[445] Посвящение в младшие лисьи знахари (1/2)

Они больше не возвращались к тому разговору, но Ху Сюаню показалось, что Ху Баоцинь к нему несколько смягчился после того происшествия. Как ни посмотри, а Ху Сюань заслуживал выволочки: и за нарушение правил дома, и за вольнодумства, и особенно за то, что искусал и исцарапал Ху Баоциня, пусть и неосознанно. Но Ху Баоцинь даже под домашний арест его не посадил. «Если я у него об этом спрошу, он разозлится», — подумал Ху Сюань и не стал спрашивать.

Лисы исцелялись быстро, скорость регенерации у них была впечатляющая, особенно если зализывать раны — знаменитый Лисьелизь! — а не лечить их традиционными способами. Ху Баоцинь почему-то предпочитал последнее, и Ху Сюаню приходилось ему помогать. Ху Баоцинь называл это «практикой лисьезнахарства» и заставлял Ху Сюаня готовить мази и притирки. «Учитель слишком во мне уверен, — подумал Ху Сюань. — А если я ошибусь? Он ведь даже за мной не проверяет». Но он не ошибался, он знал Лисий Травник назубок, и смешать лекарство для него труда не составляло.

Когда царапины на лице Ху Баоциня поджили, он стал выводить Ху Сюаня в лисы, вернее, в лисьи лазареты, чтобы он практиковался там.

Другие лисьи знахари смотрели на них во все глаза. Во-первых, выглядела эта пара впечатляюще. Ху Баоцинь был редкого серебристого окраса, а Ху Сюань, хоть он в себе этого и не замечал, был изумительно красив, и чем старше он становился, тем явственнее проявлялась эта красота. Во-вторых, они уже знали, что Ху Сюань — сын главы Великой Семьи Ху (подмастерья постарались!), лис-аристократ, что среди лисьих знахарей было редкостью. Ну и, конечно же, сам факт того, что Ху Баоцинь взял-таки себе ученика и не просто взял, а толком его выучил, тоже сыграл свою роль.

Лисьи демоны болели, как и обычные лисы: кто-то страдал желудком, кто-то запаршивел, кто-то охромел или ослеп, кто-то страдал от паразитов, кто-то готовился ощениться. Больных отправляли в лисьи лазареты. Ху Баоцинь строго-настрого запретил Ху Сюаню трогать больных голыми руками, для этого у лисьих знахарей были специальные перчатки из лягушачьей кожи. Если спросить самого Ху Сюаня, то он лучше бы голыми руками в лисий горшок залез, чем надевать эти перчатки: они были склизкие, жуть как противно! Но приказ есть приказ, Ху Сюань не осмелился ослушаться.

Ху Баоцинь по ходу дела учил Ху Сюаня разным тонкостям лисьезнахарства: как различать пульс больного и здорового лиса, как вытащить паразита из раны, как соскрести паршу, как по цвету мочи определить запущенность болезни, как вытаскивать занозы из лап, как вправлять кости, как завязать грыжу, как правильно запилить сколотый зуб или вырвать гнилой. Он делился с Ху Сюанем собственным опытом, многое из того, что он говорил, в лисьезнахарских трактатах не упоминалось. Ху Баоцинь обладал потрясающим мастерством: немногие лисьи знахари умели разрезать лисье брюхо, выпотрошить больные кишки и зашить обратно так, чтобы лис не просто выжил, а ещё и пошёл на поправку. Ху Сюань был достойным учеником своего учителя и уже через пару дней рвал зубы и вправлял вывихнутые хвосты ничуть не хуже, чем Ху Баоцинь, может, даже лучше.

Посмотреть на Ху Сюаня даже пришёл старейший лисий знахарь.

— Думаю, пора посвятить его в младшие лисьи знахари, — сказал Ху Баоцинь.

— Хм, хм, — одобрительно кивнул старейший лисий знахарь. — Он уже прошёл взросление?

— Ещё нет.

— Но ведь полагается, чтобы лисы прежде проходили взросление.

— Я за него поручусь. К тому же, — добавил Ху Баоцинь, — ничего не изменится, он по-прежнему останется моим учеником, нужно ещё поднатореть…

«О каком взрослении они говорят? — удивился Ху Сюань, который хоть и занимался в этот момент пациентом, но всё расслышал, потому что уши навострил загодя. — Я и так взрослый».

В споре победу одержал Ху Баоцинь, и было решено, что через несколько дней, аккурат в лисье луностояние, Ху Сюаня посвятят в младшие лисьи знахари. Ху Баоцинь в оставшиеся дни хорошенько натаскал Ху Сюаня, чтобы тот не провалил церемонию. Она, как понял Ху Сюань, напоминала экзамен, всего-то и нужно правильно и без запинки отвечать на вопросы. Ху Баоцинь строго-настрого запретил ему упоминать о том, что он уже прочёл Лисьезнахарское Дао.

— Если спросят что-то из него, скажи, что не знаешь, — напутствовал он Ху Сюаня.

— Я понял, Сяньшэн, — кивнул Ху Сюань.

— И про лисоцвет помалкивай, — спохватился Ху Баоцинь. — Незачем им знать, что ты нашёл в демоническом лесу лисоцветы… и тем более о том, что в доме твоего отца их пруд пруди. Ясно?