[044] Средство от лисьей хандры (1/2)

После возвращения на гору, жизнь Господина-с-горы стала невыносима. Лис-с-горы не оставлял его в покое, приходил и ложился с ним, когда ему вздумается.

Господин-с-горы был слишком возмущён, чтобы замечать, что Лис-с-горы по-прежнему чуток и обращается с ним куда бережнее, чем это представляется ему самому. Если говорить о впечатлениях, то физически Господин-с-горы не чувствовал отвращения или отторжения. По упомянутым выше причинам он не научился ещё наслаждаться этим, но довольно скоро привык. Физически — да, он привык, что его жизнь наполнена Скверной — он всё ещё считал это Скверной, — но если говорить о восприятии души… Был бы он человеком, у него давно бы наступило искажение Ци. Но он всё ещё не понимал, что возмущение Ци происходит лишь потому, что он себя накручивает, а вовсе не потому, что или как Лис-с-горы с ним делает.

«Скверна в твоей голове», — сказал ему Лис-с-горы.

Лисы на Хулишань, разумеется, знали, что Лис-с-горы обротал Куцехвоста. Но Господину-с-горы досталось лишь от девчонки-лисы: она расцарапала ему лицо. Лис-с-горы страшно разозлился и устроил ей такую выволочку, что шерсть клочками полетела во все стороны! Царапины на лице — не худшее, что с ним происходило, Господин-с-горы воспринял это равнодушно, хотя в прежней жизни очень бережно и трепетно относился к собственному лицу. Вот если бы пострадал его хвост… «Я всё больше превращаюсь в лиса», — апатично подумал он.

То, что Лис-с-горы принимает в нём столько участия, помимо ставшего обыденным осквернения, Господин-с-горы воспринимал однозначно: это лишь потому, что у него лицо У Мина, человека, который нравился Лису-с-горы, а было бы у него другое лицо, Лис-с-горы бы на него и не взглянул. Но он не совсем понимал, отчего эта мысль ему неприятна. Будто и мысль о том, что он некогда был У Мином, ему неприятна… или о том, что это У Мин нравился Лису-с-горы?

«А вот интересно, — невольно подумал Господин-с-горы, — когда Ху Вэй осквернил меня в первый раз, было ли у него в мыслях довести дело до конца? Что произошло бы, если бы у меня не случился духовный всплеск?»

И ещё подумал: «Что же должно случиться, чтобы духовный всплеск произошёл в лисьем обличье? Со мной ужас что творится, а Лисье Пламя не выплёскивается. Бывают ли вообще духовные всплески у лисьих демонов?»

Он набрался смелости и спросил об этом у Лиса-с-горы.

— Духовный всплеск? — переспросил Лис-с-горы, задумался ненадолго, потом засмеялся, ничего не объясняя, и спустя продолжительное время сказал: — А ты и не заметил, когда он у тебя случился.

— У меня? — поразился Господин-с-горы.

— Видишь ли, если лисьего демона разозлить настолько, что Лисье Пламя станет белым, как фарфор, у него отрастает лишний хвост. Если, разумеется, у него не максимальное количество хвостов, — тут же оговорился Лис-с-горы. — У тебя разом два отросло. Как же ты, должно быть, разозлился! Эй, Фэйцинь, что с твоей челюстью? — удивлённо добавил он.

Господин-с-горы вспомнил, что хвосты у него отросли, когда он рассердился на девчонку-лису, испортившую осенние листки с его стихами. Значит, тогда у него случился духовный всплеск. Но с раскрытым ртом он застыл вовсе не поэтому. Что же это получается? С ним такое по милости Лиса-с-горы происходит, а, выходит, он и не сердится?! Ни в какое сравнение не идут осенние листки и осквернённая хризантема! Или что, для него теперь, как для лисьего демона, это в порядке вещей?!

Господин-с-горы после этого открытия впал в депрессию и забился в угол на несколько дней.

— Что, опять? — поразился Лис-с-горы, когда Недопёсок ему донёс.

Недопёсок в этот раз предположений не строил, помня о том, как Лис-с-горы прогнал его в шею, когда он заикнулся насчёт человечьей линьки. По крайней мере, вслух. «Может, он лисят принести готовится, — подумал Недопёсок, вспомнив, что его мать-лиса всегда забивалась в самый дальний угол норы, когда приходило время появиться его братьям и сёстрам. — Потому и шерсть сначала с пуза выдирал. Чтобы выстлать нору пухом». Страшно даже подумать, что бы Лис-с-горы с ним сделал, если бы Недопёсок высказал эту мысль вслух!

Лис-с-горы покусал коготь на большом пальце, размышляя, потом глаза его вспыхнули, он щелкнул Недопёска по носу — тот схватился лапами за морду: лисьи носы были очень чувствительны, — но благоговения не растерял, потому что и этот щелчок был знаком расположения. Лис-с-горы потянулся, похрустел суставами: