Part 3. (1/2)

Небольшое серое здание, что расположено на отшибе города, приводило в уныние. Хотелось закрыть глаза и сосчитать до десяти на испанском про себя. Однако детектив Чон упорно делает вид, что его не съедает изнутри раздирающее чувство под названием тоска, и достает сигареты из кармана черного пальто. Курить хочется невыносимо. По счету это уже третья пачка всего за какие-то жалкие пару дней. Такой расклад событий не просто пугает и командует сердцу делать кульбиты с каждым вздохом, а заставляет отчего-то чувствовать вину на кончике языка неприятной горечью. Тоненькая дымка поднимается вверх от сигареты, но напряжение уже не снимает. Скорее табак в руке детектива сейчас является неким атрибутом суровой реальности и правды жизни, но никак не успокоительным для неожиданно расшатавшихся нервов.

То, что спасало раньше, уже бесполезно. Новая реальность – новые средства для сохранения нервной системы.

И пока что Чон Чонгук не нашел этот способ.

Проспав этой ночью всего лишь пару часов, Чонгук честно надеялся на то, что, войдя в здание морга и увидев бездыханный труп Виена, его руки предательски не дрогнут, а слезы из глаз не покатятся крупными каплями на холодную напольную плитку. И даже сейчас, стоя перед серым и полуразвалившимся зданием с огромными, но пустыми окнами, он питает надежды именно к такому исходу событий.

До встречи с Ким Тэхеном оставались считанные минуты. Однако мыслей становилось с каждой секундой в голове все больше и больше. Хотелось на время выключить разум, чтобы не представлять картинку убийства раз за разом во всех деталях. Чонгук на данный момент с точностью до семидесяти процентов понимал, что происходило в тот роковой вечер. Тем не менее, зачем это сделали — еще не известно. Но то, что все три убийства связаны друг с другом, – в этом мужчина уверен.

– Долго ждете? – Ким появляется неожиданно, спрашивает из-за спины тихим голосом, отчего волей-неволей, но у Чонгука прихватывает и без того разбушевавшееся сердце.

Мужчина медленно поворачивается назад, замечая студента, и выдыхает сигаретный дым куда-то в сторону, сразу же бросая окурок на землю и притоптывая его носком лакированного ботинка. Тэхен почти ничем не отличается от безликой толпы огромного города: черного цвета огромный пуховик, белый шарф и шапка, покрасневшие от холода пальцы рук и легкий румянец. Однако Чон невольно цепляется взглядом за неловкую и немного измученную улыбку, впалые щеки и темные круги под глазами, взор с грустью и отчаянием заставляют мысли детектива кружиться противным роем в голове. Мужчина только кивает и, развернувшись, без единого слова идет в здание морга, наблюдая, как Тэхен идет за ним, опустив вниз голову.

На входе сидит неулыбчивая женщина, которой на вид тридцать с небольшим лет. Ким Тэхен кланяется вперед и говорит слова приветствия; сразу же подходит к маленькому столику, оставляя свои данные и подпись. Они перекидываются парой фраз, пока Чонгук стоит на месте, прямо у двери, и не может собраться с силами, чтобы сделать еще один шаг вперед.

– Необходимо оставить свои данные здесь и расписаться, детектив Чон, – Тэхен оборачивается к мужчине и мягко улыбается в очередной раз, понимая, почему тот до сих пор стоит у двери и смотрит стеклянными глазами вперед, мимо людей.

То, что в душе у Чонгука, Тэхен понимал с одного взгляда, ведь у самого творился похожий хаос.

– Конечно, – это все, на что хватает мужчину. Он берет старую, почти закончившуюся гелевую ручку черного цвета со стола, быстро бегает взглядом по узким строчкам и колонкам, вносит данные и, заняв две строчки вместо одной положенной, ставит размашистую подпись.

Дальше они идут в полной тишине. Ни одному не хочется что-либо говорить и спрашивать.

Мрачные коридоры, которые местами не освещены вовсе из-за перегоревших ламп, и железные двери пугают своей мрачностью и ощущением чьей-то смерти. Чонгук задумывается на секунду, кинув беглый взгляд на табличку при очередном повороте. Смерть есть абсолютно везде, в каждом уголке нашего мира какое-то существо дышит полной грудью последний раз и прикрывает навсегда глаза. Не важно, из-за чего умирает, причин существует огромное количество, и для каждого живого есть своя участь. Пугает то, что ты никогда не узнаешь, будет ли очередной вздох последний, или за ним последует еще один. Это как игра с фортуной: если повезет, то прекрасно, ты жив, но если тебя забирает смерть, то причина может оказаться самой нелепой. И эта правда Чон Чонгука пугает. Липкий слой страха обволакивает тело, заставляя большие табуны мурашек пробежаться по оголенным участкам кожи.

Кажется, что температура в здании и на улице совершенно одинаковая. И там, и там все так же холодно и противно, однако стены морга защищают от резких порывов ветра, и это единственное, что радует Чонгука в данный момент времени.

– Вам сюда, – они тормозят у железной двери с номером 347. – Врач Кан сейчас там, он вам даст осмотреть тело Виена, а я пойду дальше, мне надо оформить документы.

Чонгук на это коротко кивает и кладет ладонь на ручку двери, прокручивая немного в сторону. Противный скрип эхом разносится по пустому коридору, создавая атмосферу как в фильмах ужасов. Тэхен недовольно морщит нос, но не двигается с места, ожидает, когда детектив войдет в кабинет.

– Через полчаса можем встретиться здесь же? – Чонгук сам до конца не понимает, зачем ему еще одна встреча с Кимом, да и в принципе он немного сомневается, стоило ли приходить сюда вместе. Однако упорно делает вид, что так и надо, якобы для выяснения неких обстоятельств прошлой жизни Виена.

– Конечно.

Тэхен чувствует боль Чонгука, делится частью своей, позволяя им слиться воедино.

