Часть 13 (2/2)

Серёжа тихо улыбался, глядя на него, любуясь таким домашним Алтаном.

— О, список ее шалостей был велик и разнообразен, — вспомнив кое-что из первых дней приручения своенравной вороны, Разумовский рассмеялся. — Представляешь, возвращаемся мы однажды из школы, а в комнате такой бардак, будто торнадо пронёсся! Вся одежда разбросана, и ни на одной вещи нет пуговиц! — Серёжа прикрыл глаза, вспоминая, как изобретательно ругался Олег, разыскивая спрятанные по всем углам пуговки и сортируя их по цветам и формам под недовольное карканье Марго. — Зато мы научились профессионально пришивать пуговицы!

— Ха-ха-ха, — засмеялся Алтан, — я не знаю, но мне уже нравится Марго. Выдумщица ещё та. Пуговицы оторвать от всех, ВСЕХ вещей, это же надо додуматься! – Дагбаев улыбался широко и искренне. Серьёзно, он ожидал всего, но что вот так?

— Так, ты говорил, что любишь фэнтези и фантастику в фильмах, да? А что насчёт книг?

Серёжа ненадолго задумался, плотнее укутываясь в уютное одеяло и пряча зевок.

— Из книг я всегда больше любил историю искусства или приключения… Ну и фантастика, конечно, — Серёжа зажмурился, прикрыв рот рукой, но упорно стараясь не поддаваться сну.

— Ты уже зеваешь и хочешь спать, мы поболтаем завтра, можешь не переживать, — Алтан подавил лёгкий смешок, таким забавным выглядел засыпающий Сергей, — и про книги с историей искусства, и фэнтези, и фантастику… Давай, ложись уже отдыхать. Я пока что никуда не уйду, почитаю одну интересную книгу. Детектив Ю Несбё. «Леопард» называется.

Дагбаев достал наушники, подключил к телефону, но пока не вставлял в уши. Он смотрел на Серёжу. Взъерошенный птенец, вот честно. Учится летать. Но уже гордый, умный, красивый. Надо это запомнить, может… Алтан старался не думать про завтра, про то, что он, по сути, может своим признанием разрушить всё. Вроде они осторожно тянулись друг к другу, но вдруг… Точнее, когда… Или если… Дагбаев понимал, что любовь штука сложная, влюблённость тоже. Что делать он не знал, но всё же твёрдо решил: сделать всё, чтобы и он, и Серёжа начали жизнь новую и счастливую.

— Доброй ночи и хороших снов. Засыпай, а я пока посижу тут. Если что — не стесняйся, пожалуйста, подойти ко мне и что-то попросить, ну вдруг что-то будет нужно. Чуть позже я буду у себя.

Серёжа проворчал что-то невнятное, чувствуя себя капризным ребенком, но это уже не пугало, он постепенно учился расслабляться, ведь в присутствии Алтана это было безопасно.

— Спокойной ночи, — Серёжа не хотел, чтобы вечер заканчивался, но ему было тепло и уютно, он чувствовал, что вот-вот уснет, да и Алтан наверное устал…

Серёжа свернулся под одеялом, устроившись так, чтобы можно было видеть Алтана и осторожно прикрыл глаза, честно стараясь уснуть.

Первое время он проверял присутствие Дагбаева, чутко реагируя на каждый шорох, пока усталость всё же не взяла вверх.

Алтан улыбнулся на ответное «спокойной ночи», включил тихонько музыку, проверил заряд: 93.

«Супер, хватит надолго. Пора почитать».

Он открыл книжку, которая давно его ждала. Тихо двигал пальцем, когда перелистывал страницы, периодически посматривая на Серёжу, который засыпал.

Глава оказалась интересной, Дагбаев зачитался, но вот он взглянул на Разумовского. Сколько тот уже спит? Полчаса? Больше? Время уже близилось к полуночи, новому дню. Алтан тихо зевнул. Пора тоже идти спать.

Он аккуратно и бесшумно встал, подумал, что напугает, если подойдёт и слегка погладит по голове, так что, улыбнувшись, тихонько вышел и прикрыл за собой двери.

