[373] Небольшая, но приятная передышка (2/2)

Юн Гуань напряг тело и поднялся, Шэнь-цзы опять обхватил его за талию. Великое Ничто несколько посвежело, морщины неба разгладились. Юн Гуань вздохнул и упёрся подбородком в затылок Шэнь-цзы.

— Хочешь прилечь? — разволновался Шэнь-цзы, принявший это за проявление слабости.

— Пожалуй… — отозвался Вечный Судия. — Шэнь-цзы, отведи меня во дворец.

Он не уточнил, в какой именно из павильонов его вести, и Шэнь-цзы привёл его в свой. Юн Гуань тяжело опустился на кровать, но проделал это так искусно, что Шэнь-цзы ничего не оставалось, как лечь рядом с ним.

— Юн-ши? — слабо трепыхнулся Шэнь-цзы, из рук Вечного Судии было не выбраться, уж на это-то у него сил хватало!

— Так я быстрее верну себе силы, — пробормотал Юн Гуань, сжимая объятья ещё крепче.

Он нисколько не лукавил, говоря это: рядом с Шэнь-цзы он чувствовал себя значительно лучше. Конечно, силы от объятий не возвращались, они зависели от длины волос Вечного Судии, но Юн Гуаню нравилось это умиротворённое, расслабленное состояние, в которое он погружался, обнимая или лаская Шэнь-цзы.

Но сейчас довольно и объятий: сложно будет объяснить Шэнь-цзы, откуда у него силы для чего-то большего, когда нет для открытия портала… А вот поцелуй нисколько не повредит.

Шэнь-цзы слабо застучал ладонью по спине Юн Гуаня: поцелуй был слишком глубок, он едва не задохнулся, забывая, что ему не нужно теперь дышать, а значит, и задохнуться он не может. Восприятие живых иногда подводило его.

— Не смог устоять, — довольно признался Юн Гуань.

Шэнь-цзы прижался лицом к его шее, щёки полыхали румянцем.

— Тоже чтобы поскорее вернуть себе силы? — пробормотал он, комкая пальцами одежду на груди Юн Гуаня.

— Нисколько, — засмеялся Юн Гуань, — но я предпочту провести ожидание возвращения сил в объятьях любимого… и воспользоваться твоей благосклонностью, если ты позволишь. — И он прошёлся руками вдоль спины (и не совсем спины тоже) Шэнь-цзы.

Щёки Шэнь-цзы полыхали так, что об них можно было обжечься. Приглашения к близости всё ещё приводили его в смущение, не говоря уже о том, что обычно за этими приглашениями следовало.

Юн Гуаню доставляло удовольствие «лепесток за лепестком раскрывать стыдливую розу», торопиться ему было некуда: впереди у них была целая Вечность.