После этих слов детектив исчезает за дверью, ведущую в огромный кабинет; Ким Тэхен остается один. Ждет пару секунд, убеждаясь, что Чонгук не вылетит молнией из прохладного помещения, тяжело вздыхает и направляется в самый конец длинного коридора, чтобы заполнить необходимые документы для кремации лучшего друга.

Чонгук же слышит отчетливо удаляющиеся шаги Кима, учитывая, что дверь в кабинет доктора Кана плотно закрыта. Это место пугает еще больше, все же бежать некуда. Детектив поправляет ворот черного пальто и уверенно шагает в центр комнаты, сразу же обнаруживая пожилого мужчину за небольшим письменным столом. Тот лениво поворачивается в сторону Чона и кивает чуть головой, откладывая ручку и небольшой журнал в сторону.

– Здравствуйте, доктор Кан, – Чон Чонгук слегка наклоняется вперед, как гласят старые традиции страны, и выпрямляется в спине до легкого хруста.

– Здравствуй,– мужчина поправляет пальцем сползающие с носа очки. – Кто интересует?

– Ким Виен.

Голос эхом разносится по помещению, отчего даже доктору Кану стало немного не по себе от еле уловимой стали в имени погибшего. Мужчина направляется к стене и, открыв дверцу, выкатывает холодное тело Виена, сразу же снимая с лица белую простыню. Чонгук первым же делом на секунду прикрывает глаза и надеется, что господин Кан не заметит его тяжелого вздоха. Однако, тело необходимо осмотреть в деталях и убедиться в наличии татуировки, поэтому мужчина чуть нагибается вперед, пробегается взглядом по безэмоциональному белому, как полотно, лицу и поворачивается к патологоанатому:

– Расскажите подробнее о его гематомах.

– Ничего необычного нет, – пожилой мужчина для удобства сдергивает ненужную ткань до щиколоток Виена и проводит двумя пальцами по грудине. – Вот здесь, – он нажимает на две кости грудной клетки, отчего те прогибаются под напором и уходят в тело, сломано два ребра. Здесь, – мужчина проводит пальцами выше и чуть запрокидывает голову трупа вверх, – разрез небольшой, но смотри, с какой точностью по сонной артерии. – Чонгук смотрит как завороженный, еле заметно дышит и впитывает информацию, стараясь запомнить в деталях все. – Не знаю, для чего, но ему также рассекли щеку от губы до уха почти, порез не глубокий, но явно бросается в глаза, – Чон этот порез самым первым увидел, когда доктор Кан снял с Виена белую ткань; жестоко и отвратительно, но мужчина только выдыхает и еле заметно кивает.

– Это почерк убийства, – коротко и ясно, ни одного слова лишнего сказано не было.

Пожилой мужчина смотрит на молодого детектива слегка удивленно, но потом сдвигает брови к переносице, его лицо становится таким же обычным и задумчивым, коим было за письменным столом.

– Есть небольшие гематомы по всему телу, однако, – патологоанатом осторожно ухватывает труп за бедро, поворачивая чуть набок, – есть также синяки на внутренней стороне бедра, – Чонгук прослеживает взглядом по белоснежной коже и замечает то, о чем именно говорит доктор.

– В виде следов от рук, будто хватка.

– Совершенно верно, – мужчина возвращает тело Виена в прежнее положение, укладывая руки вдоль обезображенного тела. Кан показывает еще пару мест, где расположены большие синяки, и смотрит на детектива с легким интересом, ожидая что-то.

– На задней части шеи у него должна быть татуировка. Можно на нее взглянуть?

– Конечно.

Мужчина осторожно приподнимает голову трупа и поворачивает немного в сторону, так, чтобы задняя часть шеи была хорошо видна. Чонгук подается корпусом вперед и чуть наклоняется, дабы лучше разглядеть две небольшие чернильные буквы. Сразу же Чонгук замечает татуировку, смотрит пару секунд, не моргая, а после выпрямляется в спине, кивая доктору Кану. Пожилой мужчина без слов понимает детектива: укладывает голову Виена в прежнее положение и накрывает полностью белой тканью, обратно вкатывая на катафалке труп в камеру.

Чон тяжело вздыхает. В тишине морга это отчетливо слышно, однако доктор Кан во второй раз вида не подает, только проворачивает ручку камеры до упора, плотно закрывая дверцу. Им больше нечего сказать друг другу: Чонгук увидел тело, сделал для себя пару пометок в голове – их он обязательно позже перенесет в свой старенький и почти закончившийся блокнот для записей по ведению дел. Поэтому, коротко поклонившись, детектив покидает огромный и удушливый кабинет доктора Кана, пытаясь как можно скорее убраться из этого места. Пожилой мужчина кидает взгляд на уже хлопнувшую железную дверь и еле заметно кивает головой.

Тэхен успел еще вчера предупредить его, что детектив Чон, расследующий убийство Ким Виена, хочет лично взглянуть на труп до того, как тот успеют кремировать. Небольшая татуировка на задней части шеи стала открытием для всех, кроме патологоанатома, ведь он при первичном и вторичном осмотре тела делал пометки в журнале. Неизвестно, почему именно сейчас эти две маленькие вытатуированные буквы заинтересовали молодых людей, ведь снимки трупа были сделаны в момент осмотра места преступления, но доктор Кан ничего не имеет против; специально выделил время для Чонгука и Тэхена.

Коридор, кажется, никак не изменился: все те же высокие потолки, перегоревшие лампы, железные, до дрожи пугающие двери и низкая температура. Чонгук крутит головой по сторонам, пытаясь заприметить Ким Тэхена, однако в коридоре гробовая тишина и ни одного живого человека в радиусе десяти метров нет. Сердце перестало биться в груди с бешеной силой после того, как он вышел из кабинета с номером 347. Такое ощущение, что вид мертвого Виена стал отправной точкой для отключения всех возможных эмоций на лице мужчины. Он делает тяжелый вздох и прикрывает глаза на доли секунд, чтобы сообразить план дальнейших действий на сегодня. Они справились быстрее, чем прикидывал у себя в голове Чонгук, однако клубок странных и в то же время жестоких убийств следует начать распутывать с удвоенной скоростью. Потому что Чон хочет посмотреть этому психу без души в глаза.

Он хочет докопаться до правды как можно быстрее.

Весь разговор с доктором Каном занял не больше пятнадцати минут, Чонгук в этом уверен; однако следует убедиться. Он тянется рукой в карман пальто и достает оттуда телефон, на котором яркость экрана включена на полную: глаз режет. Мужчина морщится и заходит сразу же в диалог с Ли Юнки, сбрасывая сообщение с вопросом о том, готовы ли те номера телефонов, которые он просил позавчера. Ответ не заставляет себя долго ждать: лучший друг просит подъехать его в отделение полиции после часа, чтобы лично забрать распечатки. Чонгук на это предложение отвечает совершенно глупым эмодзи, чем вводит в заблуждение Юнки, который со скоростью света начинает печатать огромный, по всему видимому, текст, дабы узнать, какая муха укусила детектива. Но сейчас читать большое количество вопросов не хочется, поэтому, поставив телефон на блокировку, Чон убирает его обратно в карман пальто и поворачивает голову в сторону, замечая быстро идущего к нему Тэхена.

У того взгляд опущен вниз, как будто парень боится запнуться, однако детектив предполагает, что встреча была отвратительная, а огромная волна воспоминаний захлестнула студента с головой. Еще в первую встречу мужчина отметил стойкость характера парнишки, его умение совладать со своими эмоциями в нужный момент. Только в первые пять минут можно было увидеть Ким Тэхена во всем обличии, когда он собирался рвать и метать детектива прямо в кабинете. Но потом буря стихла, выражение лица было каменное, так бы показалось многим. Но Чонгук видел его настоящим.

Сломленному человеку проще разглядеть такого же в толпе прохожих.

Маска дала огромную трещину в половину лица.

– Долго ждете? – тихий голос заставляет детектива отрицательно качнуть головой.

– Только что вышел.

– Это ложь, – звучит, как утверждение, которое даже нельзя никаким образом оспорить.

– Верно, – Чонгук складывает руки на груди и смотрит на поникшего перед ним парня. У Тэхена в руках небольшая стопка бумаг со стандартной синего цвета печатью и непонятным почерком какого-то врача. Возможно, этот корявый и мелкий почерк принадлежит доктору Кану. – Куда ты сейчас поедешь?

– Зачем вам? – Тэхен осторожно поднимает взгляд на детектива и чуть хмурит свои густые брови, явно не понимая причину возникновения такого вопроса в их диалоге.

– Я мог бы тебя подвезти, – уточнение, которое ждет студент, звучит в тишине коридоров морга.

– Не стоит, у меня тут рядом еще есть пара срочных дел, – ложь, которая оседает на кончике языка, заставляя Тэхена нервно отвести взгляд в сторону, только лишь бы не смотреть в антрацитовые глаза напротив. Пугает до дрожи.

Чонгук ощущает в словах парнишки неправду, но спорить нет желания, поэтому он коротко кивает и, развернувшись, начинает шагать в сторону выхода из этого мрачного здания. Позади слышатся тихие шаги Тэхена и его шуршание большого, но такого теплого пуховика, значит, парень последовал за ним.

Все тот же городской пейзаж с небольшим количеством сухих деревьев не цепляет взгляд своей серой гаммой и красотой. Хочется прямо сейчас сесть в машину и уехать куда-нибудь далеко отсюда, пока не закончится бензин в бензобаке. Но вместо этого Чонгук только достает пачку сигарет, закуривает и отслеживает время на наручных часах. Времени еще предостаточно. Он последний раз кидает взгляд на поникшего студента, указывая легким движением головы на машину, но, получая очередной отказ, бросает затею. Тэхен быстро кланяется, как Чон доктору Кану двадцатью минутами ранее, и спешит покинуть прочь территорию огромного здания морга. Детектив его понимает, однако не спешит сесть в машину и уехать к Юнки. Вместо этого он делает огромные затяжки, задерживает дыхание на пару секунд, чтобы легкие обожгло сигаретным дымом, и выдыхает клубы дыма в сторону.

Это частично, но приводит в чувство.

Чонгук скидывает короткое сообщение своему другу о том, что будет через минут сорок у него в отделе, и выкидывает окурок на холодный асфальт, по традиции притоптывая носком лакированных ботинок. В салоне машины до сих пор тепло, как будто на улице нет сильного ветра, который пробирает до костей и заставляет кутаться каждого в теплую верхнюю одежду. Проходит всего пара секунд, прежде чем детектив заводит мотор, сразу же выруливая на главную трассу, ведущую в город. Здесь крайне редко бывает огромное количество машин, поэтому Чон позволяет себе маленькие шалости: увеличивает постепенно скорость и обгоняет медленно ползущие автомобили.

Чонгук делает глубокий вдох и медленно выдыхает, понимая, что в груди больше не колотится бешено сердце, и дыхание не спирает каждый раз, когда мысли о трупе парнишки посещают его голову в самый неожиданный момент. Это стало отправной точкой для того, чтобы осознать одну простую мысль раз и навсегда: Виен умер, его не вернуть назад в теплые родные объятия. И с этим осознанием стало легче жить и дышать. Теперь нет идеи о том, что все происходящее чья-то глупая шутка или нелепая случайность, которая смогла затронуть все раны в душе детектива.

Когда отключаешь эмоции, становится легче думать и работать. И это именно то, что сейчас необходимо Чон Чонгуку.

Он плавно жмет на тормоз и останавливается прямо у пешеходного перехода, кидая быстрый взгляд на красный свет светофора. Еще пара кварталов, и он будет в небольшом офисе Юнки. И прямо сейчас ему хочется послушать недовольное бурчание своего лучшего друга, потому что Чонгук своей непунктуальностью сорвал полицейскому обед. Легкая музыка входящего звонка разносится на весь салон. Детектив уже знает имя входящего номера, поэтому даже не берет трубку, беспардонно игнорируя надоедливую повторяющуюся мелодию. Последние секунды красного света на светофоре мужчина уже отсчитывает у себя в голове, а после жмет на газ, сразу же минуя уже знакомые многоэтажные здания.

Первое впечатление Чона о здании Национального агентства полиции в Сеуле было весьма неоднозначным. Это огромное здание ничем не отличалось от многоэтажных бизнес-центров, расположенных неподалеку. Многочисленные окошки агентства были настолько маленькими, что издалека их было даже не заметно. Подойдя ближе, каждый житель города мог увидеть огромную надпись, висящую над входом, и те самые окна. Чонгук честно поражался терпению Ли Юнки, ибо сам он бы устал работать в таком душном и громадном здании, где всех сотрудников он бы точно не запомнил. Его устраивало свое место работы: маленький отдел полиции в два этажа, на каждом из которых было по пятнадцать просторных кабинетов, большой холл и четыре кофе-машинки. Последнее, пожалуй, было самым любимым у Чонгука на работе, ибо только горький кофе мог разбудить его утром и заставить работать с удвоенной силой.

Вывернув руль в правую сторону, мужчина заезжает на парковку перед зданием национальной полиции, проверяет на наручных часах время и кивает сам себе. Сейчас даже не наступил заслуженный обед Юнки, поэтому его лучший друг должен быть где-то на четвертом этаже, и Чон надеется, что сейчас он именно там. Желания искать полицейского по всему зданию нет от слова совсем. Он просто хочет прийти, забрать все данные, что сумел найти Ли, и поговорить о чем-нибудь отстраненном. Тема личных отношений и интриг в жизни лучшего друга отлично подойдет для этого. Чонгук прямо сейчас согласен даже слушать о нелепых историях, которые случились в баре или постели. Честно, он согласен даже на это дерьмо, лишь бы отвлечься от своей работы на некоторое время, а потом со спокойной душой и разумом окунуться в расследование убийств.

Все три дела такие разные, жертвы ничем не похожи друг на друга, однако между ними есть тонкая связывающая нить, которую просто так невозможно увидеть.

Чонгук минует охранника у входа, раскрывая перед его носом удостоверение, и проходит в вестибюль с высокими, отвратительно белыми потолками. Искусственные растения стоят во всех уголках, разбавляя простой интерьер. Однако на фоне совершенно голых белых стен это выглядит отвратительно, эти элементы режут глаз. Слишком много людей слоняются от одной лестницы к другой, держа в руках огромные папки с документами. У лифтов стоит небольшая группа сотрудников, одетых в черные классические костюмы; они держат по стаканчику кофе и что-то обсуждают, иногда улыбаясь друг другу. Каждый в просторном вестибюле громко переговаривается, пытается что-то важное обсудить, спешит из одного отдела в другой и просто проходит мимо детектива, держа свой путь на выход. Чон тяжело вздыхает, поправляет воротник классического черного пальто и проходит в нужный коридор, сразу же поднимаясь вверх по лестнице на четвертый этаж.

Здесь намного тише: нет огромного количества сотрудников из разных отделов национальной полиции, режущих глаз искусственных цветов и шума. Минимальное количество разговоров и спокойствие радуют Чон Чонгука. Он неторопливым шагом направляется к уже знакомому кабинету и на ходу снимает с себя пальто, перехватывая рукой огромный лоскут ткани ровно посередине. Прежде чем войти в небольшое помещение, мужчина стучит несколько раз костяшками по лакированной двери, а после дергает за ручку. Слышится тихий писк, недовольное перешептывание, а дальше Чонгук видит грозный взгляд своего лучшего друга и испуганную гримасу какой-то симпатичной девушки. Та поправляет длинную юбку на талии и, скромно улыбнувшись, вылетает из кабинета, задевая плечом детектива Чона.

– Ты сейчас серьезно? – голос Чонгука слегка тихий, в нем легко можно проследить нотки иронии.

Мужчина прикрывает за собой дверь и вешает пальто на вешалку, стоящую по правую руку. Ничего необычного не случилось, Чона, кажется, такими ситуациями уже сложно удивить, все-таки несколько лет знакомы. Однако Юнки недовольно буравит взглядом детектива и, подняв палец, как бы указывая на своего лучшего друга, кидает фразу:

– Неужели у тебя хобби – обламывать мне секс, Чонгук? Уже второй раз за последние пару дней. Когда это прекратится?

Чон садится в кресло напротив Ли и пожимает плечами:

– Возможно, тогда, когда ты прекратишь подражать кроликам. Или хотя бы научишься закрывать дверь на ключ. Вариантов много, Юнки, но ты ни один не использовал еще.

Чонгук довольно улыбается, замечая, как пунцовеет лицо лучшего друга от возмущения, и специально начинает перебирать пальцами бумажки, делая задумчивое выражение лица. Он прекрасно знает, что Ли его простит за такие неожиданные визиты, однако это будет не сейчас. Может быть, чуточку позже. А пока полицейский несколько десятков секунд буравит детектива взглядом, чувство досады можно ощутить пальцами в воздухе. Тяжелый вздох. Нервам требуется отдых, поэтому Ли открывает окно, сразу же достав из кармана пачку любимых сигарет. Чонгук смотрит на все происходящее с легкой улыбкой на губах, подперев подбородок рукой. Ему нравится сидеть в кабинете у Ли Юнки, смотреть на то, как лучший друг курит и из-за мести не предлагает Чонгуку присоединиться, постоянно проговаривая грозным тоном информацию о том, что мужчине следует идти к окну, если хочется снять напряжение.

Они друзья. И привычки у них общие, правила тоже.

Именно поэтому Чонгук встает со своего места и подходит к распахнутому настежь окну, окидывает скучающим взглядом огромные здания бизнес-центров и достает из приоткрытой пачки сигарет еще одну, сразу же поджигая и делая затяжку. Курить хотелось еще час назад, когда он только вышел из здания морга. Юнки еще не знает все подробности дела, хотя, скорее всего, знакомое имя, мелькнувшее в списке контактов на разные уголовные дела, заставили полицейского задуматься. Однако он ни разу не спрашивал у Чон Чонгука, почему Ким Виен кажется настолько родным и привычным, что, возможно, это тот самый, о котором рассказывал ему лучший друг, сидя в баре и выпивая вторую кружку пива.

