[562] Ли Цзэ хотят отравить? (1/2)

Ли Цзэ, захватив сосуд вина, вернулся в покои Хуанфэй.

— Расскажешь мне сегодня о культивации? — попросил он, садясь к столу и откупоривая сосуд. — Ты говорил, что сила змеиных демонов зависит от культивации. Как это?

— Обычно это духовные практики, — сказал Су Илань, тоже подходя к столу. — Но если ты спрашиваешь о красноглазой змее, то её сила зависит от выпитой крови.

Ли Цзэ удивлённо вскинул брови. Су Илань, опустившись за стол, перехватил его запястье холодными пальцами, не давая наполнить чарку вином. За исключением того рукопожатия в знак заключённой сделки физического контакта у них не было. Су Илань всегда садился поодаль, будто хотел избежать даже случайного касания.

— На твоём месте, — сказал Су Илань, — я бы это не пил.

— Почему? — удивился Ли Цзэ ещё больше. Он ведь обещал принести вина, и Су Илань согласился с ним выпить.

— Вино отравлено, — сказал Су Илань. — Не знаю, яд это или что-то ещё, но в вино точно что-то подмешано. Я чую.

Ли Цзэ уставился на сосуд в своей руке широко раскрытыми глазами. Вино отравлено? Кто-то хочет его отравить? Эта мысль его настолько потрясла, что он лишился дара речи.

— Разбей его, — велел Су Илань, — скажешь, что царская наложница тебя разозлила.

Ли Цзэ швырнул сосуд в дверь, попал в косяк, осколки посыпались на пол. Министры и придворные дамы, которые околачивались вокруг павильона Феникса, вздрогнули, но войти не осмелились. Янь Гун, услышав звон, со всех ног помчался в покои Хуанфэй. Поскольку топот его ног был далеко слышен, Су Илань успел махнуть перед собой рукавом и превратиться в Мэйжун. Янь Гун распахнул дверь, споткнулся о глиняные осколки у порога:

— Цзэ-Цзэ, что случилось?

— Мэйжун меня разозлила, — ровным голосом сказал Ли Цзэ.

Янь Гун в первое мгновение сердито воззрился на Мэйжун, но тут же перевёл взгляд на Ли Цзэ. Тот не казался разозлённым, наоборот, от него прямо-таки веяло ледяным спокойствием. Мэйжун сидела к нему очень близко и не казалась ни испуганной, ни злорадствующей, а Янь Гун полагал, что если бы красавица вывела царя из себя, то наверняка позлорадствовала бы. «Значит, дело не в ней», — догадался Янь Гун.

— Гунгун, — сказал Ли Цзэ, заметив, что Янь Гун это понял, — иди в мои покои и жди меня там. Я скоро приду. Есть разговор.

Янь Гун поклонился, на всякий случай ещё раз зыркнул на царскую наложницу и вышел, затворив за собой двери. Министры бросились к нему:

— Гунгун, что там произошло?

— Юйфэй разозлила царя, только и всего, — отмахнулся от них Янь Гун и отправился выполнять приказ Ли Цзэ.

— Тебе стоит завести отведывателя блюд, — сказал Су Илань, превращаясь в самого себя, — я слышал, такие бывают при дворе царей.

— Тогда, может, ты им станешь? — шуткой предложил Ли Цзэ.

Су Илань воспринял его слова буквально:

— Если скажешь мне, в который час ты принимаешь пищу, Мэйжун может прийти и пожелать царю приятного аппетита.

— Ты серьёзно? — удивился Ли Цзэ.

Су Илань пожал плечами: