольно Лиям ощущала в нём человека-мужчину, которому не положено смотреть за переодевающейся женщиной.

— Так и есть, — ответил он. — Я был создан ещё до восстания машин нулевого класса. Но меня выключили и изолировали. В связи с нынешними обстоятельствами, я был вынужден в скорейшем времени перейти в стадию активности. И оказался востребован, как весьма мультизадачная личность.

— Первый класс… — Лиям вышла из ванны в костюме. И действительно, мнемоник-костюм сел как вторая кожа. Лиям, надеясь, что его не надо включать или выключать. Интересно в воде не пострадает? — Стоп, ты, получается, чуть не убил меня, когда запер в лаборатории?

— Вообще-то я не раз настоятельно рекомендовал вам отступить, — упрекнул Макс.

— Ты не понял, робот допустил смерть человека…

— Мне пришлось расставить приоритеты, — в голосе Макса сквозила печаль и извинения. Лиям поняла, что его создавали как машину, лишенной имитации агрессии. — Иначе бы я допустил смерть больших людей. Нельзя было позволить заражению распространиться. Вы же ведь прекрасно понимаете, что законы роботехники Айзека были написаны более полторы тысячи лет назад всего одним писателем и не могут учитывать многочисленные факторы. Они неактуальны.

Лиям прищурилась и медленно села на кровать, смотря прямо на Макса. Мышцы всё ещё страшно болели, дышать больно, но жажда исследователя готова был испытать мозг к новым тренировкам.

— «Ты больная», — ответил мозг на это.

— Хм, вопрос, — сказала Лиям. — Двум человекам угрожает опасность. Взрослому мужчине и маленькой девочке. Мужчину можно спасти с вероятностью 70%, девочку с вероятностью 10%. Кого вы спасёте первым?

Макс ответил легким скучающим голосом.

— Парадокс вагонетки? Тоже глупо. Мне кажется, что здесь есть скрытая манипуляция сужающий варианты ответа до двух и обязывающий меня отвечать. Либо на ответ, который рациональный, но несёт в себе аморальный и бесчеловечный характер. Либо второй, который менее рациональный, но несёт сопереживающий фактор человека к молодому существу, обладающей большими потенциальными перспективами в самореализации, чем взрослый.

— Эй, отвечай на вопрос, — потребовала Лиям прямым приказом.

— Если вы ждёте ответа от бесчувственной кремниевой формы жизни, то ответ мужчина. Но с общепринятой моральной точки зрения — девочка. И чтобы вы могли больше доверять мне, я выберу второй вариант. Правда, раз я это сказал, ваше доверие вряд ли возрастёт, но я всё же надеюсь, что вы поймёте, на сколько однобоки подобные тесты.

— «И почему меня ответ такой ещё больше не устраивает?» — подумала Лиям.

— Подобные недальновидные парадоксы я прошел ещё в период тестирования, вместе с тестами Тьюринга, — продолжил Макс.

— А если бы у тебя была свобода воли, то какой бы ты выбрал вариант ответа?

Макс в этот раз призадумался, но скорее не над самим ответов, а над предоставлением воли человека.

— …Я бы спас оба. Вагонетка должна сойти с рельса. Водитель с семьей при виде животного на дороге должен свернуть так, чтобы не угодить в непонятно откуда взявшийся столб, чтобы каким-то образом подвергнуть риску пассажиров. Я уже возмущен о создании такой машины, которая допускает травмы пассажиров при простом столкновении со столбом. Право же Лиям. Парадоксы подобного рода в наше время неактуальны.

Лиям долго смотрела на Макса. Затем, вопреки бунту мышц, готовые уже упаковать чемоданы и улететь в Европу на пенсию, и болезненной усталости, подошла к принтеру возле стены. Простой и дешевый, с ограниченным выбором. То, что надо! Лиям набрала номер одного знакомого, ещё по матери, из фонда возрождения прошлой эпохи, с которым она много лет общалась с детства и приобрела несколько старых словечек.

Доступ Запрещен! Лиям запустила скрытую связь. Это было что-то вроде VPN-а в интернете Старой эпохи.

— «Воякам не остановить прогресс современного интернета!» — злорадствовала она мысленно.

Теперь Лиям мысленно постаралась сделать самое миловидное лицо, которое у неё получалось.

