[448] Лисий гон (1/2)

В жизни каждого лиса, независимо от его происхождения или лисьего статуса, наступает момент взросления.

Лисье взросление, как понятно из названия, подразумевает, что лис становится взрослым, и нередко сопровождается недомоганием или сильным жаром, как было в случае Ху Сюаня. У каждого лиса оно проходит по-своему и длится по-разному, но итог лисьего взросления всегда один: лисы перестают меняться, расти или стареть, и остаются такими, какими они были в момент лисьего взросления, до самой своей смерти. Они могут менять личины и обличья, притворяться моложе или старше своего возраста, даже менять лисий пол, если захотят, но истинный облик будет неизменен.

Ху Баоцинь свой истинный облик тщательно скрывал: он повзрослел очень рано и выглядел лисом-подростком, а не дело Верховному Лисьему Знахарю непредставительно выглядеть, поэтому он выбрал для себя личину молодого, но состоявшегося во всех отношениях лиса и поддерживал эту видимость уже многие тысячи лет.

Ху Сюань вступил в стадию взросления, уже когда физически развился, и теперь до конца жизни должен был остаться лисом-юношей. Хоть он и уверился в своей неудачливости, момент лисьего взросления у него наступил в самый подходящий для лиса момент. Лисья юность была пиком жизни любого лиса.

— Это не простуда, — сказал Ху Баоцинь с облегчением, — это лисье взросление. Сюаньшэн, ты знаешь, что это такое?

Разумеется, Ху Сюань знал, что такое лисье взросление. «Лис перестаёт меняться», — так было написано в Лисьем Лечебнике.

— То есть я так и останусь кудрявым? — с трудом выговорил Ху Сюань, дышать и говорить было тяжело. — И не смогу прятать хвост и уши?

Ху Баоцинь фыркнул:

— Кудрявым ты был и останешься. Лисья масть при взрослении не меняется. Когда силы восстановятся, сможешь спрятать хвост и уши. Главное, не сгореть.

Он нахмурился и потрогал лоб Ху Сюаня. Слишком горячий даже для лисьего взросления. «Неужели одновременно настали?» — неуверенно подумал Ху Баоцинь.

После лисьего взросления наступало лисозревание, другими словами — Лисий Гон. Лисы начинали заглядывать другим под хвосты, интересоваться лисьими лежбищами и лисоблудить. Но Ху Баоцинь не мог припомнить, чтобы и то, и другое приходило к лисам одновременно.

«Нужно проверить, так ли это», — подумал Ху Баоцинь, покусывая губы. Изменение пульса ещё ни о чём не говорило, но он припомнил, как Ху Сюань на него огрызнулся. Лисья сварливость нередко была предвестником Лисьего Гона. И проверить это можно было лишь одним способом. Ху Баоцинь протянул руку, потрепал Ху Сюаня по волосам и стал почёсывать у него за ухом.

Вообще-то подобное поведение причислялось к лисоблуду: трогать других лис за уши и уж тем более почёсывать за ними могли только лисы, состоящие с ними в близкой или интимной связи. Не родственники по крови или не связанные лисьими узами лисы на то не имели права. Посягательство на уши считалось оскорблением и был чревато последствиями. Недаром и наказания за лисопреступления тоже зачастую касались ушей. Но именно по реакции ушей можно было точно определить, наступило лисовзросление или нет, поэтому Ху Баоцинь презрел Лисье Дао.

Ху Сюань и без того полыхал жаром, а когда Ху Баоцинь потрогал его за уши, то совсем разомлел и часто задышал. Шерсть у него на хвосте распушилась и пошла волнами. Ху Баоцинь опять начал хмуриться: да, это Лисий Гон, все симптомы налицо. Он невольно скользнул взглядом по телу Ху Сюаня. Сложно было отвлечься и не замечать призывного благоухания, исходящего от его кожи. Сексуальная энергетика лис во время гона сшибала с ног тех, на кого была нацелена. Ху Сюань вряд ли понимал, что и почему с ним происходит, но инстинктивно отреагировал на почёсывание ушей.