Что-то тревожит нас (1/2)

-Су Шэ, отпусти молодого господина Вэя. Думаю, в таком положении ему будет крайне тяжело принять верное решение.

Раздался хитрый голос. Вэй Ин, возможно, где-то слышал его. Скорее всего кто-то из Цзиней. Повернув голову в сторону третьего человека, он понял, что оказался прав. В темноте были отчётливо видны золотые одеяния с пионом на груди.

-А-а!.. А. П-прошу прощение за шум, молодой господин, вы напугали этого никчёмного. Но… Может, всё же лучше, не отпускать его? Я слышал, он довольно изворотливый и ему не составит труда сбежать от нас. Может всё-таки лучше…

-Су Шэ, отпусти. Я сам переговорю молодым господином Вэем.

«Су Шэ… Цзян Чэн что-то упоминал о… Молин Су! Новый клан! Точно… Су Шэ… Это адепт?.. Нет, он лично знаком с Цзинь Гуанъяо, значит он… Глава ордена? Ха, не пристало «благородному главе клана» домогаться до омег в тёмных коридорах!» — Мрачно подумал Усянь.

Вэй Ина отпустили, но перед этим хорошенько пнули в живот, чтобы он не смел двигаться. Вэй Ину стало очень больно, низ живота словно резали. Бывший Старейшина Илин тяжело дышал через рот иногда кашляя, а глаза заслезились.

-Прошу прощения, господин Вэй, это мера безопасности.

Вэй Усянь злобно взглянул на Цзинь Гуанъяо.

«Хе, в очередной раз, люди из Ланьлина доставляют мне проблемы… Где же я их так обидел? Ах, да… Частенько прерывал их планы по завоеванию Стигийской Тигриной печати.» — Думал Вэй Ин.

-Молодой господин Вэй, думаю, вам известен такой мальчик, как Цзинь Лин, Цзинь Жулань. Не вашим ли племянником он должен был стать, пока вы не разрушили ему жизнь, убив отца и мать? Так вот, поработай на меня и с ним всё будет в порядке.

Старейшина Илин побледнел, но не от боли в животе. Страх сковал его тело, а руки задрожали от злости. Гуанъяо предлагал ему работать на них, а если он откажется, то… Этому поганцу хватит жестокости и хладнокровия, чтобы причинить вред маленькому ребёнку?!

-Ты!.. Не смей его трогать! Он же просто ребёнок! Избей, пытай, убей меня, но к Цзинь Лину даже не приближайся…

-Хм, думаю, вы не так поняли мои слова. Я не собираюсь вас пытать, бить и, в конце концов, убивать. Вы мне нужны живым. А судьба А-Лина исключительно сейчас в ваших руках. Присоединитесь к Ланьлин Цзинь, помогите нам восстановить Стигийскую Тигриную печать и мой дорогой племянник будет в безопасности. Насчёт вашей жизни, извините уж, не знаю. Никто не знает, что будет с тем, кто восстановит печать. Да и это не так важно, всё-таки вы, достопочтенный Старейшина Илин, сильнейший тёмный заклинатель нашего времени, но никто не обещает вам безопасность. В конце концов, не думаю, что по вам есть кому скучать.

Слова больно ударили по Вэй Усяню, но он не намерен подчиняться. Он никогда и ни за что не восстановит эту отвратительную вещь, которую воссоздал собственными руками.

-Кх… Может, по мне и некому скучать, но я ни за что не сделаю того, что вы мне предложили.

Взгляд Мэн Яо становится холодным, а улыбка спадает с лица. Недовольство, так и хлещущее из него, становится почти что осязаемым. Гуанъяо не нравилось то, что Старейшина отказал ему, что явно не входило и даже рушило его планы. Но… Какой он глава Цзинь, если не добьётся своего? У него ещё есть достаточно ходов, чтобы манипулировать Вэй Усянем. И он будет использовать их все, пока тёмный заклинатель не сломается под его натиском, и не согласится восстановить свой сильнейший, из всех существующих, артефакт.

-Господин Вэй, я вынужден рассказать вам одну интересную правду. Семь лет назад вы видели, как прах Вэнь Цин и Вэнь Нина был развеян, не так ли?

Вэй Ин напрягся. На что намекала эта крыса? Этот бастард слишком хитрый, кто знает, как он сможет запудрить мозги Старейшине Илин.

-О чём ты… Нет… Ты не можешь иметь ввиду!..