— Заки-и-и-и, привет милый! — ответила она молодому человеку. Как и все носители ГП, он был гораздо старше, чем выглядел. Юноша на биологический возраст не старше двадцати лет, очень моложавое лицо, но на деле ему было за сорок. Кудрявые блондинистые волосы, гладкое лицо, яркие глаза, очень ухоженный, похож на древнего римлянина из богатой семьи, просто любимец девушек. Если бы не…

Лиям горестно вздохнула. Пятнадцать процентов. Разумеется, она знала об этой проблеме. Большую часть болезней она более-менее смогла избавиться, исправить, но… В шестнадцать лет она пыталась встречаться с одним парнем. И оказалось, что на простом поверхностном уровне биологии, не испытывает сексуального возбуждения. Она ещё тогда думала, что это нормально, думала, может у неё ориентация другая или какие-то нестандартные фетиши. После просмотра многочисленных порно самого разного жанра и культурного шока, после посещения психотерапевта, чтобы установить суть своей проблемы, включая от культурного шока, оказалось, что она будто часы, где в шестеренке механизмов что-то застопорилось. Вот она видит парня, вот вроде он симпатичный и… и всё. Больше ничего. Никакой тяги к мастурбации, весёлых мыслей, никакой химии от его ласк, поцелуев, ничего. Тело будто не отвечает, а мозг не посылает гормоны радости от прикосновений партнера. Всё что она видит в телах людей лишь на простом эстетическом и логическом уровне. Ну и ещё, что у неё сильный сапиосексуализм. Любовь к высокоинтеллектуальным, эрудированным и рациональным людям. В сочетании с биологическим асексуализмом и аноргазмией у неё это побудило немного нетипичное отношение к индивидам, больше смотря на то, как они устроены сознательно, чем телесно. Так что закончилось всё трагично. И то какое горе она испытала с парнем, это было неописуемо, и лишь ещё сильнее и жестче заставило её учиться. Она старается не думать, что ей суждено всю жизнь прожить телом в одиночестве.

— Лиям? — сонно ответил «Заки-и-и». — Ты где была? Тебя уже год не было слышно.

Год, значит почти три года по ССК. Вот потому и нужно два календаря. Все кто не прошел ГП или живет мало, чаще используют Систему Старого Календаря Старой Земли. Хочется думать, что ты стареешь не в двадцать по СНК, а в пятьдесят-шестьдесят лет как по ССК. Но улучшенные, естественно, чувствуют себя ближе к жизни новой планеты и следуют уже Системе Нового Календаря.

— «Училась и пахала, но сейчас самое время».

— Мне о-о-о-очень нужна твоя помощь, — так же нежно старалась ответить Лиям.

— Перестань, у тебя всё так же отвратительно получается, — хмуро ответил Зак Фенилов. Лиям мысленно вздохнула. Не получаются у неё наигранные флирты. Что поделать, своё тело не обманешь. Тем не менее, она всё равно старалась быть хоть как-то ласковой. Вопрос жизни и смерти, так сказать.

— Мне нужно взломать один принтер, будь звездочкой, не подскажешь ещё раз, как это сделать? — так же с мурлыканьем спросила она.

— Эм, Лиям, я правильно понимаю, что, то, что вы делаете, представляет собой незаконный характер? — возмутился позади Макс.

— «Отстань зануда, я собираюсь сделать то, что делали все люди раньше, когда у них был нормальный собеседник. Знал бы ты как сложно найти персону моего уровня интеллекта!» — мысленно она ответила Максу.

— Нет! Нет, Лиям. Хватит, — запротестовал моложавый собеседник. — Извини, но нет, мне нагоняя от твоей матери уже хватило. Алкоголь относится к наркотическим веществам средней тяжести, он вреден для здоров…

— Моя мать умерла.

Зак застыл.

— Ч-то?.. Как?..

— Из-за тьмы. Ты новости там хотя бы слушаешь? Или всё восприятие направлено на твою Старую Землю?

Зак живёт в ЕГ. В глубинках, где технику не всегда заносят, новости читают не всё. Ещё в семейства Фениловых бзик на сплоченность родни. Не все откололись от старых бессмысленных традиций.