Свет в коридоре включался автоматически, поэтому Серёжа дойдёт до него, если что. Самое главное, что с Разумовским всё хорошо и тот уснул. На пороге комнаты Дагбаев снова зевнул.

Он почистил зубы, выключил песни, поставил на зарядку телефон, где было уже 47 процентов. Завтра пусть будет заряжен полностью. Оставив самый маленький ночник, ну вдруг Серёжа правда придёт, и, подумав, Алтан достал ещё одеяло, простыню и подушку на диванчик в комнате, и наконец, погасил остальной свет, снял очки, выпил глоток воды и лёг спать.

Через минут пять он уснул. Сон был безмятежным, как волны моря. Алтан надеялся, что у Серёжи всё хорошо.

Серёжа и правда спал спокойно почти всю ночь, впервые за неизвестно сколько времени, лишь к утру его все же нагнали смутные мрачные видения, то ли воспоминания, то ли просто квинтэссенция затаенных страхов.

Серёжа проснулся и резко, рывком, сел, чувствуя, что ему трудно дышать.

«Я больше не там, я в безопасности, никакого Рубинштейна, никакого Птицы, все хорошо… — Разумовский пытался восстановить дыхание, в панике оглядывая комнату. – Алтан никого не допустит в дом…» — эта мысль успокаивала, но все же неожиданно важным было именно увидеть Алтана, ощутить его утешающее присутствие, безопасное, успокаивающее прикосновение.

Несколько минут, показавшиеся для вздрагивающего от фантомного холода Серёжи часами, он пытался успокоиться самостоятельно, не желая беспокоить Дагбаева, но, в конце концов, всё же выбрался из кровати.

Разумовский помнил слова Алтана, что его комната совсем недалеко, когда вышел в тёмный коридор, в котором внезапно вспыхнул свет, заставив зажмуриться и затаить дыхание, дёрнувшись было обратно, прежде чем мозг всё же включился.

Несколько шагов до комнаты он почти пробежал, на миг застыв перед дверью, прежде чем приоткрыть её и осторожно проскользнуть внутрь.

Комната была освещена ночником, и в полутьме Серёжа заметил подушку и одеяло на диване, что заставило его слабо улыбнуться.

Алтан нашелся в кровати, и Серёжа, немного поколебавшись, подошёл ближе, уговаривая себя, что одного лёгкого прикосновения должно хватить, и может быть, он даже не помешает Алтану спать…

При дедушке и Юме в Дагбаева одной из важных вещей в жизни была тренировка рефлексов. Как только кто-то подходит, сразу определять, враг это или друг, с какими намерениями. Взгляд, походка, речь, если он говорит, всё, что только могло. Ночью — тоже.

Алтан не знал, как он вообще после подобного научился спать, и без страха. Видимо, инстинкты.

Вот и сейчас, стоило кому-то появиться в дверях, Алтана выбросило из сна. Он умел притворяться спящим, но чуть приоткрыл глаза. Ага, Серёжа. Не враг, никто не проник к ним. Да и не смог бы. Охрана была подобрана Вадимом, да и сам он сегодня был на посту, так что Алтан моментально выключился снова. Он не знал, будет ли Серёжа его будить, или нет, но, если надо, Дагбаев откроет глаза и конечно поможет, если будет нужно.

Разумовский едва ощутимо коснулся руки Алтана и замер, сам удивляясь, как от этого простого действия уходят тревога и страх.

Немного подумав, Серёжа устроился на полу рядом с кроватью, благо, в комнате было тепло и лежал толстый ковёр. В таком положении он мог чувствовать Алтана, и увидеть его, если вновь накроет.

Конечно, может быть, было бы логичнее обустроиться на диване неподалеку, но Сережа иррационально боялся отходить дальше шага, он мог вполне неплохо посидеть так до утра, пока не проснется Дагбаев.

Алтан крепко спал, но ощущение того, что его коснулись, не уходило. Впрочем, он догадывался, что это, наверное, Серёжа. И потому никак не реагировал.

Прошло ещё часа два, и уже организм потребовал просыпаться. Хотя до будильника ещё было немного времени, Алтан слушал именно организм, так что вскоре открыл глаза.

