[391] Лисоваляние и любование звёздами (1/2)

Наевшись, Ху Сюань всё же уделил внимание личным покоям Тайлуна, здесь было много диковинок, показавшихся ему любопытными. Он пересмотрел все фигурки на полках, изредка спрашивая, какого небесного зверя та или иная изображает, и долго разглядывал ширмы, заинтересовавшись вышивкой. Натянутая на каркас из драгоценных пород дерева алая ткань была расшита золотыми шёлковыми нитями и расшита очень искусно. Вероятно, на её создание ушёл не один месяц, если не год. Изображала вышивка танец журавлей. «Странно, что не драконов», — подумал Ху Сюань.

— Это небесные журавли? — спросил он вслух.

— А?.. Хм, должно быть, — неуверенно сказал Лао Лун. — Разве журавли не везде одинаковые?

— Видел бы ты демонических, — усмехнулся Ху Сюань, — ты бы так не говорил.

После ширм настала очередь красных шёлковых лент, свисающих с потолка. Концы у них, как уже известно, были завязаны узлами в виде цветков и все цветы были разные. Ху Сюань пересчитал ленты, их здесь было не меньше пятидесяти. На каждой ещё шла продольная вышивка узором, напоминавшим талисманную вязь.

— Это зачем? — спросил Ху Сюань, разглядывая одну из лент.

— А… что-то вроде оберега, — сказал Лао Лун после паузы, — пожелания счастья и всё в том же духе. Это чтобы лучше спалось.

— О… — сказал Ху Сюань и повертел головой в поисках ещё чего-нибудь интересного.

— Я ни на что не намекаю, — сказал Лао Лун, покивав головой в сторону, — но не пора ли взглянуть на самый важный атрибут личных покоев.

Ху Сюань поглядел в ту сторону. За полупрозрачной занавесью виднелась кровать.

— Ни на что не намекаешь? — повторил он, выгнув бровь.

— Ну, — вильнул Лао Лун, — может, тебе захочется вздремнуть. Разве лисы не спят, насытившись?

— Я ел четверть часа назад, — возразил Ху Сюань, — еда уже усвоилась. И мне нисколько не хочется спать.

Но к занавеси он всё же подошёл и приподнял её, чтобы взглянуть на кровать. Алый шёлк покрывал и россыпь мягких подушек у изголовья выглядели заманчиво, к тому же кровать была широкая.

— Ну, может, просто захочется поваляться, — сделал ещё одну попытку Лао Лун. Ему хотелось, чтобы Ху Сюань сам лёг на кровать. Если он его туда затащит, будет выглядеть так, точно именно для этого всё и затевалось — а оно затевалось!

— Правда? — отчего-то оживился Ху Сюань.

— А… ну да… — растерянно отозвался Лао Лун. — Валяйся, сколько хочешь.

Он и не думал, что Ху Сюань воспримет его слова так буквально! Лао Лун не знал, что лисы очень любили валяться и превратили это едва ли не в лискусство! Ху Сюань редко этим занимался, поскольку для лисоваляния требовалось, понятное дело, превратиться в лиса, а он стеснялся своих кудряшек. Но здесь был только он сам и Лао Лун, а при нём Ху Сюань уже не так смущался, поэтому грех было не воспользоваться случаем и не лисовальнуться!

Он превратился в лиса, вильнул хвостом и запрыгнул на кровать, проехав по ней животом от края до края, потом проехал в обратную сторону, прижимаясь к кровати мордой и высоко задирая холку и хвост, потом покатался из стороны в сторону, дрыгая лапами и клацая зубами, потом вскочил на все четыре лапы и принялся носиться по кровати кругами, ловя собственный хвост, и наконец театрально повалился навзничь, предварительно встав на задние лапы и раскинув передние в стороны, насколько получилось. Шёлковые покрывала зашуршали под его тяжестью — он превратился в человека при этом и упал на кровать, тяжело дыша. Лао Лун всё это время стоял, вытаращившись на него.

— Что это только что было? — поражённо воскликнул Лао Лун.

— Лисоваляние, — сказал Ху Сюань, — лисоваляние в чистом виде.

Лао Лун поскрёб висок, разглядывая Ху Сюаня. Он лежал в очень завлекательной позе. Это можно расценить как приглашение. Понятное дело, Ху Сюань об этом и не думал, но кто помешает Лао Луну об этом подумать? Он ухмыльнулся и залез на кровать, ставя руки по обе стороны плеч Ху Сюаня, чтобы тот не смог улиснуть.