[544] «Речной гуль в юбке» (1/2)

— Вот что ты натворила? — спросил Янь Гун, вернувшись. — Зачем было выводить царя из себя? Он пришёл поблагодарить тебя, а ты его оскорбила.

— Твой царь просто мальчишка, — сказала Мэйжун, усмехаясь. — Дворцовый этикет? Да он психанул, вот и всё. Какая незрелость: не дали конфетку — сразу в истерику.

Янь Гун нечеловеческим усилием взял себя в руки и изобразил на лице улыбку:

— Не обольщайся. Ты ему не нужна. Он вообще не собирался брать себе наложницу. Министры так решили.

Глаза Мэйжун сузились.

— Ха, — продолжал Янь Гун, — а ты думала, что все мужчины столицы сходят с ума по загадочной красавице из Весеннего Дома? Что царь услышал о тебе и решил взять тебя в свой гарем? Цзэ-Цзэ всего лишь хотел наградить тебя, поскольку обязан тебе жизнью и не любит оставаться в долгу. А ты уж и вообразила, что он явился тебя домогаться? Было бы чего домогаться, — добавил он, окинув Мэйжун презрительным взглядом. — Вульгарная, невоспитанная… Позор, а не женщина! Сплошное разочарование.

— Говоришь так, словно сам к царю неровно дышишь, евнух, — злобно прошипела Мэйжун. Слова Янь Гуна явно задели её самолюбие.

— Конечно, — спокойно подтвердил Янь Гун. — Цзэ-Цзэ не только мой царь, но и лучший друг. Если ты оскорбила его, значит, оскорбила и меня. Только я умею ранить в ответ.

— Я заметила, — ядовито сказала Мэйжун. — Разве твой царь не велел меня выпроводить?

Янь Гун прикрыл глаза ненадолго, сложив руки на животе и вертя большими пальцами. Когда он предавался размышлениям, всегда делал так.

— Я тебя купил, — сказал он, открыв глаза и скользнув по Мэйжун взглядом. — Ты останешься во дворце. И уверяю тебя, ещё до конца года ты станешь наложницей Цзэ-Цзэ.

— Ха? — протянула Мэйжун.

— Эй, — позвал Янь Гун придворных дам, — займитесь этой женщиной. Отмойте для начала, на неё смотреть невозможно. Подберите приличное одеяние, её тряпки сожгите. И это… — добавил он, показав на узел, — тоже. Книги оставьте, всё остальное — в печь.

Он вышел за дверь и стал ждать. Изнутри слышались звуки борьбы, визгливая ругань — Янь Гун даже покраснел слегка, потому что словарный запас Мэйжун оказался богаче, чем он мог себе представить, — грохот сдвигаемой мебели. Потом всё стихло. Янь Гун вытянул шею и прислушался. Дверь покоев Хуанфэй открылась, вышла старшая придворная дама. Вид у неё был потрёпанный, она тронула волосы рукой, заправляя выбившиеся пряди и сказала, стараясь говорить церемонно, хотя её явно подмывало высказать евнуху всё, что она думает и о нём, и о царской наложнице:

— Яньжэнь, мы всё сделали. Но Юйфэй так и не пожелала открыть лицо. Нам удалось лишь поменять её ужасную вуаль на новую.

— Вот как? — отозвался Янь Гун. — Ну, это ничего, если хочет закрывать лицо — пусть закрывает.

— Но, Яньжэнь, — рассудительно возразила старшая придворная дама, — нужно бы взглянуть на её лицо, прежде чем царь войдёт к ней. А если она под вуалью скрывает шрамы? А может, у неё нос, как у верблюда? Красавицы не скрывают лица, они гордятся своей красотой и демонстрируют её.

Янь Гун хохотнул:

— Поверь мне, мы сто раз успеем это сделать, прежде чем царь войдёт к ней. В чём я уверен, так это в том, что ни один из них так просто сдаваться не собирается.

— Что? — не поняла старшая придворная дама.