[181] Разговоры в темноте (1/2)

— Хорошо, что ты тоже оказался здесь, — сказал кто-то и поспешно добавил: — Нет-нет, не в том смысле, что я злорадствую твоему заточению. Просто приятно осознавать, что есть с кем перекинуться словечком после тысячелетнего молчания.

Ху Фэйцинь подумал, что за одиннадцать тысяч небесных лет в полной темноте и одиночестве можно одуреть и сто раз свихнуться. Вероятно, сознание у незнакомца было крепкое, и его волю столь долгое заточение не сломило.

— Могу я узнать твоё имя? — спросил Ху Фэйцинь.

— Хм… называй меня Лун, — сказал кто-то. — Я нетвёрдо помню моё полное имя. Может статься, вспомню однажды, а пока сойдёт и так. Могу я называть тебя Тайцзы?

Ху Фэйцинь в который раз вздрогнул всем телом, выдохнул:

— Откуда ты знаешь, что я…

Назвавшийся Луном не то фыркнул, не то усмехнулся:

— Не считая того, что тюремщик тебя так называл? Ты вылитый Небесный Император. То, что ты его сын, я сразу понял, как только тебя увидел. У тебя такие же глаза, как у него, — два куска льда, а не глаза.

Ху Фэйцинь сглотнул и выговорил:

— Мне не слишком нравится, когда меня так называют, Лао Лун. Лучше…

— Лао Лун? — расхохотался кто-то.

— Э… Поскольку ты старше, то я должен проявлять вежливость… — начал Ху Фэйцинь.

— Ты из кистей выпал? — продолжал хохотать Лун. — Сын Небесного Императора использует хоноративы? Кажется, я понимаю, почему тебя сюда засадили!.. И как Небесный Император ещё на собственных волосах не удавился, узнав, что выродил такое чудо в перьях?

— Э… что? — растерялся Ху Фэйцинь. Нить разговора он перестал улавливать. Быть может, этот Лун всё-таки был чуточку сумасшедший.

— Тогда я буду называть тебя Ванцзы, — сказал Лун. — Имени своего мне пока не называй. Для начала я должен вспомнить своё, чтобы это было равноценное представление. Позволяю тебе называть меня Лао Луном.

— А… — только и сказал Ху Фэйцинь. «Позволяю тебе»?

— Небесные Кандалы, Небесное Железо… Как же твой отец тебя боится! — фыркнул Лун. — Ты, случаем, не пытался его убить или свергнуть?

— Нет.

— А жаль. Как по мне, так он засиделся на Небесном Троне! — сказал Лун с твёрдой уверенностью.

— А ты пытался? — осторожно поинтересовался Ху Фэйцинь. Он ничего не слышал о попытках переворота, но уже успел понять, что в Небесной Истории очень многое замалчивается. Вспомнить хотя бы Чангэ.

— Я? Я всего лишь сказал ему в лицо, что о нём думаю, — со смешком ответил Лун. — Видимо, ему не понравилось. Ты ведь не сделал то же самое, Ванцзы?