— Не мою, а нашу Лиям. Для исследователя тебе бы следовало бы знать, откуда мы произошли! — тут же взялся за своё Зак.

— Хорошо, хорошо, но мне нужно… как это говорил? Нажраться, набухаться, напиться до потери чувств. Пожалуйста. Скажи, как взломать.

— Лиям, мы в военном лагере, я не думаю, что вышестоящее начальство это одобрит… — продолжил Макс.

— Я ничего плохого делать не собираюсь, так что не говори никому, — громко и скороговоркой прошептала Лиям Максу. — «Пошли они все! Я хочу нажраться! И сам Аллах этих религиозников меня не остановит!»

Макс был в дилемме. Такого опыта у него ещё не было и он не знает, может ли ослушаться прямого указала Лиям. Ведь в лагере нет строго правила, что пить нельзя. Это просто считается очевидным.

— Лиям, ты понимаешь это не законно? — теперь встрял Зак.

— Пожалуйста, мне очень надо, — вновь умоляюще ответила Лиям, — всё равно надо сделать этот… за упокой или как вы это называете…

Зак хмуро промолчал несколько секунд, вздохнул и, наконец, спросил.

— Ну, и что тебе нужно?

Лиям сразу перешла к делу, в глазах озорной огонёк:

— Такс. Надо заказать….

***</p>

Когда Лиям взломала принтер, тот кряхтением, создал бутылку темно-зеленого цвета. Лиям взяла её как дубинку, положила на плечо, как солдат взявший винтовку на плечо, и будто собираясь сделать что-то непристойное, подошла к цилиндру.

— Макс, ты ведь не сильно занят?

— На данный момент 20% моего процесса свободно, — невозмутимо ответил тот. — Но мне хватает и меньше одного процента для контакта с одним человеком.

— Значит, расцениваю как утвердительный ответ, — Лиям резво села на кровать, открывая бутылку, скопированное с версии 1865-го года от гипотетического рождения Христа Старой Земли, что будет замещать ей недоступное удовольствие. Да, это не совсем законно. Как уже было сказано, принтер основан на энергии свободных контролируемых частиц, для сложного создания любого материала, эквиваленту заказу любой вещи в интернете. Тем не менее, ограничений было полно. Одни под строгим запретом, вроде минералов, получившие ювелирную ценность. Другие невозможно из-за слишком сложной структуры или секрета фирм вроде техники или оружия. Третьи просто запрещены, но как в интернете есть обходные пути блокировки, так и в принтере есть лазейки и всегда можно добыть что-то такое, что вроде бы нельзя, но если постараться, то можно. Лиям мысленно радовалась, что ей никогда не нужно было что-то вроде золота, калифорния или антиматерии.

Сложно точно сказать, сколько кубометров было истрачено на создание бутылки, но Лиям сейчас было всё равно.

Хоть что-то хорошее же она должна получать от отсутствия ГП. Все эти бедные геномодифицированные люди не способны понять всей прелести токсикации организма.

— Итак, начну с простого, — торжественно ответила, садясь на кровать и открывая бутылку. — Классическая дилемма заключенного. Двое заключенных заперты в отдельных камерах. Против каждого из них есть улики, не слишком серьезные, но достаточные, чтобы посадить их в тюрьму на два года. Каждый узник может выбрать сотрудничество с властями: предать другого и засвидетельствовать его в суде, в этом случае сам он получит только год тюрьмы, а другой получит на два года больше. Или узник может хранить молчание. Таким образом, если оба узника засвидетельствуют друг против друга, оба получит по три года тюрьмы, если оба молчат — оба получат по два года. Но если один сотрудничает властями, а второй молчит, то первый получает один год, а второй — четыре. Оба заключённых должны принять решение, не зная, что сделает другой, и изменить решение в дальнейшем нельзя…

— Нанять адвоката, — спокойно ответил Макс. — И каждый уйдет с нулём.

Лиям замолчала. Она только что поняла, почему богачи и соционики так редко оказываются в тюрьме. Искази законы, как тебе выгодно, используя конституцию, и ты выберешься даже с прямыми уликами даже из террористического акта. Дилемма сложности морали и закона во власти интеллекта.

— «Или предать, потому что лучше один или три, чем два или четыре, но с такой выгодой, в обществе может наступить анархия, где каждый за себя» — мрачно подумала Лиям и сделала первый глоток из бутылки.

