Эденийский цветок (2/2)
— Ложись, Синдел.
— Не «ложись», а «ложитесь, Ваше величество», или тебя ударить головой об эту колонну?! Встань. На колени. И ублажай. Меня. Потешь. Великую и прекрасную. — Синдел простонала эти фразы раздельно, пословно, выдав эротическое контральто, от которого Лю чуть не кончил!
— Люблю Эдению. Люблю эдениек. — Лю Кан запустил пальцы в лоно прекрасной эденийки.
Тем временем Китана яростно, на грани истерики и безумия, мастурбировала, смазка с запахом фиалки закапала на её пальцы. Бледная, измождённая, перевозбудившаяся, синий ассасин постанывала, получая безмерное удовольствие, измученный десятью днями страданий мозг требовал срочного допинга.
Стоны дочери завели королеву: она почувствовала, что близка к своей первой разрядке. Лю Кан своим языком довёл Синдел до клиторального оргазма, и тонкая струйка густоватой смазки излилась ему на лицо, величественный и низкоголосый женский стон уверил его в том, что он всё правильно сделал.
— Сколько у тебя сантиметров?! — Обезумевшая Синдел схватила его за член.
— Вроде девятнадцать.
— У Шао Кана было двадцать.
— Куда мне до этого ухаря, — заржал Избранный, — недаром Джонни Кейдж прозвал его «Большой Кан», когда заехал ему в яйца!
От такого признания глаза Синдел полезли на лоб, но удивляться было некогда.
— У Джеррода шестнадцать.
— Ну мам… — Китана не выдержала.
— Что «мам»?! Я лгу, по-твоему?!
Китана не нашлась, что ответить. Тем временем Синдел неистово работала ртом. Королевский минет оказался выше всяких похвал, Лю Кан не выдержал и обильно обкончал лицо и волосы старшей эденийки, от такого она во второй раз обильно кончила, закатив глаза и походя на ревенанта…
— Китаночка, ты уже?..
— Да, мам, я кончаю…
Сгустившаяся от обезвоживания, вязкая, похожая на загустевающее желе, смазка стала выделяться из лона младшей эденийки, та с громкими стонами затряслась…
— А-а-а-а-а, Лю Кан, как же хорошо… ах!.. — и глаза ассасина закатились.
Поняв, чего хочет дочь, Синдел дала ей проглотить зелье здоровья, которое было припрятано в одном из ящиков стола — на всякий случай. Очевидно, тот случай как раз наступил: Китана поняла, что вновь слабеет от истощения. Почувствовав живительную влагу, ассасин ощутила прилив энергии…
— Дочка, ты тоже хочешь?
— Да, мамочка…
— Подожди… Настанет и твой черёд…
Синдел раздвинула ноги и присела Лю Кану… Почувствовав на своём конце желанное тепло, Монах Шаолиня заработал активнее. Он входил и выходил как по маслу, и с первых же фрикций почувствовал, как достаёт до дна, упираясь кончиком головки в устье шейки матки королевы…
— Ах, как я люблю, — простонала Синдел, — когда меня заполняют всю…
— А я люблю, — Лю Кан взял её за грудь, — когда женщина сверху…
— Ты хочешь, чтобы я всегда была сверху?! — вскрикнула она.
— Да, Ваше величество Синдел Фрейя Эдана, — моментально отреагировал он. — Я — Избранный. В любви. Китана подтвердит.
От такого обращения и изысканной ласки Синдел буквально взвыла, и тут Воина Земного царства ожидал сюрприз.
— Всё горит! Я чувствую, я чувствую, как я пылаю в твоих объятиях, а-а-а-а-а, глубже! Глубже! — Забыв о том, кто она и где находится, королева ускорила ритм, не щадя Лю Кана, и испустила свой убийственный крик. Реакция Лю Кана была моментальной: он схватил серебристые пряди Синдел и затолкал их ей в рот, крик тут же сменился шипением.
— Ну что ж, я тоже не буду церемониться. — Лю Кан грубо сжал её грудь и принялся таранить королеву так, что она кричала от смеси боли и наслаждения.
— Переоденься Китаной, стань синей, как она, — он больно хлестнул её пальцами по талии.
Возмущаться на «тыканье» было некогда. Она подчинилась. Его твёрдый, как палка, конец оставлял синяки и потёртости внутри её лона, Синдел почувствовала, как у неё всё загорелось. Он продолжал бешено тереть, сношать податливую эденийскую плоть, чего не позволял себе ни с ассасинами, ни с Дестини. Слившись воедино в этом неистовом «танце страсти», Синдел и Лю испытали мощный, трепетный оргазм, они уже не могли остановиться.
— Китана!!! Я кончаю!!!
От упоминания дочери в моменты наступающего экстаза Синдел завелась. Эденийка чувствовала, как обильная, наполовину водянистая сперма обстреливает её матку, слышала, как её женские выделения обильно хлюпают и вытекают наружу…
Через три часа бешеной скачки Лю и Синдел остановились. Они заметили, что Китана обкончала всю постель вокруг себя и, изнурённая, отключилась.
— Как же я люблю, — призналась королева, — когда в меня кончают.
— Так и до беременности недалеко, — нейтрально отозвался Лю Кан.
— Нет, от тебя я детей не хочу, рожайте их с Китаной, а я приняла противозачаточное. Не на ту напал, — расхохоталась королева.
— Я люблю кончать в эдениек, — в ответ признался Лю Кан. — Вы удовлетворены, Синдел Фрейя Эдана?
— Да, Лю, спасибо тебе. — Синдел поцеловала его взасос, с яростью и стопроцентной самоотдачей. — Тебе нравятся моя грудь, моё тело, мои поцелуи?
— Да. Всё как у Китаны… Синдел… Вы с дочкой так похожи…
— Давай на «ты»…
— У неё твои формы и размеры…
— Да, да, да! — Королева обильно потекла в ответ на это признание. — Я очень люблю Китану, она мне доверяет всё, ты в этом убедился. Давай продолжим наш с тобой более тесный контакт.
— В другой раз, королева Синдел. Ты очень сочная и ласковая красотка, изысканный цветок из крема на эденийском пироге. Китана заждалась меня.
— Иди разбуди Китану. А мне пора. Запомни: если кто узнает, как мы с тобой развлекались, я сниму кожу и мясо с твоих костей, проткну тебе шпилькой мозг, вспорю тебе кишки своим клинком, ты меня услышал, Лю?
— А я Вас заживо сожгу, от Вас горстки пепла не останется, если вы проговоритесь, вы меня поняли, Ваше величество королева Синдел Фрейя Эдана? — Лю Кан склонил голову и сложил руки — фирменный жест Шаолиня.
Синдел повела плечами, словно говоря: «Ну это мы ещё увидим, кто кого!». Открыв дверь, она удалилась в свои покои, Лю Кан принялся приводить Китану в чувство.