[637] «Сбежал!» (1/2)
Ли Цзэ и не думал, что диверсия окажется такой удачной. Быть может, не он один в мечтах тысячелетиями лелеял этот поцелуй. Когда он отпустил Су Иланя, тот обмяк, даже пришлось придержать его за плечи. «А, румянец!» — довольно подметил Ли Цзэ, но, конечно же, вслух этого не сказал. Незачем напрашиваться на покусы: настроение змеиных демонов переменчиво, в любой момент может снова расшипеться!
— Я заберу тебя с собой, — повторил Ли Цзэ, — в Небесный дворец. Поскольку на тебе метка бога, то демоном ты уже считаться не можешь. Священный змеиный дух тоже неплохо звучит.
— Как будто меня пустят на Небеса! — вяло огрызнулся Су Илань.
— Я бог, мне ничьего разрешения не требуется, — возразил Ли Цзэ. — Разумеется, Небесного императора я…
Ли Цзэ вдруг оборвал речь на полуслове, на лице его проступило растущее беспокойство.
— Ли Цзэ? — встревожился Су Илань.
Ли Цзэ всё это время краем уха, так сказать, прислушивался к ауре Небесного императора, но был слишком занят, чтобы считывать её в полной мере, а теперь ему показалось, что аура неестественно долго находится на одном месте и вообще имеет какую-то странную форму. Если Небесный император вдруг не превратился, скажем, в муравья, то ауры такого размера и концентрации у него быть не может: внутри тела Ци располагается свободно и никогда не сосредоточивается в узлы, если только того не требует какая-нибудь духовная практика или техника.
— Тяньжэнь! — воскликнул Ли Цзэ, вскакивая на ноги, и ринулся из покоев Тайхоу. Су Илань, встревоженный, поспешил за ним, по счастью, не забыв принять обличье вдовствующей императрицы.
Околачивающиеся вокруг павильона Цзюйхуа министры последовали за ними, а вернее, за императором Мин Лу, который заметил стремительно удалявшуюся пару и помчался следом с возгласами:
— Матушка! Матушка!
В саду Ли Цзэ остановился как вкопанный. Деревья ещё цвели, но уже раздумывали, а не начать ли им плодоносить. Летающая чудь куда-то попряталась, а может, разлетелась. Танцовщицы, вероятно, очнулись и ушли, а может, их унесли отсюда слуги. Солдаты вернулись на диспозиции.
Ни Ху Фэйциня, ни Ху Вэя в саду уже не было, а то, что Ли Цзэ ошибочно принял за ауру Небесного императора, небрежно было придавлено тарелкой с несъедобным печеньем — клочок бумаги, помеченный Ци. Сделано это было явно для отвода глаз, и Ли Цзэ нисколько не сомневался, кому принадлежала эта идея. Выискивать другие следы было бесполезно: стёрты начисто!
— Сбежал! — сказал Ли Цзэ непередаваемым тоном.
Су Илань удивлённо глядел на него. Небесного императора он видел лишь мельком. Ли Цзэ сказал это таким тоном, точно говорил не о правителе целого мира, а о приятеле, который ему задолжал и теперь скрывается от справедливого возмездия. Су Иланю это не понравилось. Насколько они близки и как? Он едва не зашипел, но вовремя сдержался: к ним подоспели министры и Мин Лу, который почти с отчаянием воскликнул:
— Матушка!