[079] Те, которых велено называть (1/1)

До шести лет Четвёртый Принц многого не понимал, многого не знал и многое принимал, как должное.

Например, то, что старшие мальчики, которых велено называть братьями, толкают его, стараясь, чтобы он непременно упал в грязь и испачкал одежду. Он падал как сноп, поднимался, и они толкали его снова, а потом убегали с хохотом. Четвёртый Принц вставал и брёл домой, где мать, ничего не говоря, переодевала его, отмывала от грязи и давала ему сладости. Ему не нравились цукаты, но он послушно совал их в рот, потому что не хотел расстраивать мать.

Или то, что к его матери приходит неприятного вида женщина, которую велено называть Императрицей, и дурно с ней обращается, а его мать ничего не возражает в ответ и даже не поднимает головы, когда её бранят. Она молча выслушивала оскорбления и придирки, глядя куда-то в пол. Четвёртого Принца она при этом всегда держала за руку рядом с собой, будто боялась, что его могут забрать. Та, которую велено называть Императрицей, никогда не задерживалась, но даже несколько минут в её обществе были тягостны.

Или то, что человек, которого велено называть Императором и отцом, никогда не приходит к ним. Сам Император видел сына лишь однажды — в час, когда Четвёртый Принц появился на свет. Такому отношению немало поспособствовала та, которую велено называть Императрицей: она не упускала случая подлить яда, если Император сподобился спросить о четвёртом сыне. Её стараниями Император думал, что его четвёртый сын растёт некрасивым и глупым мальчиком, и не хотел его видеть.

Та, которую велено называть Императрицей, хотела, чтобы мальчика лишили звания принца, Циньвана, но законы Небес переломить не могла: тот, в чьих венах текла императорская кровь, обязательно получал это звание, в независимости от того, кем была его мать, Императрицей, забытой наложницей или простой служанкой.

Можно было бы провернуть это дельце, объявив, что Четвёртый Принц вовсе не от Императора, но последствия могли быть непредсказуемы. Мать Четвёртого Принца — богиня Небесных Зеркал и обладает не только репутацией почтенной женщины, несмотря на кратковременную интрижку с Императором, но и Зеркалом Правды, и лучше бы это зеркало лежало в футляре и никогда не было вынуто. Поэтому та, которую велено называть Императрицей, довольствовалась тем, что портила богине Небесных Зеркал жизнь, прямо или косвенно.

Император давно охладел и к той, и к этой, но богиня Небесных Зеркал была хороша собой, и Императрица, опасаясь, что пламя может вспыхнуть вновь, запретила богине Небесных Зеркал покидать павильон, в который её поселили после рождения сына. Фактически это было заточение, а тюремщица не упускала случая прийти и позлорадствовать, черпая в унижении других силы и получая от этого мелочное удовлетворение.

Четвёртый Принц даже не подозревал обо всём этом. Другой жизни он не знал, поэтому считал, что так и должно быть. Но кое-что он знал совершенно точно: ни те, которых велено называть братьями, ни та, которую велено называть Императрицей, ему не нравятся.