[336] Посмертие Небесного императора (2/2)

— И если ты думаешь, что тебе суждено стоять под мостом Найхэ, то ты тоже глубоко ошибаешься, — сказал Юн Гуань, продолжая поигрывать чёрным свитком. — У Мироздания на тебя особые планы, а ты, я гляжу, нисколько не раскаиваешься, даже попав в Посмертие.

Лицо Небесного Императора побагровело от гнева.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — завопил он. — Ты знаешь, кто я такой?!

— Ну, — осклабился Вечный Судия, — ещё бы! Я ждал встречи с тобой тысячи лет, Ляньцинь Гуанси.

— Не смей меня так называть! — разъярился Небесный Император. — У меня нет фамилии и имени! Я Небесный Император!

— Ты будешь неприятно удивлён, — ещё шире ухмыльнулся Юн Гуань, — но здесь всем плевать, кем ты был при жизни и какие титулы имел. У тебя только и осталось, что твоё имя. Ты всего лишь жалкая душонка, не имеющая никакой ценности. Муравей, которого растоптали сапогом, и то более ценен, чем ты.

— Не смей так со мной разговаривать! Я этого не потерплю! — завопил Небесный Император.

— И что ты со мной сделаешь? — с неподдельным интересом спросил Юн Гуань. — Слюной забрызжешь? Ничтожная букашка, ты не осознаёшь своего положения и того, с кем ты говоришь. Я Вечный Судия, Владыка Посмертия. Одного движения моего пальца достаточно, чтобы стереть тебя в порошок и рассыпать твой прах по берегам Реки Душ.

Юн Гуань вытянул вперёд руку, чёрный свиток развернулся и провис, чуть покачиваясь. Он был испещрён золотыми письменами, непонятными ни живым, ни мёртвым. Только существа ранга Владык могли их прочесть.

— Ты омерзителен, — сказал Юн Гуань, не скрывая отвращения. — Ты убил собственного отца, чтобы завладеть Небесным Троном. Ты оболгал и изгнал собственного брата, чтобы избавиться от конкурента, надеялся, что он сгинет в мире смертных. Ты виновен в смерти собственной жены, богини Небесных Зеркал. Ты стал причиной смерти Циньвана Хуашэня, который лишил себя жизни, чтобы не стать твоей марионеткой. Ты виновен в смерти двух своих старших сыновей. Ты виновен в смерти трёхсот небожителей, которые так или иначе пали жертвами твоих интриг. Ты виновен в смерти нескольких тысяч демонов, уничтоженных тобой во время Небесной Охоты Тысячи Молний.

— Да кто считает этих мерзких демонов… — скривился Небесный Император.

— И ты виновен в небрежении к законам мироздания, — громогласно прервал его Юн Гуань. — Ты неоднократно нарушал Великое Равновесие, установленное Владыкой Сфер, и подвергал Три Мира опасности.

— Я Небесный Император! Все миры подчиняются Небесам! — завопил Небесный Император.

— Какое самомнение… — поморщился Юн Гуань. — Но ты ошибаешься. Ты более не Небесный Император. Ты всего лишь преступная душонка на судилище Посмертия. Ляньцинь Гуанси, настало время ответить за совершённые тобой преступления.

— Не смей меня так называть! — завизжал Небесный Император. — Как только я вернусь в Небесный Дворец, я и с тобой разберусь!

— Тогда я тебя огорчу, — ослепительно улыбнулся Юн Гуань, — ты никогда не вернёшься в Небесный Дворец.

Он разжал пальцы и уронил чёрный свиток на землю. От него в разные стороны расползлись тёмные струйки демонической ауры, разодрали пространство, образуя узкий, как зарубка топора, портал.

— Можете забирать, — сказал Юн Гуань порталу, — я сказал ему всё, что намеревался.

Из портала высунулись когтистые пальцы, раздвинули щель, следом протиснулось бесформенное чёрное существо, то ли закутанное в плащ, то ли окруженное демонической аурой. Уродливая маска закрывала его лицо. Адский Привратник явился за Небесным Императором. Вечный Судия чуть наморщил нос: из портала повеяло зловонием Скверны. Когтистые пальцы ухватили Небесного Императора за волосы и потащили в портал.

— Отпусти меня! — завизжал Небесный Император.

Адского Привратника и его жертву втянуло внутрь, портал закрылся и втянулся обратно в чёрный свиток. Юн Гуань, не поднимая его, прищёлкнул пальцами, взвилось сероватое пламя и пожрало свиток, не осталось даже пепла.

— Какое странное чувство, — пробормотал Юн Гуань, обводя взглядом берега Реки Душ. — Никогда бы не подумал, что от исполнения тысячелетней мечты становится так приторно на душе…