Ему предстала интересная картинка: Серёжа спал на ковре, без одеяла, хотя под головой у него была подушка. Лежал он так, чтобы, видимо, быть в поле зрения у Алтана. Дагбаев улыбнулся.

Он потянулся к телефону: 8:43. Отключил будильник и заметил сообщение от Вадима.

«Притащил подушку этому рыжему под голову. Увидел, что он по коридору к тебе пошёл. Так как никто не выходил, тихонько поднялся через час. Заметил, что наш гость на ковре уснул, ну и подсунул. Тот крепко уснул, так что даже не почувствовал».

Алтан снова невольно улыбнулся. И написал:

«Молодец. Надеюсь, никто из охраны не видел?»

«Нет»

Дагбаев перевёл ему 2500? и тут же получил сообщение:

«За что я и люблю свою работу».

«Меня тоже».

«И Вас, ага».

Алтан хмыкнул. Подхалим, но всё же самый надёжный. Как Юма его выносит?

Дагбаев отложил телефон и взглянул на Серёжу. В свете проходящих сквозь окно лучей проявились веснушки, да и волосы переливались янтарным блеском, что было очень красиво. Сам Серёжа был прекрасным, как с картины Боттичелли.

Алтан улыбнулся, потянулся и подумал, стоит ли вставать с кровати. Ирина Юрьевна ведь и наверх могла всё принести, точнее, Вадиму передать.

Так что следующим сообщением ему было:

«Можешь попросить два хлеба в яйце у Ирины, с зеленью и помидорами, мне на ржаном, и принести в комнату. Я вряд ли выйду до десяти утра оттуда, а завтрак лучше сейчас».

Получив подтверждение, он осторожно привстал с другого края кровати, подошёл к дивану, взял оттуда одеяло, осторожно накрыл Серёжу и забрался обратно на кровать. Умел быть бесшумным.

Вскоре пришёл Дракон, порцию Серёжи поставил на стол, а порцию Алтана принёс ему в постель всё на том же подносе с кухни. Дагбаев взял еду, протянул Вадиму стакан, знаком показав — «ещё чай, пока мне одному». Тот тихо хмыкнул, но кивнул и вышел.

А Алтан тихонько надрезал хлеб и стал есть. Опять же, как удобно было знать этикет и уметь быть беззвучным. Впервые он даже был благодарен Батаару. Так хоть не разбудит Серёжу.

Тот и правда спал крепко, словно собирался компенсировать все часы бессонницы и кошмаров.

Дагбаев был уверен, что Разумовский как и он сам недавно, ощущал чье-то присутствие, но инстинктивно зная, что рядом Алтан, не волновался, продолжая спать.

Сережа потянулся, наткнулся рукой на подушку и удивлённо распахнул глаза. Он не знал, сколько времени прошло, ощущая только дымка сна рассеялась, оставляя теплое послевкусие.

— А?

Алтан успел доесть свой хлеб в яйце и ещё немного почитать. Он умел читать со скоростью 150-160 слов в минуту. Многие только вздыхали, когда он перелистывал страницы.

***

— Я прочёл только половину той страницы! — однажды возмущённо сказал Женя, когда Дагбаев перелистнул разворот.

Алтан посмеялся тогда.

— Это ж неважно, ты так вникаешь, и больше знаешь.

— Не-а, вот ты и читаешь быстро, и усваиваешь информацию быстро. Так что и с нотами также у тебя. Ты будто читаешь мелодию. Я тоже визуал, конечно, но я больше по пространству, и вижу картинку. Для меня текст и ноты — не то.

— Вот ты и в художке был, а меня мама на хор водила, дед же за скрипку посадил. И что? Я уже всё забыл. Мне по душе были барабаны. Я к чему. Что все мы разные, ясно?

— Да ясно, ясно, но ты всё равно лучше…

— И страдаю тревожками, боюсь прикосновений лишних, ОКР, РПП…

— Ну всё, перестань. Ты классный, и всегда им будешь.

Алтан тогда вздохнул, обнял Женю, поблагодарил.

***

Сейчас он понял, что отвлёкся, перелистнул страницу, и когда собрался продолжить читать, увидел, что Серёжа проснулся. Улыбнулся ему.

— Ну, доброе утро, так сказать. Хотя на ковре не самое лучшее место для сна.