[424] Рождение Бай Э (1/2)

Сложно сказать, что Чэнь Юэ ожидал увидеть, проходя через Врата Ада, но за ними оказался огромный роскошный дворец с одиннадцатью арочными входами, центральный был самый вычурный. Каждая арка являлась порталом в соответствующий Предел Ада, коих было десять — по числу Владык. Центральный, одиннадцатый, предназначался Великому, за ним был дворец Шивана — Изначального. Будущему Великому предстояло жить в нём и учиться сакральным техникам, именуемым Адовым Дао. Обретя и войдя в силу, Великий смог бы подчинить себе не только Десять Адов, но и замахнуться на две другие Сферы, поскольку по могуществу он стал бы равным Владыке Миров. Об этом всегда мечтали Десять Владык Ада — воцариться во всех Трёх Сферах и заполучить власть над всеми существующими в них мирами. С Великим у них был шанс.

Чэнь Юэ прошёл через центральную арку, Десять Владык последовали за ним.

Дворец Шивана представлял собой нагромождение павильонов и пагод, цепляющихся основанием за горный пик, формой напоминавший чуть согнутый палец с длинным когтем. Внутри было много слуг — таких же пернатых или заросших шерстью существ с птичьими лапами и паучьими ногами, с лицами, закрытыми размалёванными кусками коры.

— Кто они такие? — спросил Чэнь Юэ.

— Низшие демоны, — сказал Гу Лян, — выполняют чёрную работу. Следят за чистотой во дворце, отпугивают блуждающих духов…

— Кого? — не понял Чэнь Юэ.

— Водятся тут всякие, — неопределённо ответил Гу Лян. Он, как и остальные девять, не знал, кто такие или что такое блуждающие духи. Они напоминали светлячков, только сияли белым, а не зелёным. Они или бесцельно парили, мешая демонам работать, или стягивались целыми тучами к дворцам Владык, словно чем-то приманенные. Обычно достаточно было помахать метлой, чтобы их распугать, и тогда они рассеивались и исчезали, словно их и не было вовсе. Очень странные существа — если только это были существа, а не какие-то явления. Вреда от них не было, но кому понравится, если сияющая муха назойливо крутится перед глазами? Поэтому низшим демонам было велено отпугивать блуждающих духов на подлёте к дворцам.

Главным украшением дворца Шивана был каменный трон. Демонические мастера изготовили его в незапамятные времена для Великого, и он тысячи и тысячи лет пылился без дела, ожидая своего часа. Это была искусная, едва ли не филигранная работа, но вызывала она не восхищение, а ужас, потому что основание трона изображало кучу мертвецов всех мастей, на которой полагалось сидеть Владыке Сферы Ада. Чэнь Юэ, едва вошёл, сразу уставился на трон. Десять Владык приняли его оторопь за восхищение и несказанно обрадовались, что наконец-то хоть чем-то удалось порадовать Великого. До этого он казался равнодушным, на что бы ни смотрел.

— Это твой трон, Великий, — сказал Гу Лян почтительно.

— Мне ведь не придётся на нём сидеть? — беспокойно спросил Чэнь Юэ.

— Для начала нужно пройти церемонию становления, — сказала Гу Ши, делая знак птичьим демонам. Те умчались, но скоро вернулись, неся вчетвером большой бронзовый котёл, наполненный какой-то жидкостью. Водой назвать её язык не поворачивался, поскольку жидкость была ослепительно чёрная и слегка дымилась, как дымится стылая река в морозный день. Двое других птичьих демонов несли поднос, на котором стояла вызолоченная створка жемчужницы.

— Это Вода Забвения, — сказал Гу Лян, почерпнув створкой жемчужницы из котла. — Выпив её, ты забудешь смертную жизнь и станешь истинным Великим.

Чэнь Юэ попятился от него и оттолкнул его руку. Вода расплескалась. Гу Лян удивлённо воззрился на него:

— Великий?

— Я не стану её пить! — резко сказал Чэнь Юэ. Он затравленно оглянулся. Они хотели, чтобы он забыл смертную жизнь. Забыл учителя! Он должен всё помнить, он хочет всё помнить, он будет всё помнить!

Гу Лян и Гу Ши переглянулись. Они сочли, что Великий упрямится из страха, свойственного всем смертным: люди боятся забвения. Гу Лян сделал знак остальным, несколько Владык схватили Чэнь Юэ и удерживали, чтобы он не мог вырваться и снова расплескать воду. Гу Ши зачерпнула ещё Воды Забвения и силой заставила Чэнь Юэ напиться. Он стискивал зубы, отплёвывался, но какая-то часть всё равно оказалась у него во рту, а потом и в горле. Тогда он обмяк и провис в руках державших его, как тряпичная кукла.

— Готово, — сказала Гу Ши, ребром ладони вытирая ему губы. — Пришлось же с ним повозиться! И что страшного в глотке воды?

Гу Лян вдруг хлопнул себя по лбу рукой: