Психология (2/2)

Девочка осторожно кивнула.

— Д-да.

— Откуда?

Диана очень сильно напряглась. Ещё немного и она была готова заплакать от негодования.

— Я… Я….

— Ладно, Диана, — остановил её врач. — Давай подойдём с другой стороны. Скажи, ты что-нибудь помнишь?

— Помню?

— Ты помнишь что-нибудь год назад?

Снова молчание.

— Месяц назад?

— М-м-м…

— Неделю назад?

— Я. вроде в комнате.

Эдвард тут же перехватил.

— Так. Так. Диана расскажи, об этой комнате.

— Она маленькая.

— …И всё?

— Ко мне приходили люди. Они говорили, но я их не понимала.

— Ты помнишь, кто к тебе приходил?

Снова молчание и напряжение.

— Что-нибудь помнишь вчера?

— Я ехала в машине.

— Ты помнишь, как ты оказалась в машине?

Молчание.

— Ты общалась с кем-нибудь в машине?

— Да. Её звали Марго.

Эдвард одобрительно кивнул.

— Марго, да? Знаем её.

— «Комната № 6» Признаки реверсивные перехваты, с обратной материей, однако гравитационное взаимодействие не затрагивает. Стандартное дитя Теней» — пометил про себя Эдвард.

— А до этого ты помнишь, с кем ты разговаривала?

Молчание.

— Как тебе Марго?

Девочка чуть оживилась.

— Скучная. И все они скучные и противные. Они говорили странно и смотрели странно.

Эдвард напрягся. Ему очень не понравился ответ.

— Тебе было неприятно с ними общаться?

— Они скучные.

Эдвард что-то нервно проводил руками. На лице отражались растерянность и недовольство. Что-то не сходилось.

— Вы мне сделаете укол, да? — обреченно спросила маленькая девочка.

— Ты не любишь уколы? — невзначай спросил Эдвард, продолжая вести записи.

— Не люблю.

— А тебе когда-то делали уколы?

— Да.

Эдвард посмотрел на Диану более пристально.

— Ты помнишь, когда делали укол?

Молчание.

— Так. Давай ещё раз. Диана, ты помнишь, что тебе делали укол, правильно?

Она кивнула.

— Но не помнишь когда?

Отрицательно помотала головой.

— И не помнишь как?

— …Нет.

— Ты говорила, что у тебя есть мама и папа.

— Да.

— Но не помнишь, как их зовут?

Снова болезненное напряжение.

— Ты не помнишь их лица? Как они выглядят? Их одежду? Привычки? Приметные черты? Что-нибудь?

Диана напряглась ещё сильнее. Лицо поморщилось от досады.

— Ты не помнишь что-либо связанное с ними?

Девочка смотрела на Эдварда.

— Что?

— Они кормили тебя? Читали сказку на ночь?

Энергично кивнула.

— Да. Да, кормили и читали.

— Какую сказку тебе читали?

И снова напряжение. На лице Эдварда отражались удивление и досада.

— М-м-м…

— Чем тебя кормили?

И снова молчание. Эдвард даже не знал, что и думать. В уголках его губ играла полубезумная улыбка от такого нелепого случая.

— Ты знаешь, что ты кушаешь на завтрак?

Молчание.

— «Ой, да ладно!» — кричало сознание Эдварда.

— Водители, говорили, что ты хотела кушать, — приврал он. «Говорила» камера. За каждым подопытным был строгий надзор.

Снова молчание и неловкое бормотание.

— Я… не знаю… я….

— Что ты хотела есть?

Девочка схватилась за голову. Лицо скривилось от обиды. Ей самой не нравилось такая нелепица в голове. Если подумать, она сейчас не хочет есть. И хотела ли? И когда она вообще ела?!

— Я-я не знаю. Я ничего не знаю…

— Ладно, Диана, — остановил её врач. — Давай перейдём к подробным анализам.

— Я не хочу уколов.

— Уколов не будет. Гораздо важнее Диана узнать другое.

Эдвард достал толстую папку с единственной записью на лице:

«Проект: Дети Теней. Пациент №199. Псевдоним: Диана Багаутдинова»

— Что?

Врач медленно развернул толстую папку. Там было много плоских вещей. Бумага? Скорее пластик.