Чонгук тогда посчитал, что еще рано вводить Ли в курс дела и рассказывать все в мельчайших подробностях. Но сейчас дела обстоят иначе, он понимает, что помощь полицейского здесь будет нужна как нельзя кстати, да и статус лучшего друга говорит сам за себя. Детектив тяжело вздыхает, стряхивая пепел с сигареты в пепельницу:

– Хочу поговорить. Думаю, ты должен это знать. Ты видел имя Ким Виена, когда я отправлял тебе второй файл с номерами телефонов? – Юнки резко поворачивает голову в сторону мужчины, отслеживает его мимику и кивает, выдыхая дым в открытое о – Это он, Ли.

– Я предполагал, – единственное, на что сейчас хватает полицейского, так это просто кивок и новая затяжка. – И я предполагал, что ты расскажешь все после того, как увидишь его тело в морге. Ты был там утром.

Нет ни единого вопросительного предложения. Чонгук не помнит, говорил ли другу об этом. Возможно. Однако есть вероятность того, что Юнки уже настолько хорошо знает его поведение и привычки, что с уверенностью может сказать то, что происходит у него в голове. Такой факт одновременно и пугает, и радует.

– Я собрал информацию на контактные номера Кан Со Хи, – Чонгук кивает, тушит сигарету в стеклянной, побитой жизнью пепельнице и поворачивается к другу. – Ты сам разберешься, что к чему. Папка с информацией на столе. Синяя.

Чон Чонгуку дважды повторять не нужно, он сразу же подходит к рабочему столу Ли, отыскивает там небольшую папку и начинает листать страницы, читая максимально краткую информацию о людях из списка, который был приложением к уголовному делу. Ничего необычного: стандартные знакомые, дальние родственники, репетиторы. Все как по шаблону для школьницы старшей школы. Мужчина закрывает папку и идет на выход, снимая с вешалки кашемировое пальто.

– Так быстро? Даже спасибо не скажешь? – Ли смотрит на него внимательно, прослеживая каждое неторопливое и уверенное движение, а затем приподнимает бровь вверх и складывает руки на груди. – Даже не извинишься?

– Нет, – Чонгук смотрит на лучшего друга с улыбкой, надевая пальто. – Извиняться я не буду, я не виноват, что ты такой непредусмотрительный. Однако поблагодарить за помощь стоит. Спасибо.

– Чон Чонгук, ты, дьявол в черной водолазке! Кто так благодарит друзей за помощь? – Юнки закатывает глаза от недовольства и закрывает окно. – Чтобы я еще раз откликнулся на твою просьбу. Чтобы я еще раз простил тебе мой сорванный секс!

– Ты обязательно сделаешь это еще раз, – каждое слово звучит с неким сарказмом и шуткой, благо, оба это прекрасно понимают, хоть Юнки и вне себя от негодования. – Но девушка была и правда симпатичная. Жаль даже.

– Я об этом же! – последняя фраза, кинутая в спину детективу. Дверь захлопывается с характерным щелчком замка.

Минуя ступени одну за другой, Чонгук с некой долей облегчения выдыхает: этот небольшой, отчасти скомканный разговор помог ему почувствовать себя лучше. Он знал, что Юнки в курсе происходящего, однако ни разу даже не намекал на этот разговор, предоставив возможность мужчине самому решить, когда лучше будет обсудить смерть Виена. И Чон благодарен за это. Однако, как обычно, он делает это в своей манере: ровным тоном говорит простые слова благодарности, может, чуть-чуть язвит, именно поэтому все фразы выглядят наигранными, неискренними. И только Ли Юнки знает, что детектив ему правда благодарен.

Оказавшись на улице, Чонгук задирает рукав пальто чуточку вверх, смотря на серебристый циферблат часов: сейчас только половина первого. Вполне реально успеть за полчаса доехать из центра города до его офиса, дабы сесть как можно раньше за изучение синей папки с информацией о владельцах телефонов. Однако, перед этим необходимо еще раз посмотреть все бумаги из дела об убийстве Кан Со Хи, даже те, которые Чон в первые минуты своего знакомства с документацией посчитал ненужными и отложил в отдельный файл.

Дорога до отдела полиции по расследованию особо тяжких преступлений прошла в полной тишине, только шум извне моментами мешал сосредоточиться на мыслях, которые шли ровно и уже не пугали детектива Чона. Сегодня он ощутил и понял, что поставил жирную точку на своей эмоциональности и забытых чувствах по отношению к Ким Виену. Возможно, потом у него случится взрыв эмоций, и он будет просить о прощении и благодарить парнишку за все прекрасное, что было в прошлом, стоя у его мемориального черно-белого портрета. Возможно. Но сейчас он готов выдохнуть спокойно и перестать думать о том, что еще можно все вернуть.

Он поставил жирную точку в истории любви, потому что понял одну важную вещь: вернуть Виена нельзя. С того света еще никто не возвращался.

И это осознание пришло слишком резко, однако, весьма ожидаемо.

Сейчас половина сотрудников ушла на обед из отдела, поэтому можно услышать максимум три разных голоса на первом этаже и Минджу, которая в очередной раз бегает из кабинета в кабинет с какими-то бумагами в руках. На ее ногах уже не красивые лодочки на тонкой шпильке, сейчас это удобные розовые тапочки с мордочкой зайца. И не то чтобы это смотрелось мило, скорее странно, в понимании Чонгука: классические брюки, хорошо сидящие на фигуре, и белая блузка, расстегнутая на две верхние пуговицы. И тапочки. Розовые пушистые тапочки. Чон, вскинув бровь, улыбается младшему детективу.

– Миленькие, – младший детектив Чхве тормозит возле мужчины, ожидая продолжения фразы. Однако, ее встречает только тишина.