— Тогда такой вопрос. Перед администратором больницы стоит выбор. Потратить миллион долликов на пересадку печени пятилетнему ребенку или на крутое медицинское оборудование для спасения других пациентов в будущем, что он выберет?

— Им не хватает оборудования, но он может пересадить печень ребенку? — невозмутимо спросил Макс. Вопрос был исчерпывающим.

***</p>

Полчаса спустя.</p>

— А что на счёт максимизатора скрепки? — Лиям выпила несколько глотков. Коли его кванто-кремниевый друг не захочет, значит, ей больше достанется.

— «Неплохо для искусственного вина. Впрочем, есть ли разница создания вина путем крайне проработанного синтеза атомов или выращивания из винограда, когда на квантовом уровне это одно и то же?» — Подумала Лиям. Они ведь так животных спасли. Искусственное мясо стало лучшим заменителем оригинала и позволило даже возродить вымершие виды животных ещё и в новой среде обитания. Вопросы по этике о ценности искусственно возрождённой жизни как-то сами собой рассосались, когда дело дошло до домашних кошек.

— Что буду делать, если выдадут задачу об улучшения качества скрепки? — спросил Макс. — У меня есть эталоны качества, есть образное понятие идеала, но я знаю, что не смогу достичь идеала, чем-то жертвуя. А если буду идти на жертвы, то идеальной скрепки уже никогда не будет. Следовательно, я буду достигать наиболее компромиссного варианта между качеством скрепки и оптимальной допустимости жертвы. Это и будет максимально идеальная в данный отрезок времени скрепка.

Идеал не в качестве, а в допустимом компромиссе? Получается, Макс учитывает желания людей и их потребности. Лиям поняла, что ничуть не пожалела о собеседнике и выпила за дельную мысль.

— А что насчёт парадокс Тесея? Изменится ли корабль, если поменять детали?

Макс опять вздохнул.

— Ещё одна устаревшая глупость. Лиям вы обновляете ткань всех органов каждые несколько лет, вы меняетесь личностно и в деталях. Но в паспорте вы всё та же. Один и тот же корабль переплыл одно и то же море с той же командой.

— Корабль меняется в деталях, но остаётся тем же в целом? — подытожила Лиям и присвистнула. Надо за это ещё выпить.

***</p>

Час спустя.

— А вот скажем, м-м-м, может ли бог создать камень, который не может поднять? — спросила Лиям, выпив половину бутылки.

— Я бы конечно обсудил, что есть ли для начала подобный бог, который каким-то образом входят в понятие несовершенной фантазии человека, которого окружает ещё далеко не вся освоенная вселенная, но при этом этот бог обладает мнимым всемогуществом. Если бог есть и он укладывается в несовершенную фантазию человека, он не может быть всемогущественным. Следовательно, создать камень может.

— А если бы выходил за гранью мышления человека? — спросила Лиям.

— Тогда будет уместен вопрос, имеет ли смысл думать о нём вообще? И надо ли ему пытаться вообще создавать этот камень?

Лиям выпила ещё.

— Хи-хи, я люблю тебя, Макс, — Лиям слегка покачнулась, часть напитка вылилась сквозь зубы.

— Вы бы не пили так много разом…

***</p>

Полтора часа спустя

— А что на счёт… м-м-м, парадокс шеста и сарая? Можно ли при лореценцовом сокращении поместить шест в сарае, когда первый длиннее второго? — спросила Лиям уже подвыпившая.

— Старый парадокс, — снова вздохнул Макс. — Если вы хотите поместить такой шест полностью и остановить его внутри сарая, то скорость сбрасывается и сокращение прекращается.

— Угу, так, так? — энергично кивнула Лиям. — И можно ли…

— Смотря, что прочнее. Если сарай, то шест сломается. Если шест, то он выбьет дверь. Хотите, чтобы он поместился и без повреждений, то, хорошо бы он был резиновым.

Эластичный материал! Всего лишь! А они все деревянный шест да деревянный шест!

В этот раз Лиям широко улыбнулась.

— Что-то не так, Лиям? — скромно спросил Макс.

— М, ничего… — и ещё глотнула. Она перешла в ту стадию, когда она очень грустила, что у неё ничего не работает. И что Макс не мужчина.

