Mou > Известные люди > Послание в бутылке

Часть 4. Долгий бег (1/2)

Послание в бутылке Koroleva Lebedej 93490K

Предыдущая глава Список Следущая страница

Еven their romance

Made us masters and slaves…

Кан допытываться о чужих делах не стал, решив придержать любопытство до лучших времён. Стоило Юнхо озвучить своё во многих смыслах соблазнительное предложение, в голове возник идеальный план — подпоить парня в разумных пределах и вывести на откровение. Что-то подсказывало, что эта кампания обещала быть успешной, потому тестировать ванну Ёсан помчался, радостно напевая себе под нос веселенький мотив, который где-то сегодня услышал.

На водные процедуры ушло не больше получаса. Дело оставалось за малым — одеться. Раскрыв шкаф, Ёсан невесело оглядел его содержимое. Не то чтобы он планировал рядиться, но раз уж приглашение Юнхо звучало не иначе, как «выход в люди» (хотя контингент упомянутого бара, скорее всего, с трудом подходил под это определение), стоило выбрать что-то более презентабельное, нежели растянутые спортивные брюки и задрипанная футболка. Кан принялся рыскать в куче барахла. Кажется, он брал с собой какую-то приличную рубашку и любимые рваные джинсы.

Рассматривая получившийся образ в зеркале, Ёсан поймал себя на мысли, что вовсе не испытывал былого ощущения самоуверенности, которые до этого приносили нарядные тряпки. Тряпки! Раньше он никогда бы не назвал свои вещи подобным образом. Чего греха таить, временами Кан кичился собственным чувством стиля и возможностью покупать брендовую одежду по последнему писку моды. Стиль был своего рода защитной реакцией, а фраза «выделяйся, чтобы сливаться» надолго стала его девизом. Но это было в Лондоне — огромном ревущем мегаполисе, существующем по своим необъяснимым правилам. Здесь, в Карнеги, действовал иной принцип: «Будь, как все». Как же всё-таки странно. Неприметный городок открывал перед Ёсаном ранее невиданные грани его личности. Сейчас вот молодой человек в очередной раз дивился никчёмности былого «я». Вовсе не во внешнем виде, как думал прежний Кан, была сила. Сила была во внутреннем стержне, который держался не на модных шмотках, а на самоосознании и самопринятии. У Джона — того самого двойника — не было ни того, ни другого. Была лишь юношеская спесь, деньги и он, умело переворачивающий все законы бытия с ног на голову.

Последняя мысль, вопреки ожиданиям, не отдалась болью. Сейчас Ёсан вспомнил о нём, как о должном, о данности, которая связывала его с прошлым. Неужто дом и правда был проклят и обладал удивительным свойством стирать грани между былым и настоящим? Молодой человек лишь фыркнул на это глупое предположение и пожал плечами. Так ли важно было знать ответ? Едва ли.

Постояв перед зеркалом ещё с минуту, Кан всё же решил добавить к образу ненавязчивый макияж. Процесс нанесения косметики всегда был завораживающим и помогал прочистить мысли. Сейчас это было как раз кстати. Закончив с приготовлениями, Ёсан спустился вниз и бросил взгляд на часы. В запасе оставалось десять минут — достаточно, чтобы дойти до водокачки размеренным прогулочным шагом.

Оказавшись снаружи, он вдохнул посвежевший к вечеру воздух и всмотрелся вдаль. Солнце садилось за горизонт, окрашивая округу в алый цвет. Выглядело красиво-зловеще. Завораживающе. Полюбовавшись на сказочно-розовые поля, прилесок и отливающую червонным золотом нефтекачку, Ёсан последовал в сторону 4-й Восточной улицы. Мысли вновь налетели на него стаей голодных стервятников. Были они об одном и том же. До чего же Кан иногда был упрям, он и сам порой диву давался. Всего пару дней назад он знать не знал о Чон Юнхо. Сейчас же этот парень буквально не выходил из его головы. Зацикленность с привкусом дежавю.

Юнхо было заметно издалека. Он стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и размеренно курил. Ёсан улыбнулся. Кажется, его приятель тоже решил приодеться: сменил свою безвкусную клетчатую рубашку на объемную кожанку. Что ж, значит, им предстоял поистине светский раут.

Кан дал о себе знать кратким «Эй!» и энергичным взмахом руки и, как по старой памяти, вальяжной походкой приблизился к местному.

— Ты выглядишь… не так, как обычно, — Чон, казалось бы, просто констатировал факт, но Ёсан, хорошо знакомый с чужим умением делать комплименты, лишь удовлетворённо улыбнулся и хмыкнул: удивительно, но корявая похвала звучала чертовски приятно. — Только твоё родимое пятно…

— Что с ним? — пальцы сами потянулись к отметине рядом с левым глазом, но на ощупь всё было в порядке.

— Ты его замазал.

— Ну да.

— Непривычно без него. Оно… милое.

Кан не верил своим ушам. Неужто это пятно, которое Ёсан ненавидел всеми фибрами души и всегда старался перекрыть макияжем или причёской, Юнхо и вправду считает милым?

Мозг забил тревогу: кажется, он стал проникаться к парню чрезмерной симпатией. Нужно было срочно перевести тему.

— Так где тот бар?

Эта фраза будто бы вывела Юнхо из транса. Ему так непривычен был такой образ Кана? Впрочем, парня можно было понять. В чужих глазах Ёсан буквально проделал путь от гадкого утёнка до прекрасного лебедя: впервые добротно отмылся, уложил волосы, приоделся не в домашнее тряпьё, а во что-то приличное, ещё и выгодно подчеркнул достоинства внешности лёгким макияжем.

— Ах, да, — среагировал наконец Чон, стряхнув какую-то мысль кивком головы. — Идём за мной.

И они пошли, но как-то странно — на приличном расстоянии друг от друга, словно были чужими людьми. Так оно, вообще-то, и было, думал Кан, ощущая странный дискомфорт, смешанный с неловкостью. Он посмотрел на Юнхо, чтобы понять, чувствовал ли парень то же самое. Тот шёл, спрятав руки в карманы кожанки, немного сгорбившись и вперив взгляд в асфальт, будто боялся оступиться на ровном месте. Кажется, Юнхо было ещё чудаковатее.

— Всё в порядке? — вырвалось у Ёсана. — Если тебе неприятно идти со мной в таком виде, то я могу…

— Всё хорошо, — поспешил заверить Чон, только вот было ясно, что его слова далеки от реальности. — Я просто задумался. Денег у меня нет, но ты вроде как проиграл спор…

— Я угощаю.

Парень поднял глаза на идущего поодаль Кана и выдавил из себя подобие улыбки.

— Мы кстати, почти пришли.

Он кивнул головой в сторону небольшого каменного здания с безвкусно ярким красно-чёрным козырьком и аляпистой вывеской. Ёсан скептически повёл бровью. Впрочем, не в его положении было крутить носом. В Лондоне он бывал в местах и позлачнее.

— Надеюсь, там действительно крутят хорошую музыку.

— Не сомневайся, — Юнхо подбадривающе похлопал Кана по плечу. Тот почувствовал тепло чужой руки даже через ткань рубашки.

Раскаты музыки можно было слышать ещё с крыльца. Чон не врал — пусть Ёсан и не смог с ходу вспомнить мотив, но тут же им проникся. Юнхо открыл дверь — и на улицу вырвались запах пота, дешёвого пива, галдёж и мощный гитарный проигрыш, за который можно было простить этому жалкому подобию бара все его прегрешения. Внутри было не так много народа, и это было скорее недостатком, нежели преимуществом, поскольку не привлекать к себе внимания, как изначально планировалось, не получилось: Ёсан — в своей шёлковой рубашке и рваных джинсах — при входе приковал к их с Юнхо персонам взгляды практически всех посетителей. Однако подвыпившие мужчины и их не менее хмельные спутницы быстро потеряли к ним интерес, продолжив воздавать дань Дионису. Кан выдохнул с облегчением, устроившись в менее освещённом углу бара, и протянул Юнхо сотню со словами «Выбери что-то на свой вкус».

Когда Юнхо отошёл, Ёсан решил внимательно осмотреть внутренности заведения. В целом, ничего примечательно там не было — типичная барная стойка с барменом, больше похожим на мясника, грязные, шатающиеся от малейшего прикосновения столы, какие-то дешёвые постеры и фотографии на стенах. Но что явно шло в плюс, так это музыка. Молодой человек вслушался в песню, которую едва можно было разобрать из-за галдящих вокруг людей, но она была хороша. Мелодичная, томно-бодрящая. Всё, как он любил.

Юнхо вернулся с двумя кружками тёмного пива.

— Ты был прав, — заметил Ёсан. — Музыка здесь отличная.

Парень ухмыльнулся, будто молодой человек сказал полную очевидность, и протянул ему кружку. Они чокнулись и сделали по паре глотков.

— Спасибо за помощь с машиной, — Кан отставил горчащее пиво в сторону.

— Я всего лишь позвонил Фрэнку, — Чон пил медленно, потягивая дешёвое пойло так, словно ничего лучше до этого не пробовал, и задумчиво пялился на разношёрстные постеры на стенах. — Не за что благодарить.

— Здесь я никого, кроме тебя, не знаю, так что прими благодарность. Если бы ты не позвонил, я бы, наверное был… как Фрэнк там говорил… обугленной полешкой?

— Забей, что Фрэнк там говорил. Он не со зла, просто язык раньше него родился.

Прозвучало так, будто Юнхо на полном серьёзе было стыдно за слова друга. Он словно стеснялся Фрэнка. Но явно не из-за его цвета кожи же? Может, догадался, что механик успел сболтнуть лишнего, и теперь пытался обесценить чужую разговорчивость?

— Всё в порядке, — заверил Ёсан. — Это было смешно, пусть и стрёмно, конечно. Я бы хотел иметь такого друга.

На этом тема планомерно исчерпала себя. Говорить больше было особо не о чем: для разговора об остроумии Фрэнка было поздно, для откровений семейного характера — рано. Единственное, о чём сейчас можно было завести обоюдно-приятную дискуссию, — это музыка. Тем более, что заигравшая недавно песня привлекла Каново внимание.

— Ты знаешь эту группу?

— Уверен, что и ты её знаешь.

Ёсан увидел в чужих глазах подобие азарта. Значит, Юнхо настроен сыграть в игру. Что же, идея была не из худших, ибо лучшего занятия не представлялось.

— Наводки?

— Ну знаешь, это тебя ребята, которые сначала были безнадёжны, затем перешли через край и обосновались в отеле «Калифорния».

— Eagles?

— Великолепные птицы, правда?

— Не великолепнее катящихся камней.

Предыдущая глава Список Следущая страница