— Узнать… — Эдвард Карнби достал один из бумажных пластиков с картинкой. Очень неприятной картинкой, — …кто ты такая.

***</p>

СНК: 507 год, 01.16 (16-е Унтября), 40:17</p>

ССК: 1420 год</p>

— Эдвард, можно к тебе? — низкий дядя открыл дверь и высунул голову за порог.

Эдвард в это время медленно писал отчеты на бумаге. Электроника тиары начала всё сильнее сбоить и пришлось перейти на старый способ записи. Эдварду было очень непривычно писать рукой, и сейчас осваивал роспись на бумаге.

— «Доктор наук учиться писать, хех» — мысленно иронизировал он про себя. Он заметил присутствие коллеги, только когда к нему подошли.

— А Стивен, да, заходи. — Эдвард выпрямился, спина немного заныла.

— «И как люди вообще жили с этими шариковыми ручками? Рука за полчаса вся затекла из-за нагрузки!»

— Ты узнал что-то про Диану?

— Немного, — ответил Стивен Гилкорт, в голосе болезненный оттенок. Слишком много общался с подопытными. Или ему очень не понравилась информация об Диане. Так или иначе, одним махом руки он был готов передать информацию тиаре.

Эдвард поморщился.

— Давай лучше устно. Что там у неё?

— Она дитя теней, как и все.

Эдвард сердито напрягся:

— И? И что? И это всё?!

— Родилась шесть лет назад в городе Уруне. ЕГ. Её мать была одержима ещё до рождения. Согласно оповещению СИР-ов, она была кикиморой.

— «А, вот уже что-то. Чаще одержимыми являются отцы, а матери становятся одержимыми до оплодотворения», — подумал Эд. Стив продолжил.

— Рождение было дома, ребенок вышел здоровым, а вот мать окончательно превратилась в монстра. Их родственники также жили в этом городе и официально пропали без вести.

— И она её не поглотила? — удивился Эдвард, спрашивая про мать.

— Как раз тогда проходил отряд зачистки. Мать успели уничтожить.

— «Не убили. Уничтожили» — горестно понял Эдвард, почему так предпочитают так говорить. — «Значит чистое везение. Такие как она, были пожраны или превращены в монстров».

— В дальнейшем её содержали в изолированном полигоне №527, — продолжил Стив, — там дали имя по роду матери, никаких опасностей не было. Отец найден не был, видимо мать его поглотила. Судя по одежде и лоскутам кожи, женщина была уже в возрасте, но для теней это не проблема.

— У неё частые провалы в памяти, — как бы фактом ответил Эдвард.

Коллега лишь пожал плечами.

— Они все не от мира сего. Одна начала отращивать предметы для совокупления уже спустя полгода после рождения.

Эдвард почувствовал, как поступила тошнота.

— Жаннет… — с отвращением произнёс он.

К педофилии, как и к любым другим запретным фетишам из триады наряду с зоофилией и некрофилией, в современном мире стараются смотреть более лояльно. Стараются. Это очень часто встречаемый фетиш, хоть и многие будут это отрицать. Когда смотришь, как сколь богата фантазия и потребности у виртов, когда те играются с виртуальной сетью, как им хочется, то понимаешь, как сильно прогрессирует животный мир человека вместе с миром технологии и прогресса. Тем не менее, несовершеннолетний ребенок это несовершеннолетний ребенок. Даже в самых лояльных Нациях, вроде ЕГ, стараются синхронизировать конституцию с биологией с учетом телесного и эмоционального вреда для человека, и они знают такие понятия как гебофилия или эфебофилия, которые уже не являются патологией. В мире уже не так рьяно порицается заниматься сексом уже с 14-и лет, и более-менее лояльно смотрят с 12-и и то по обстоятельствам. Но даже в мире биологии, сексуальное влечение к детям до пубертатного периода рассматривается как патология и резко порицается за пределы виртуального мира. И самое ужасное и мерзкое здесь то, что тени это знают. Они многое успели изучить, скрыто бродя по просторам сети и захватывая потребителей недалекого ума.

— Её сейчас держат в саркофаге, — ответил Стив как бы успокаивая.

— Но Диана ведёт себя как человек.