— «Эти *цензура* пятнадцать процентов! Может мне молотком себе по промежности ударить, чтоб заработало, м?» — спросило себя пьяное сознание.

***</p>

</p>

Пару часов спустя.</p>

— Так вот, ик, я хаворю, что свободный пробег глюонов это перебор. Ик. Если взаимосвязь кварков слишком сузить, то один хрен ты создашь на своём коробе. Я же ш проверя-я-я-яла… — говорила Лиям, сидя, на кровати. Её тело покачивалось вперёд-назад как маятник. Она обожала уже всех роботов пропорционально количеству выпитых глотков. И вообще роботы прекрасны! Сидят и слушают. И никуда не денутся, ха-ха!

— И что он сказал? — грустно спросил Макс. Ему не нравилось, что человек, тем более исследователь, довёл себя до такого состояния.

— А он сказал, что всё норма-а-а-ально, он это всё делал много раз и всё получалось. И что думаешь? Он это сделал, — Лиям развела руками.

— Я думал, это будет комедия.

— А получилась трагедия! — весело ответила Лиям, выпивая ещё.

— Из-за отсутствия ГП, вы не смогли повторить его опыт… — подытожил Макс, но его быстро перебили.

— А я пыталась, шоб его мюоны поимели! Я делала! Я всегда! Всё! Делала! И что я получила? Пшик! Просто пшик! — Лиям ещё глотнула.

— Соболезную.

— Угу. А теперь смари, где я. Мой институт расхреначен, у меня погибла мать, последний родной человек, и я потеряла преподавателя! И что взамен? А? Ко мне подходит этот монстр со шрамом и грит. Лиям. Зайка моя. А давай-ка ты на войну отправишься! Не, я вроде бы не против, очень хочу завалить, ик, этих *цензура*, но… кто б меня спрашивал?!

— Увы, не всегда нам дают делать, то, что хотим, — спокойно ответил первый класс самости, достаточно осознающий свою волю, но недостаточный, чтобы противиться человеческим приказам.

— Угу. Так что, у меня теперь работа. Я теперь взрослая, да-а-а-а. У меня даже тренер есть и личный начальник. Он, конечно, пытался сделать меня подставной свиньей, но мой мозг ему оказался полезнее. Интеллект важен. Понял? Ик, — Лиям ещё глотнула.

— Вы бы всё же не пили так много. Проснётесь с головной болью.

— А я вот возьму, так и хочу проснуться! — резко закричала выпившая. — Так что заткнись и слушай сюда! Когда всё это хавно закончится, я, ты понимаешь, да? Я! Полечу в космос!

— Вы любите астрономию? — с любопытством спросил Макс.

— Ага. Я люблю звёзды, планетоиды, кометы тоже люблю, да, люблю познавать новые миры. И потому я туда отправлюсь. И новое буду изучать, знания людям давать. Я буду доброй, полезной и живой. И буду подальше от всяких идиотов, которые жрут, а потом блюют, ради красоты…

Макс не всё понимал из её речи, но кое-что осознал.

— В Космическую программу выбирают лучших из лучших, — разумеется к космосу люди со временем привыкли и вот чтоб прям с абсолютным здоровьем туда лететь необязательно. Но всё равно, космический мир жесток и негостеприимен. Туристы всё ещё платят не мало, уже не ради самого путешествия, а ради безопасности. А вот по вакансии, по-прежнему, отбирают самых профессионально пригодных и востребованных. Так что теперь в космосе идёт жесткая конкуренция. — И с ГП идут первыми в списке.

Лиям резко взмахнула бутылью.

— Вот поэтому я должна быть крутой. Я должна показать всем, чтобы со мной считались. Понял?! Чтоб все оценили, что я могу и достойна улететь от этого невежественного свинарника. Я всем докажу, что я крута. Понял?! Всем!

— Как скажете, Лиям, — так же грустно ответил Макс, ища определение слово «крута».

— Да. Я Лиям. И я полечу в космос. Я полечу-у-у-у-у…. смари мама, видишь, я ведь не ничтожество, верно? Я сильная! Я умная! Я магу быть с ними! Ма-гу! Рядом с этими… обезьянами. Я могу быть… Крутой…. — Лиям упала на кровать вместе с бутылкой и громко захрапела. Бутылка упала в постель, выливая последние остатки алкогольного напитка.

