[588] О чём Янь Гун даже не подозревал (1/2)

Ли Цзэ потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Он не помнил, как его везли из Диких Земель в столицу Шаньду, воспоминания его обрывались на сражении с ханом Ын-Агыхом, и восприятие времени у него ещё искажено: вроде бы только что был на поле битвы, а теперь лежит на кровати в царских покоях дворца. Дальше он припомнил, чем кончилось сражение с ханом Диких Земель, и его рука медленно поползла на грудную клетку. Пальцы ощутили бинты. «Я был ранен, и меня привезли в столицу», — подумал Ли Цзэ. Судя по всему, ранили его серьёзно, иначе бы эти двое так не всполошились, когда он очнулся: у Янь Гуна слёзы градом по лицу катились, и даже Цзао-гэ тёр предательски поблескивающие глаза кулаком. Но кроме слабости Ли Цзэ ничего не чувствовал.

— Что я? — выговорил он.

Янь Гун вытер глаза рукавом, шмыгнул носом и сказал:

— Ты был ранен, Цзэ-Цзэ.

— Это я помню, — возразил Ли Цзэ. — Дальше?

Цзао-гэ в двух словах рассказал ему, чем закончилось сражение. Ли Цзэ слушал с отрешённым видом, точно его и не волновало больше, что сбылась его мечта — он завоевал и объединил Десять Царств. Что-то ускользало от него, это Ли Цзэ чувствовал, но выловить мысль-беглянку из общей сумятицы в мыслях не мог.

— Мы привезли тебя в столицу, — сказал Цзао-гэ.

— А… — протянул Ли Цзэ, блуждая взглядом по царским покоям, словно искал что-то и не мог найти.

— Цзэ-Цзэ, что с тобой? — обеспокоился Янь Гун.

— Хм… — неопределённо отозвался Ли Цзэ. — Я забыл.

— Что забыл? — не понял Янь Гун.

— Не помню, что забыл. Что-то важное… — пробормотал Ли Цзэ, морщась.

«Надеюсь, он забыл о Мэйжун», — невольно подумал Янь Гун. Тогда от змеиного демона можно было бы избавиться.

— Ты просил что-то, Ли-дагэ, — смущённо сказал Цзао-гэ, — но мы не поняли, что это.

— Просил? — повторил Ли Цзэ, переведя на него взгляд. — Что?

— Орхидею какую-то, — сказал Цзао-гэ, не заметив, как Янь Гун на него шикнул. — Бредил, должно быть.

Глаза Ли Цзэ широко раскрылись, и Янь Гун понял: что бы Ли Цзэ ни забыл, он это только что вспомнил. «Кто его за язык тянул!» — подумал он сердито, сверля Цзао-гэ взглядом.

Ли Цзэ вспомнил, как от него ускользало сознание, когда он лежал там, на поле боя, с пробитой копьём грудью, и должен был видеть небо, потому что лежал навзничь, но видел неясный образ юноши в белом одеянии и думать мог только о нём.

— Су Илань! — разволновался Ли Цзэ. — Где Су Илань?

— Су Илань? — повторил Янь Гун, вприщур глядя на Ли Цзэ. — Мэйжун назвала тебе своё настоящее имя?

Ли Цзэ незаметно прикусил губу изнутри. Имя сорвалось с его губ быстрее, чем мозг успел послать останавливающий сигнал. «Нужно тщательнее подбирать слова», — укорил Ли Цзэ сам себя.

— Да, — медленно проговорил Ли Цзэ, — Мэйжун назвала мне своё настоящее имя.

— Имя как раз по ней, — сухо сказал Янь Гун. — «Змеиная орхидея»… Издевательство какое-то!

— Красивое имя, — одобрил Цзао-гэ. — А я-то думаю, что за орхидея?..

— Где Су Илань? — повторил Ли Цзэ, сделав попытку сесть, но с удивлением осознал, что не может: сил не было.

— Она тебя спасла, — сказал Цзао-гэ гордо, как будто это была его заслуга, а не царской наложницы. — Ты, считай, одной ногой в могиле был, если не двумя!

— Гунгун? — спросил Ли Цзэ, хмуря брови.

— Оно тебя спасло, — угрюмо сказал Янь Гун. — Цзао-гэ, ты бы пошёл и рассказал остальным, что Цзэ-Цзэ очнулся. Они ж себе места не находят вот уже вторую неделю.

— Две недели… — едва слышно повторил Ли Цзэ.