[572] Бьющееся сердце и змеиный румянец (1/2)

Хоть Су Илань и не слишком был доволен тем, что Ли Цзэ его обнял, но тепло, исходящее от его тела, было приятно. Змеи впитывают тепло всем телом, поэтому даже соприкасающихся плеч хватило, чтобы Су Илань перестал дрожать. Ли Цзэ сидел с непроницаемым лицом, рука его, обвившая плечо Су Иланя, словно окаменела. Он сделал это под влиянием момента, «не думая о последствиях», но порыв схлынул, и Ли Цзэ теперь не знал, что делать дальше. Если он продолжит обнимать Су Иланя, тот может счесть это неприличным или совершённым с умыслом поступком. Но окаменевшая рука отказывалась двигаться, поэтому убрать её с плеча Су Иланя Ли Цзэ не мог.

— Покои Хуанфэй можно перестроить, — сказал Ли Цзэ, — чтобы разводить внутри огонь, тогда ты сможешь греться у него.

— Ты это серьёзно? Очаг? В царском дворце? — фыркнул Су Илань, поворачивая к нему голову.

Ли Цзэ слегка покраснел: лицо Су Иланя было необыкновенно близко, он впервые смотрел на него с такого ракурса, и если были бы на коже родинки или пятнышки, то Ли Цзэ смог бы разглядеть каждую, даже не приглядываясь, но кожа Су Иланя была как горсть горного снега, и тем чернее казались брови и ресницы. Ли Цзэ — почти неосознанно — наклонился и поцеловал Су Иланя в губы. В сущности, этот поцелуй мало отличался того поцелуя в щёку, за который журил его Янь Гун, но сердце у Ли Цзэ отчего-то расстучалось.

Глаза Су Иланя округлились, он упёрся ладонями в грудь Ли Цзэ, отталкивая его.

— Ты что делаешь! — возмущённо воскликнул он.

— Не уверен, — честно сказал Ли Цзэ, и на лице его при этом появилось озадаченное выражение. Обычно сердце билось в таком ритме во время сражений. Ли Цзэ по природе своей был человеком спокойным и даже невозмутимым, но сражения пробуждали древние инстинкты, и кровь вскипала. Ли Цзэ похлопал себя ладонью по груди, успокаивая расходившееся сердце. Су Илань счёл это приглашением погреться. Ворчать он не перестал и был возмущён настолько, что Ли Цзэ едва разбирал слова в его шипении, но прохладное змеиное тело приятно остудило кожу, и сердце начало успокаиваться. Он налил себе чарку вина, поднёс к губам и прислушался. Су Илань, до этого костеривший царского евнуха, который подбивает царя на всякие глупости, притих. Пригрелся и задремал? Во всяком случае, как чувствовал Ли Цзэ, шевелиться змея перестала. Ли Цзэ, держа руку у груди, чтобы змея не завалилась глубже под одежду, прилёг на кровать и закрыл глаза.

— У тебя что-то с сердцем, — сказал вдруг Су Илань. Ли Цзэ почувствовал, как змея выскальзывает из-под его одежды, кровать слева от Ли Цзэ потяжелела, значит, Су Илань превратился в человека. Что-то холодное скользнуло Ли Цзэ за пазуху. Он вздрогнул невольно и открыл глаза. Су Илань сидел слева от него, наклонившись и сунув Ли Цзэ руку за пазуху, как если бы хотел проверить пульс, но ладонь его лежала как раз на том месте грудины, под которым билось сердце.

— Что? — вяло спросил Ли Цзэ. Ему показалось, что шелестящие пряди волос, скатывающиеся по плечу Су Иланя прямо на него, зачаровывают его своим шуршанием.

— Оно бьётся, — сказал Су Илань с таким видом, точно сделал великое открытие.

С Ли Цзэ будто чары спали, в голове снова стало ясно, правда — ненадолго.

— Конечно, бьётся, — несколько сердито отозвался Ли Цзэ, — я ведь живой.

Су Илань качнул головой, волосы опять зашуршали. Ли Цзэ протянул руку, запутался пальцами в змеистой тёмной волне. «Как шёлк», — машинально подумал Ли Цзэ.

— Что ты опять… — начал Су Илань. Ли Цзэ удержал его лицо ладонью и, приподнявшись, прикоснулся губами к его губам. Глаза Су Иланя опять начали стремительно округляться, он подался назад, пытаясь уклониться, но ладонь Ли Цзэ, лежащая на его лице, не позволила, так что этот поцелуй длился дольше первого клевка — ровно настолько, сколько мгновений Су Иланю хватило, чтобы опомниться и отпихнуть руку Ли Цзэ. Лицо его покрылось румянцем, и это был первый раз, когда Ли Цзэ увидел, как зарозовели щёки Су Иланя. Если Су Илань, в своём обличье или в обличье Мэйжун, сердился, лицо его краснело, но всегда пятнами, как у разноцветных рыб, а сейчас было совсем по-другому. Су Илань не столько рассердился, сколько… смутился?

— Ты красивый, — сказал Ли Цзэ. — Тебе идёт румянец.

Су Илань прижал ладони к щекам, в глазах разлилась змеистая зелень.