-О, ещё как могу. И где же ваши манеры, господин Вэй? Мы не переходили на «ты». Ладно, не суть важно. Вэнь Цин, к вашему сожалению, мертва. Её прах и правда развеяли на Безночным городом, а всё потому что она была бесполезной. Но вот её брат, Вэнь Нин, ваше, господин Вэй, оружие, коим вы убили моего брата, очень интересен мне, хотя не столь важен. А не столь важен потому что никак не удаётся подчинить его, он верен только своему хозяину. Вы вполне смогли бы его подчинить, но, думаю, эта марионетка слишком опасна для моих планов. В общем, вы помогаете восстановить печать, а я взамен — оставляю в «живых» Вэнь Цюньлина, Цзинь Лина я тоже не буду трогать, а репутация Пристани Лотоса останется хорошей и никто никогда не узнает о вашем столь долгом проживании здесь. Думаю, мне не нужно объяснять, почему это выгодно вам?

Вэй Ина пробивает дрожь. Вариантов два. Но какой верный — непонятно. С одной стороны — он не хочет отказываться от своих принципов и верить Цзинь Гуанъяо. Но с другой — на кону жизни дорогих людей и репутации ордена, который пригрел его.

Ладно, он уже давно считается отвратительным предателем. Хуже уже не будет. У него, по крайней мере, есть план. А сработает ли?..

-Хорошо… Когда… Когда стоит приступать к восстановлению?

***

Хуайсан на данный момент в гостевых покоях резиденции Цзян. Напротив него сидит Цзинь Сюаньюй под подавителями. Никому нельзя знать о его присутствии здесь, потому что по хорошему он должен был быть в ордене Цзинь и учиться омежьему этикету, ведь уже, по-любому, туда отправили письмо о том, что Цзян Ваньинь согласен на встречу с (если повезёт) будущим супругом. У Сюаньюя не было течки или предтечки, просто сам его запах был ярко выражен, что явно бы помешало их разговору.

-Сюаньюй, ты же помнишь, что должен сделать? У нас всего одна попытка.

-Д-да! На людях играть заинтересованного в главе Цзян омегу, а оставшись наедине рассказать всё, что мы узнали за это время.

-Блестяще. Твоя память явно стала улучшаться.

Омега слабо и немного наигранно улыбнулся бете. Его уже давно не радовали ни похвала, ни деньги, ни окружающее его фальшивое внимание. В детстве у него ещё была надежда на более лучшую жизнь, но всё давно разрушилось в пух и прах. Внутри него лишь чёрная, снедающая пустота. Ничего не радует, ничего не волнует и ничего не хочется. Но вот он должен отомстить и раскрыть орден Цзинь, а что потом — не важно. Ему вообще ничего уже не важно.

Не Зиан легко распознаёт его эмоции, но не пытается с этим что-то сделать. Ну, а что он может? Нет, ну может-то он много чего, но, увы, с душевным состоянием парня напротив него глава Не ничего не сделает. Сюаньюй лишь пешка, деталь механизма, что заставляет его план быть идеальным.

-Цзинь Сюаньюй завтра ты отправишься обратно в орден Цзинь и соберёшь информации по максимуму. Если там всё стабильно с прошлого сбора, то это прекрасно. Просто не давай им сильно часто иметь дело с тёмной магией и Сюэ Яном.

-Хорошо.

***

На следующее утро, в середине часа кролика, адепты клана Не осторожно, не привлекая внимания, увозят Сюаньюя в Ланьлин. Причина такого раннего отбытия — слуги приходят к омеге в час змеи* и, давая времени на одну палочку благовоний, чтобы привести себя в порядок, забирают его на долгие занятия. Но и ещё нужно было успеть до Ланьлина. Хотя от Юньмэн Цзян до Ланьлин Цзинь дорога составляет в один день, что очень долго для того, чтобы доставить Цзинь Сюаньюя в орден, но у них есть решение. В середине часа дракона они будут почти на половине пути, но времени не хватит добраться до ордена — это точно. Поэтому им остаётся лишь использовать заклинание перемещения и с помощью него отправить Сюаньюя в свои покои. Чем они ближе к месту назначения — тем они меньше потратят духовных сил.

Собственно, самый сильный заклинатель из всех присутствующих здесь — альфа по имени Юй Жоу. Он-то и проведёт ритуал.

***

Цзян Чэна преследовала бессонница на протяжении нескольких часов. Но, в конце концов, сон сморил его, хоть на душе и неспокойно.

В обед, примерно в час козы*, у главы ордена есть достаточно бумажной работы, чтобы ничего не замечать. Всех гостей он проводил и можно наконец позаниматься орденом. Конечно, он и до этого им занимался, но из-за этих идиотов, лезущих своими лицами в его тарелку, мозги плавились достаточно, чтобы позабыть о многом важном.