– И вам здравствуйте, старший детектив Чон Чонгук, – она вежливо кланяется и поправляет свободной рукой выбившуюся из пучка прядку волос. – Хорошего рабочего дня.

– И тебе, Минджу.

Детектив проходит мимо девушки и сразу же идет в свой кабинет, на ходу стараясь отыскать в глубоких карманах черного пальто связку ключей. На это требуется несколько десятков секунд, а после дверь с едва уловимым скрипом открывается, пропуская законного хозяина кабинета. Все осталось на своих местах. Можно выдохнуть с облегчением, зная, что никто без стука вихрем не ворвется в помещение, прерывая работу. Чонгук рад, что сейчас находится в знакомых стенах.

Он вешает пальто на чуть погнутую вешалку и закрывает дверцы старенького шкафа, стоит пару секунд, прислушиваясь к едва уловимым шорохам: вещь не соскользнула со старого пластика, значит, можно спокойно дышать, ведь кашемировая одежда не помнется за несколько часов лежания на дне мебели.

Чонгук проходит к своему рабочему столу, откладывает синюю папку на стопку уже имеющихся бумаг и идет к тумбе, выдвигая сразу же третий ящик. Небольшой файл, как раньше казалось, с ненужными показаниями, сейчас как нельзя кстати. Мужчина сразу же начинает искать нужные записи, перебирая один за другим пожелтевшие со временем листы, и откладывает их в сторону. Показания одноклассников кажутся наиболее важными и привлекательными, поэтому, не теряя ни секунды, Чонгук начинает бегать глазами по строчкам, стараясь запомнить имена. Однако, их становится с каждым листом все больше и больше, отчего детектив приходит к простому решению: начинает записывать их в столбик на отдельном листке бумаги. Он помечает каждого человека цифрой в зависимости от степени важности; тем не менее, только один из одноклассников Кан Со Хи кажется наиболее близким к ней – Квон Лиен.

Прочитав до конца показания учителей и одноклассников, можно с легкостью сделать вывод о том, что убитая была как минимум подругой с некой Лиен. Скорее всего даже лучшей, как это принято говорить в обществе, ведь почти каждый ученик школы, который знал Со Хи, говорил об их дружбе, бравшей свое начало со времен младшей школы.

Обзванивать всех людей из списка, что предоставил Юнки, было бы ужасно глупо и рискованно. Так он мог поставить в известность о расследовании того, кто причастен к убийству. А этого хотелось бы сейчас меньше всего.

Прочтение всех документов не заняло много времени, однако голова начинала гудеть от разных мыслей. По этой причине Чонгук подходит к окну, открывая его на микропроветривание. Оно еще никогда не было лишним. Свежий прохладный воздух помогает сосредоточиться. Детектив Чон вдыхает полной грудью и отходит от окна, напоследок цепляясь взглядом за здание, расположенное напротив отдела полиции. Кажется, что все идет слишком гладко для расследования, от чего на секунду мурашки пробегают по спине, становится не по себе. Однако сейчас нет мыслей на анализ совпадений жизни. Просто или не просто идет расследование – с этим он разберется чуточку позже, иногда полезно попадать в тупик, чтобы начать думать по-другому.

Найдя нужное имя, он читает краткую информацию о девушке, которую нашел Юнки. Квон Лиен, 21 год, работает в небольшом кафе, кажется, в паре кварталов от отдела полиции. Нигде не учится и, скорее всего, пытается заработать денег для того, чтобы помогать матери воспитывать младшего брата. Отец умер еще несколько лет назад от рака легких. Также внизу небольшими цифрами написан новый номер телефона Лиен. И проще было бы позвонить и просто все узнать, однако мужчина не уверен в том, что Лиен все скажет по телефону.

Куда проще понять и выжать из человека информацию вживую, ведь в таком случае ему некуда бежать. Чаще всего некуда.

Чонгук, простояв еще пару минут напротив небольшого окна, кивает сам себе, понимая, что лучше выезжать сейчас. Большие надежды подает на то, чтобы сейчас был именно тот день, когда рабочая смена Лиен попадает на вторую половину дня. Чонгук очень надеется, что он едет туда сегодня не зря. По крайней мере, у него есть ее адрес, можно наведаться туда, однако это будет слишком пугающим, он не хотел бы настолько рисковать. В конечном итоге, есть всего лишь пара вариантов: либо смена Лиен сегодня во второй половине дня, либо он промахнулся, и она работала в первую, тогда придется ехать в это кафе в другой день, или же к ней домой. Варианта, на самом деле, всего три, но Чон Чонгук всем сердцем надеется на свою удачу и чутье.

Мужчина отталкивается руками от рабочего стола и, прихватив пальто, синюю папку и телефон, выходит из кабинета, даже не удосужившись закрыть его на ключ. Такое случается крайне редко, ибо детектив ненавидит всей душой, когда дверь в его отсутствие остается открытой, но иногда можно. Шагая по просторному холлу, он замечает Минджу, спешащую с небольшими тремя папками в отдел. Девушка что-то недовольно бормочет себе под нос и при шаге наступает сперва на пятку, а не на носок – это заметно сразу для человека, который подмечает все еле заметные детали. Младший детектив как минимум чем-то недовольна, возможно, даже расстроена. Но все же Чонгук тормозит перед коридором, ведущим в противоположную сторону от его кабинета:

– Можно попросить, младший детектив Минджу? – он знает, что девушка обожает, когда ее называют в соответствии со званием, так она чувствует себя хотя бы не простым штатным секретарем.

Та резко оборачивается на голос, хмурит свои густые брови, задумываясь на пару секунд, а после неуверенно кивает, притягивая сильнее к своей груди тоненькие черные папки с материалами разных дел. Каких именно, Чонгуку совсем не интересно, если они даже косвенно не касаются его расследования, поэтому на документации он не заостряет свое внимание слишком долго.

– Можешь приглядеть за моим кабинетом, пока меня не будет? Это буквально на час, – короткое пояснение, и Минджу кивает. – Смотри, чтобы никто туда даже не смел заходить.