— Некоторые тоже ведут себя как люди, например…

— Нет, нет, она ведёт себя именно как ребёнок. Ребенок, которым управляют. У неё многие реакции отличаются от остальных. Ей неприятны другие дети, в то время как другие друг к другу относятся равнодушно и будто не видят друг друга. Каждый день, когда я с ней общался, её будто поражала деменция. Я ей показал бумажную фотографию. Она единственная кто заплакала из-за неё.

Стив сжал губы.

— Вы про один из тех редких снимков?

Эдвард достал ту бумажную фотографию, потому что электронные снимки чаще искажаются. Она показывала группу детей с пустыми чёрными глазами. Никаких век, зрачков или радужки, просто пустые чёрные дыры. Из дыр сочилась чёрная линия такая же пустая, создавая эффект растекания «глаз». Такими же были их рты, будто искривленные и искажённые чёрной текстурой. Дети смотрели издалека прямо на фотографа, возле подъезда какого-то заброшенного дома. Они что-то несли. А скорее выносили.

— Одержимые — ответил мертвым голосом Стив. Фотография обеих исследователей вызывала эффект зловещей долины, чувства дискомфорта, отвращения и скрытого страха. Стивен всегда чувствовал, как холодные капли пота стекаются по спине, когда он встречал этот подвид. Черноглазые. Одно лишь присутствия рядом с ними можно сойти с ума. Хотя военные их пачками жгли. А СИР-ы целые города.

— У меня было предположение, что она одержимая, если бы не её поведение. Но обликом она при этом напоминает теневое дитя.

— И что? — Стив, резко выпрямился. После осмотра фотографии ему резко захотелось закончить разговор.

— Хочу попробовать провести ряд психологических и биологических тестов. Мне нужны…

— Эдвард, — поморщился Стив. Ему было неприятно, куда идёт тема. — У нас и так ограничения в технике. За неделю у нас уже несколько принтеров сломались без шансов на восстановление. Мы едва успеваем восстанавливать другую технику.

— С ней что-то не так, Стив. Она может быть не теневым ребенком, — Эдвард подвёл к итогу своей темы.

— У нас есть одна, которая по потолку бегает, а другая долбится головой об стену, а есть мальчик, который строит новые плоскости измерения. Эдвард! У нас есть более важные номера.

— «А, теперь они номера. Смотришь на перспективы. Ладно, тогда давим на жалость».

— Она может быть обычным ребенком, который оказался не в том месте и не в то время. Возможно, деменция связана с поражением нейронных связей из-за тьмы. Если она просто одержима на начальной стадии, её ещё можно спасти! Заменим ей ногти, губы. Возможно, органы, если они уже пострадали. Мы даже сможем восстановить связи мозга, если…

— Эд, — Стивен резко перешел на уставший тон. — Ты хочешь, чтобы её забрали обратно? Отправили на фотонную терапию с восстановлением? Ты знаешь, сколько нам сейчас это обойдётся?

— Она ребенок, Стив…

— Она может быть ребенком, — с нажимом ответил Стив. — Может быть. Не забывай. Даже если так, то она обречена. Ты сам знаешь, как тяжело спасти человека. Даже на начальной стадии. Кроме того, процесс одержимости протекает не больше недели, в редких случаях, до месяца. А ей уже сколько? Лет шесть?

— Да, но…

— Я поговорю с ректором. Думаю, ты сможешь с ней провести психологическое тестирование. Эд. Не забывай для чего мы здесь. Нам нужно хоть какое-то подобие силы. Один обречённый ребенок не спасёт наше положение.

Эдвард мрачно опустил голову.

— Удачи в исследованиях, — Стивен Гилкорт вышел.

— «Как же мы дошли до такого?» — подумал Эдвард. Он провел рукой для активации тиары. Та испускала помехи и работала через раз, отвечая на команды. Сквозь ругань, Эдвард включил камеру комнаты №113. Диане в это время спала на кроватке в позе звезды, распустив в сторону руки и ноги. Похоже, ей не было холодно. А вот Эдварду здесь было. И сколько не укутайся, отопление не включай, всё равно по ночам он слышит, как люди во сне сжимаются, ноют, стучат зубы и крики от пробуждения. — «Мы все здесь обречены».