Пусть и ночь без хорошего сна давала о себе знать, но разве он не глава одного из великих орденов? Когда Пристань Лотоса, после аннигиляции солнца, была полуразрушенной, он и не с таким справлялся! А там, поверьте на слово, не до сна уж точно. Да и во время аннигиляции он, как-будто, смыкал глаза на сон по-настоящему. Вот и сейчас, он будет выполнять эту сраную бумажную работу до последнего. С политикой у него, слава Небожителям, всё хорошо.

Прогорает одна-две-три палочки благовоний и Ваньинь замечает неладное. У него такое чувство, будто сегодня что-то не так. Что-то обыденное не произошло сегодня.

Цзян Чэн покрутил головой, осмотрелся… Пытался вспомнить сегодняшние события и прошлые дни. И тут до мозга дошло. Вэй Ин. Он его сегодня не видел ни разу. Обычно, тот к часу лошади* прискакивает на своих двоих и кидается ему на шею. Когда эти обнимашки, ставшие некой традицией заканчиваются, то, под тяжёлый вздох своего шиди, Вэй Усянь ходит вокруг него и просто говорит. И постоянные ворчливые ответы Ваньиня его только сильнее вынуждают продолжать говорить. Только вот сегодня Вэй Ин не пришёл.

«Спит ещё?» — пронеслась мысль в голове Саньду-Шеншоу.

Небольшое волнение накрыло Цзян Чэна и он решил пойти проверить своего названного брата. Вэй Усянь хоть и не был утренней пташкой, но так долго спать не в его стиле.

Мужчина встал из-за стола и направился в комнату шисюна. Пока он шёл, то задумался о том, что же хотел Не Хуайсан, когда взглядом просил принять Цзинь Сюаньюя, который, по всей видимости, был не просто предложенным ему в мужья омегой. Скорее всего, тот был кем-то вроде соучастника Не Зиана. Да, точно, это было каким-то планом.

Цзян Чэн настолько ушёл в себя в раздумьях, что даже не услышал торопящихся шагов. Всего пару секунд и в него врезается человек, а затем начинает падать из-за столкновения. Цзян Ваньинь быстро поймал одной рукой человека чуть выше талии, другой же обхватил запястье, чтобы тот не упал ещё раз.

Неизвестный поднял взор серебряных глаз и посмотрел в аметистовые.

-Цзян Чэн?

-Вэй Усянь?! Какого хрена ты бегаешь по коридорам ордена?! И где ты был?!

-Ха-ха, не серчай, Чэн-Чэн, я просто балду пинаю. А ты чего это… Волнуешься за меня?

Вэй Усянь улыбнулся лисьей улыбочкой и поводил бровями. Цзян Чэн смотрел на него хмуро и с явным раздражением. Потом Ин перевёл взгляд и заметил их положение. Возможно, он бы проигнорировал бы это, если бы не слова Лань Сиченя.

***

-Господин Вэй, у меня к Вам один интересный разговор.

-Конечно-конечно! Только, пожалуйста, не пытайтесь меня заставить полюбить вашего брата. Я уже говорил, что он меня не привлекает как альфа.

Сичень заметно сник, но не из-за того, что ему не удалось заставить полюбить Лань Чжаня Вэй Ина. А потому, что омега опять напомнил о том, что брат несчастен из-за отказа. Но, увы, поделать ничего нельзя.

Лань Хуань помнил слова брата о том, что: «Пусть Вэй Ин не любит меня, но я видел, как он и глава Цзян смотрели друг на друга… Так и я смотрел на Вэй Ина долгое время. Помоги ему, я хочу, чтобы Вэй Ин был счастлив» — самая долгая речь от брата. Лань Сичень понял, что и вправду стоит помочь. Лань Ванцзи редко просит его о чём-то, но эта просьба была… Весьма жертвенной для Ванцзи. Он жертвовал своим любящим сердцем. Скорее всего, оно теперь застынет навсегда и не сможет полюбить больше никого. Но Ванцзи не обозлился, не обиделся, а принял реальность, не строя надежд и не идя на плохие или же отвратительные действия, как поступили бы некоторые. У Лань Чжаня в сердце самая, что ни на есть, чистая и светлая любовь, которая, к сожалению, оказалась невзаимной, но не растоптанной. Он готов ею пожертвовать, чтобы любимый человек был счастлив, пусть и не с ним, а с кем-то другим, но счастлив.

-Я знаю. Конечно я, как его старший брат, расстроен из-за этого, но кто я такой, чтобы указывать вам кого и как любить? Не так ли?

-Мне нравится ваш подход, молодой господин Лань. Но тогда почему вы здесь и о чём хотели поговорить с этим недостойным омегой?