– Конечно.

– С меня вкусный кофе, спасибо, – старший детектив делает шаг в сторону выхода, но тормозит, обратно поворачиваясь к девушке. – Если не хочется работать, то просто воспользуйся моим кабинетом. Скажи, что я попросил тебя помочь с документацией по новому делу.

Это были последние слова, которые сказал Чон Чонгук, прежде чем быстрым движением накинуть на свои плечи кашемировое пальто и выйти из здания отдела полиции по расследованию особо тяжких преступлений. Минджу еще пару секунд стоит как вкопанная, стараясь быстрее обработать полученную информацию. Нет, девушка не относится со страхом к мужчине, просто она привыкла к тому, что старший детектив Чон Чонгук постоянно старается быть в тишине и никого не пускать в свой кабинет. И такой жест – странный, необычный. Однако это вызывает задумчивое выражение лица, поэтому в архив Минджу идет не торопясь, думая о том, что послужило созданию такой ситуации.

Просто она еще не осознает важной вещи: Чонгук разрушил себя сам сегодня собственными руками. И этими же руками он заставил себя жить, существовать, быть здесь.

Ради тех чувств, которые стоит оставить в прошлом.

Черная машина на небольшой скорости плавно входит в последний поворот, и Чонгук сразу же останавливается на пустой парковке перед кафе. Время обеда, тем не менее, посетителей в забегаловке с типичным названием «Кофе-брейк» нет. Совершенно пусто и тоскливо. Мужчина хватает синюю папку, которая была благополучно кинута на пассажирское переднее сидение вместе с телефоном, и выходит на улицу, включая блокировку ключом. Небольшие витрины, улыбающийся картонный повар, стоящий у входа; ничем не отличается от сотни таких же кофеен, что стоят в центре города. Здесь и правда нет ничего необычного. Чонгук дергает дверь на себя и слышит легкий, приятный звук колокольчика, что вешают многие владельцы на входе. У кассы стоит невысокая девушка, которая встречает его теплой улыбкой и фирменной фразой:

– Добро пожаловать в наше кафе!

Чонгук только кивает на приветствие, от чего бариста теряет весь запал, на секунду заламывая грустно брови. Детектив видит это, однако сейчас хочет узнать все, что ему необходимо для расследования трех убийств. Он кладет папку перед собой и достает полицейское удостоверение, на что сразу обращает свое внимание девушка.

– Мне нужна Квон Лиен, – короткая фраза, которая заставляет бариста напротив в испуге поднять на высокого мужчину взгляд. Чонгук не удивлен такой реакцией, на самом деле, она весьма стандартная. Ведь мало того, что полицейский разыскивает кого-то средь бела дня, так еще и не здоровается, хмуро кивая в ответ, да и цвет одежды говорит сам за себя. Сегодня не было желания у детектива хоть чуть-чуть разбавить свой образ, поэтому по стандарту: черное с черным прекрасно сочетаются. – Она здесь?

Девушка напротив кивает отрешенно и смотрит в сторону небольшой двери, где, как предполагает Чон Чонгук, находится комнатка отдыха для персонала этого кафе.

– Я ее сейчас позову, секунду.

Девушка за считанные секунды скрывается за дверью подсобки с небольшим хлопком. Чонгук опускает взгляд вниз, гипнотизируя документацию в твердой обложке, и слышит отрывками разговор двух людей. По крайней мере, он может различить только два голоса в диалоге. На самом деле, он надеется на то, что лучшая, по рассказам почти всей школы, подруга никак не замешана в убийстве Кан Со Хи. Чонгук криво улыбается сам себе, подмечая, что мысль о надежде проскальзывать начала слишком часто в его повседневности. Он детектив, который имеет дело с запутанными и непредсказуемыми делами. Отчасти здесь можно надеяться на удачу или определенное стечение обстоятельств. Однако это единственные вещи, которые стоят надежды.

Никогда не знаешь точно, чего стоит ожидать. Особенно от людей. Каждый человек – непредсказуемая стихия, которую стоит бояться.

Дверь открывается с противным, режущим слух скрипом. Чонгук поворачивается в сторону источника шума, подмечая милую, на первый взгляд, девушку. Она невысокого роста, с черными, как смоль, волосами по плечи. Ее взгляд довольно уставший, огромные синяки под глазами тому подтверждение, а улыбка изогнута в две линии. Весь ее вид кричит об усталости и разочаровании этой жизнью. Однако незнакомка делает вид, что все в порядке вещей, так и должно быть. Она быстрым движением поправляет тонкий шарфик на шее и подходит к кассе.

– Здравствуйте, – под пристальным взглядом детектива становится крайне неуютно, от чего девушка тушуется и старается не задерживать взгляд надолго на лице мужчины. Однако зрительного контакта не избежать; она тяжело вздыхает и продолжает. – Вы просили подойти меня. Я Лиен.

– Здравствуйте, старший детектив Чон Чонгук из отдела полиции по расследованию особо тяжких преступлений, – фраза слетает с губ детектива настолько быстро, что складывается ощущение, будто мужчина учил ее на протяжении всей своей жизни, как детскую скороговорку. – Мне необходимо поговорить с вами о Кан Со Хи. Уделите мне пару минут?

Первые секунды на лице Лиен эмоции сменяли друг друга с молниеносной скоростью, отчего Чонгуку было сложно понять, какую именно реакцию он вызвал у девушки своими словами. Он ждет пару секунд, пристально смотря на лицо девушки пустым, немного уставшим взглядом, пока не видит легкий кивок головой. Квон Лиен, стоящая в паре сантиметров от него, явно находится в недоумении и немного переживает, это видно по простым действиям, которые обычно не отслеживают люди во время беседы. Закусанная нижняя губа, резко отведенный взгляд в сторону, дабы избежать зрительного контакта, тяжелый вздох и уже несколько раз поправленный на шее платок, завязанный в красивый аккуратный бантик. Чонгук смотрит пристально, в самую душу, подмечая все больше едва заметных деталей.