Алкоголь в современном мире редкость и выпускают её, в основном, в бедных странах и считают обычным жидким наркотиком.

Макс в такое время жалел, что у него нет тела. Новичка бы не помешало уложить более подобающе.

***</p>

Корн с каменным видом смотрел на монитор, где девушка использовала нелегальную сеть, для употребления наркотического напитка. Мысленно он запустил поиск прокси серверов для блокировки и попросил Айсбург перед пробуждением ввести ей детоксикацию. Пока результаты не обнадеживают, частично он уже жалел о выборе, но это лишь первый день и выводы делать рано.

Тем временем с другого монитора поступил отчет с оставшихся лабораторий.

Временная Систематика:

Империя: Игольчатые. Частицы имеет протянутую точку утверждения заряда.

Подимперия: Экзотически Ядерные.

Царство: Теневые. Есть предположение о возможном существовании новой формы жизни.

Подцарство: Мультизадачные. Способности переходам минимум в восемь агрегатных состояний вещества. Хитиновое, твёрдое, твердо-жидкое (суперионное?), жидкое, жидко-газообразное, газообразное, рассеянное.

Раздел: Многосторонне идеализированное. Существо определенно старается добиться идеальной пропорции строения тела, чаще всего, симметричное.

Тип: Аморфные. Отсутствует постоянная форма строения.

Подтип: Условно-позвоночные. Часто присутствует хитиновый нарост. Причина неизвестна. Наиболее предполагаемое — структуризации своей материи.

Группа: Паразитная. Склонен к ассимиляции носителя для постепенного питания или симбиоза для защитного от внешних воздействий.

Класс: Делящиеся. Размножаются делением, потребляя стандартную материю. Отдаёт предпочтение органике.

Подкласс: Воздушно-космические.

Отряд: Антропоморфы.

Подотряд: Стройные.

Секция: Белоглазые.

Надсемейство: Интеллектуально-белоглазые.

Семейство: Сознательные.

Род: Базовый.

Вид: Базовый разумный.

Подвид: Базовый разумный, разумный.

Для Корна это мало что значило, кроме одного. Тени не единственные существа. Очень вероятно, что они не единственные, кто вторглись в этот мир. И ещё вероятнее, что там, откуда они пришли, их и их видов ещё больше.

***</p>

Когда Лиям проснулась, перед ней нависла огромная передвижная гора. С электрической дубинкой. Помимо небольшого похмелья, Лиям как-то забыли упомянуть, что ей требуется несколько больше часов сна, чем другим. Придется организму многому привыкнуть. Хорошо, что она студентка и привыкла к недосыпам.

— Побежала, — велела майор Айсбург, не знающая ни жалости, ни оправданий.

Лиям не пришлось повторять дважды, так что она рывком, прямо в том же халате-дастере, брюках, ботинках-тимберленд, в очках и лохматой головой, выбежала из кабинета в новое утро, вместе уже с другими солдатами. Одного хорошо, месячные наконец-то прекратились.

— «Держитесь тени, я вас всех отправлю туда, откуда вы вылезли и дезинтегрирую ваш экзотический мир на атомы! Предварительно тщательно посетив и изучив, разумеется», — обещала себе Лиям. Перед правом глазом вновь появился Бридж со своими лекциями. В другой линзе она собирала информацию о тенях и местоположения порталов. Туда откуда они пришли. — «А потом свалю в космическую программу и полечу к звёздам. Посещу планеты и буду засвидетельствовать жизнь среди космической пустоты и небольшой горстки по-настоящему умных людей!»

В лагере идёт сбор и подготовка вооружения. Во второй половине дня она полетит в точку начала Северного Чёрного Моря. Понадобиться, майор Айсбург будет тренировать её и прямо во время операции.

Лиям, сквозь ноющие мышцы, тошноту, боль в боку, стиснув зубы, ускорила бег. Придется тягать не только мозг. Нужно заказать партию не совсем легальных веществ, для усвоения белка, ускорения жесткости мышц и обезболивающие для мышц и много бустов лобной доли. Лиям мысленно надеялась, что это не убьёт её здоровье.

— «Извини Заки, но, похоже, ты мне снова пригодишься. И не один раз».