[631] Лис(ы)-на-троне (1/1)
Когда два войска выстроились друг напротив друга, во главе одного — Небесный император, во главе другого — Тайцзы, и прозвучал Небесный Вызов, Ли Цзэ уже принял решение, и много времени это не заняло. Ли Цзэ слишком хорошо знал императора, чтобы поверить, что поединок будет честным, а потому решил для себя, что вмешается, пусть это и чревато последствиями. Он не был уверен, что его воля сможет сломить Небесную волю императора, но полагал, что в противоречии двух законов верх одержит более древний и справедливый. Так и вышло: Небесное Дао, которое Ли Цзэ твёрдым голосом процитировал в ответ на откровенно подлый приказ императора, смогло переломить Небесную волю, и Ли Цзэ почувствовал, словно с его плеч обрушилась, разбиваясь на тысячу кусков, страшная тяжесть. Ли Цзэ не знал, чем закончится поединок, но был уверен, что лучше примет смерть (в случае проигрыша Тайцзы его, несомненно, ожидала такая участь, и на лёгкую смерть рассчитывать не стоило и надеяться), чем вернётся под стяги Небесного императора. Но Тайцзы одержал победу, и Ли Цзэ, церемонно подойдя к нему, опустился на одно колено, складывая кулаки, чтобы поклясться ему в вечной верности.
Ли Цзэ был воодушевлён. Он нисколько не сомневался, что из Ху Фэйциня выйдет достойный император. Да, конечно, он молод и неопытен, и его суждения местами наивны, но для того и существуют опытные наставники вроде небесных мудрецов и советников, чтобы наставлять правителей. Но Ху Фэйциню чужие советы были нужны, как змее лапы. Едва отзвучали коронационные горны, новый император тут же принялся менять Небеса на своё усмотрение, и перемены эти, на взгляд Ли Цзэ, были только на пользу и Небесам, и небожителям.
Первым же указом, не слушая никаких возражений, Ху Фэйцинь отменил Небесную охоту Тысячи Молний, пригрозив, что если кто-то посмеет ослушаться, то сам станет добычей в охоте, но загонщиками будут не молнии, а кое-что другое, и при этом так сверкнул глазами, в которых разлилось зелёное демоническое сияние, что ни у кого не осталось сомнений: натравит он на провинившихся вовсе не собак, а демонических лис, не меньше! Странный лисий дух, который объявился на Небесах и повсюду таскался за новым императором, называя его шисюном, услышав указ, сделал пару па невероятной лисьей джиги и тоже пару раз сверкнул глазами на небожителей, повторяя за шисюном, и надо заметить, что вышло у него даже свирепее, чем у императора.
Небесное Дао понемногу возвращалось в первозданный вид. Ху Фэйцинь решительно вымарал из него все добавленные отцом правки и вернул утраченные пункты, прибавив немало своих собственных. Ли Цзэ чувствовал греющее душу удовлетворение при мысли, что на Небеса вернулся мир и покой… Как же он ошибался!
Ху Фэйцинь, несмотря на молодость и неопытность, оказался несгибаем, когда дело касалось принятых решений, и своенравен. Конечно, он стоически терпел навязанные ему Этикетом ограничения — ношение Тиары, многослойные одеяния, бесконечные церемонии, — но лис то и дело вырывался наружу: император мог и зарычать вдруг, когда ему что-то не нравилось, и пропустить такое словечко, которое не полагается знать не только императорам, но и вообще никому, если этот кто-то считает себя приличным человеком, и хвосты выпустить, невзирая на с треском рвущиеся при этом одежды, рассчитанные на одну хризантему, а не на девять лисьих хвостов.
Небесный этикет новому императору особенно не нравился, и противостояние неусыпно бдящих министров и Лиса-на-троне не прекращалось с первой же минуты воцарения оного. Ху Фэйцинь не возражал, когда лисий дух лез к нему в тарелку во время трапезы, а нередко даже ел с ним из одной тарелки, нисколько не брезгуя, и позволял ему залезать к себе на колени во время церемоний, а то и вовсе валяться на троне. Недопёсок, страшно скучавший во время этой нудятины, старательно изображал при этом дохлую лису, вываливая набок язык и закатывая глаза и тем самым выражая своё отношение к происходящему.
Ли Цзэ выходки нового императора и его лисьего подручного поначалу забавляли. Жизнь в Небесном дворце перестала казаться ему скучной. Но постепенно, Ли Цзэ и сам не заметил, как это произошло, разгребать проблемы, при этом возникающие, пришлось ему. Боги и небожители почему-то решили, что раз Ли Цзэ глава личной охраны императора, то они могут приходить и жаловаться ему и на императора, и на его лисьего духа, и вообще на любую несправедливость, словно он был магистратом, а не богом войны. Разумеется, Ли Цзэ не мог позволить, чтобы Тяньжэнь обо всём этом узнал, потому старался решать все возникающие проблемы собственными силами, и у него это даже получалось, но — далеко не всегда.
Самый громкий скандал, который Ли Цзэ замять не удалось, случился, когда лисий дух передушил всех мышей в Небесных садах. Если бы речь шла об обычных мышах, никто бы на это и внимания не обратил, только порадовались бы, что вредителей на Небесах помелело, но были-то это небесные мыши, подручные Мышиного бога! Когда Мышиный бог узнал об этом, он брякнулся в обморок, очнулся и снова брякнулся, а потом, собрав мышиные хвостики в качестве доказательств, отправился жаловаться Небесному императору. Ли Цзэ не успел среагировать вовремя, и Мышиный бог засыпал жалобами и мышиными хвостиками Ху Фэйциня.
Ху Фэйцинь, как показалось Ли Цзэ, не сразу понял «масштаб катастрофы». И то верно, новый император был пусть и демонической, но всё же лисой, а лисы охотятся на мышей и не видят в том ничего предосудительного. Недоумённая морда лисьего духа только подтверждала это. Когда Ху Фэйцинь понял, что произошло, он страшно смутился и пробормотал, что лисьего духа в том винить нельзя, поскольку он сделал это в качестве приношения Лисьему богу. Мышиный бог, услышав это, притих, а потом с непонятным воодушевлением воскликнул:
— Мышеприношение?
Небесный император неуверенно кивнул. Мышиный бог тут же повеселел и развил бурную деятельность, пытаясь внести в Небесное Дао пункт о регулярном Мышеприношении в честь Лисьего бога, но Ху Фэйцинь поспешно сказал:
— Ни за что! Никаких мышеприношений!
Мышиный бог и лисий дух явно были разочарованы столь категоричному отказу.
Потом лисий дух захватил Небесные сады и прилисил, как сам выразился, себе должность Небесного садовника. Придраться было не к чему, дело он своё знал и цветы любил, но, вопреки элементарным приличиям, переметил каждое дерево и под каждое подрылся, а потом подрылся и вообще под весь дворцовый комплекс. Лисьи норы появлялись в самых неожиданных местах, и небожители снова пошли к Ли Цзэ жаловаться: у кого-то пол в доме провалился, кто-то угодил ногой в нору и получил увечье… Ли Цзэ сказал, чтобы они зарыли мешающие им норы, а не отвлекали бога войны по пустякам. Небожители засмеялись его наивности и сказали, что на месте зарытой норы сразу появляется две, а то и три новых, так что зарывать бесполезно. К тому же лисий дух заручился поддержкой Кротовьего бога, и они оба возвели под землёй такие галереи, что страшно даже представить, что будет, если они все вдруг обрушатся. А самое главное, делается это с молчаливого одобрения императора, который, превратившись в лиса, нередко совершает вылазки в эти лисьи норы, чтобы, как он сам выразился, «размять лапы».
По счастью, Недопёсок своё дело знал, и ни один лисий ход не обрушился. Ли Цзэ честно пытался поговорить с лисьим духом насчёт его подкопайства, но лисий дух его почему-то боялся и сразу прятался в упомянутых норах, а то и вовсе под подол Небесного императора. Ли Цзэ это огорчило: неужели он такой страшный? На самом деле Недопёсок скорее смущался, чем боялся. Ему всегда нравилось «обмурдирование», а бог войны, не снимавший доспехов, казался ему верхом совершенства и, без преувеличений, божеством, и когда такая важная персона попыталась с Недопёском заговорить… Его можно понять. Ли Цзэ подумал, что разговор придётся отложить, пока лисий дух не обвыкнется на Небесах и не перестанет его бояться, потому небожители получили следующую резолюцию: «Норы не трогать, смотреть под ноги».
А уж когда на Небеса явился Владыка демонов, ещё нахальнее и лиснее, чем император и лисий дух вместе взятые…