– Да, конечно, я отвечу на ваши вопросы, – Чон замечает переход цвета кожи на шее, в области лица она почти белая. Он чуть наклоняет голову набок, увеличивая обзор, и замечает смазанный тональный крем на ткани платка.

– В каких отношениях вы были с убитой? По тем показаниям, что собрали четыре года назад, вы были весьма близки, – Чонгук делает акцент на то, что полиции уже известны их отношения, однако девушка на это только кивает, соглашаясь. – Вы были подругами?

– Да, лучшими. Мы знакомы со времен младшей школы, – Чонгуку это уже известно. Он достает из кармана черного кашемирового пальто блокнот серого цвета и ручку с черными чернилами, сразу же открывает чистую страницу, готовясь делать краткие записи. – Однако в последнее время мы не были настолько близки.

Детектив Чон отрывает взгляд от блокнота, а рука повисает в воздухе, он прекращает писать знакомую ему информацию.

– Можете назвать причину? – он мягко кивает.

– Она стала много общаться с компанией Джиёна, – девушка поворачивает голову чуть в сторону, отчего плотно завязанный платок чуть опускается, открывая вид на свежие синяки. Они темно-синие, скорее всего, были поставлены пару дней назад. Чонгук вскидывает вверх бровь, но ничего не говорит на этот счет.

– Кто такой Джиён?– он записывает это имя на противоположной чистой странице, сразу же отсекая его толстой чертой.

– Наш одноклассник, Пак Джиён, – девушка заламывает брови к переносице, задумываясь на секунду. – Неужели вы не знаете его?

– Не имею представлений, о ком вы говорите.

– Он сын Пак Чжэёна, – поясняет Лиен, надеясь на ответную реакцию со стороны детектива. Однако, его взгляд такой же отстраненный и пустой. – Он министр экономики и финансов в стране, один из самых узнаваемых людей в верхушке общества.

– К сожалению, я далек от темы политики, – Чонгук записывает и имя отца Джиёна, на всякий случай, в тот же столбик. – В каких отношениях была Со Хи с этим юношей?

– Сложно сказать, по школе в то время ходило очень много слухов, – девушка тянет фразу задумчиво, действительно стараясь вспомнить свое прошлое. – Однако, она очень изменилась после их знакомства. Не знаю, где они пересеклись, – она жестикулирует руками, изображая столкновение, – но после этого она стала меньше общаться со мной, уделяя время элите Сон Дон. Это название нашей старшей школы, – Чонгук прекрасно осведомлен об этом, в отчете об убитой это было прописано не один раз, однако, он дает шанс высказаться обо всем, что знает Лиен, не ограничивая ее той информацией, что половину сказанного мужчина уже знает. Даже в расследовании необходимы знания психологии. – Эта школа была для элитной молодежи, как любил говорить наш директор.

– Тогда как туда попали вы с Со Хи?– вопрос неудобный, и детектив Чон прекрасно понимает, что обе девушки изначально относились не к золотой молодежи, а попали туда по государственной программе или вступительным экзаменам.

– Я из бедной семьи, и моя мама мечтала, чтобы я училась в престижной школе и получила хорошее, качественное образование. Я очень усердно училась, чтобы сдать вступительные экзамены на сто баллов, – Чон делает короткие пометки в своем сером блокноте. – Позже Со Хи попала в эту же школу по государственной программе, ее отец умер под завалами во время тушения пожара. Кажется, она говорила, что ей тогда было семь лет, – мужчина быстро все записывает корявым почерком. – Вы же знаете, как в нашей стране относятся к госслужащим.

Она замолчала. Ей было сложно говорить об убитой подруге даже спустя несколько лет после произошедшего; это было заметно по ее голосу и большим паузам, как будто она старалась взять в легкие больше воздуха, чтобы начать нормально говорить. Чонгук, дописав предложение, переворачивает страницу и поднимает взгляд на Лиен.

– Хорошо. Однако, мне необходимо узнать, в каких отношениях были Со Хи и Джиён.

– По слухам, они встречались, – задумчивое выражение лица сменяется на неуверенное: брови чуть заломлены, и губы выпячены вперед. – Но она не говорила мне об этом никогда, а Джиён только усмехался с этой информации. Он часто говорил о том, что сын министра не будет встречаться с кем-то подобным Со Хи, слишком жалкая и бедная она для него.

Детектив Чон кивает, ожидая продолжения рассказа. Но его не следует, поэтому он задает встречный вопрос:

– Вы сказали, что она от вас отдалилась после знакомства с этим юношей. Были ли еще изменения в чем-либо?

– Да! – девушка кивает сама себе, громко проговаривая фразу. – Она стала чаще появляться в брендовых вещах, у нее даже появился свой пентхаус, на нее обращали внимание парни из старших классов и часто звали в дорогие заведения по типу ресторанов.

– Откуда у нее могли появиться такие суммы денег, если жила она бедно, по вашим словам?

– Да, жила она действительно бедно, – Лиен даже не отрицает свои слова, в который раз за прошедшие несколько минут кивая. – У нее мама начала употреблять после похорон мужа, иногда Со Хи тоже баловалась такими вещами.

– Вы про алкоголь? – мужчина отрывает взгляд от писанины и с интересом смотрит на девушку.

– Не только. Точно знаю, что она употребляла легкие наркотики иногда, – Лиен поправляет рукой мешающую прядь волос. – Даже в школе у нее был скандал из-за этого, однако это было за пару дней до ее смерти, дело быстро замяли.

– Почему?

– Не знаю, возможно, кто-то ей помог, или она заплатила. Хотя она ни разу не говорила, откуда у нее такие крупные суммы денег, – Чонгук замечает нелинейное повествование и ответы на вопросы, однако не перебивает, стараясь угнаться за мыслями Лиен. – Но судя по тому, где ее убили, однозначно, у нее был большой доход.

– Весьма странно, – Чонгук резким движением наклоняет голову в правый бок, дабы снять напряжение с шейного отдела. – Вы не знаете, где сейчас Пак Джиён?