Часть 20 (1/2)

День был обычным. Ничем не примечательным пасмурным днем, который обычно был в Готэме. Брюс не любил такие дни. Уж лучше хороший ливень, а не вот такое вот убожество. Ночью еще ничего, а вот днем… впрочем, от самого младшего Уэйна с этой точки зрения ничего не зависело. Он не был властен над погодой. Но вот над своим настроением… да, кое-что он мог.

Выйдя на кухню, Брюс открыл холодильник и достал оттуда небольшую тару, в которую заботливый Альфред, перед тем как отвезти Дика в школу, оставил ему приготовленный заранее какао<span class="footnote" id="fn_31080159_0"></span>. С детства Брюс обожал какао. Вот и теперь он перелил жидкость из тары в небольшую кастрюльку и начал нагревать ее. Пока молоко нагревалось, Брюс вновь посмотрел на небеса и задумался.

В последнее время участились ограбления с применением дымовой завесы. Причем необычной. Там, где происходил грабеж, очевидцы наблюдали туман, появившийся словно из ниоткуда и точно так же исчезавший в никуда. Из чего следовал нехитрый вывод о том, что туман был вызван искусственно. Вот только как? И, главное, кем? Этого никто не знал.

Брюс отключил плиту и перелил молоко в любимую чашку. Затем, он вернулся в гостиную и стал наслаждаться вкусом напитка. Иногда мама готовила ему какао, когда не была занята. И это было прекрасно. Не то, чтобы у Альфреда получалось хуже, но иногда мама любила проявлять такого рода заботу.

Вздохнув, Брюс сделал большой глоток. Интересно, каким будет этот психолог? В личном деле было написано, что он сирота с детства. Более того, в графе родители никто не указан. Но при этом парень оказался достаточно упорным, чтобы получить стипендию и на отлично закончить Нью-Йоркский университет. Не был женат и имел кое-какие проблемы с финансами, несмотря на то, что по отзывам профессоров, которые Брюс прочитал, был весьма одаренным студентом. Это было странно. Чтобы психолог, в Нью-Йорке, где у каждого второго депрессия, не нашел работы?

Брюс сделал новый глоток. Возможно, причина в том, что он не смог обзавестись покровителями в университете? Такое возможно. Альфред упоминал, что несмотря на профессию, парень был правдорубом и порой его смелость переходила в наглость. В таком случае, то, что у него не было клиентской базы, было как раз таки неудивительно. Психологи — те еще пауки. А их среда — та еще банка. И опытный известный психолог очень легко может устроить молодому, но наглому выскочке очень веселую жизнь. Впрочем, как и везде.

Оставив в сторону опустевшую чашку, Брюс сел в кресло и откинул голову. Но в этот момент он услышал, как дверь раскрылась и в комнату вошел Альфред.

— Доктор Карл Уэлш, мистер Уэйн, — сказал Альфред и в гостиную на первом этаже вошел человек, к визиту которого Брюс готовился всю неделю. Странно. Он не слышал, как Альфред вернулся. И тем более неожиданным было то, что в комнату вошел совершенно чужой индивид, несмотря на то, что Брюс знал, что Альфред должен привезти его в поместье. Ведь все это время он старательно маскировал и от Альфреда и от Дика, который сейчас очень удачно был в школе, то, что его как-то напрягает визит психолога. Вот только с собою Брюс привык быть честным. Он боялся этого.

Вслед за Альфредом в гостиную вошел высокий мужчина с рыжими волосами. Небольшая залысина, вместе с несколькими морщинами вокруг глаз старила его, а веснушки под синими глазами вместе с очками в роговой оправе на сломанном носу создавали впечатление этакого ботана-ученого, не вылезающего из-за книг. Да и одет он был, как типичный университетский преподаватель: сорочка, зеленая жилетка, галстук в полоску, серые штаны. При этом его нельзя было назвать уродом. Просто рыжий… то ли ирландец, то ли шотландец? Брюс не знал, почему в его голове всплыла именно эта ассоциация, но уж больно вид у вошедшего человека был характерным.

***</p>

За неделю до этого

POV Чарли

— Так, а теперь ещё раз. Я должен сделать что? — спрашиваю Альфреда, охреневая от свалившейся на меня информации.

— Стать психологом хозяина Брюса. У него проблемы с самооценкой. Нужен человек, кто бы с этим разобрался. А лучше вас я кандидата не знаю, — говорит Альфред, словно я обычный психолог и он убеждает меня взяться за проблемного пациента.

— Альфред это худшая идея из всех, что приходила тебе в голову! — почти что кричу ему, после чего встаю с места и подхожу к окну, вглядываясь в капли идущего на улице дождя.

— Это хорошая возможность вывести вас из подполья. Сколько еще вам избегать общества? А так, пускай и под личиной, но вы сможете жить полноценной жизнью, — говорит Альфред, а я качаю головой. Он пришел в мою квартиру ранним утром и огорошил новостью о том, что Брюс решил записаться к психологу. И все бы ничего, вот только Альфред предлагал именно мне занять это почетное место. И я не знал, восхищаться его гениальностью или беситься от его хитрожопости?

— Ты хоть понимаешь, насколько это не своевременно, — говорю, не оборачиваясь, — я только начал разбираться во всех этих криминальных связях. У меня картотеки для Лиги не дописаны. Мне в Метрополис ехать через месяц, копаться в грязном белье Лекса Лютора! А ты мне говоришь, чтобы я взялся за мозги Брюса?! — в конце срываюсь на крик и сверлю Альфреда бешеным взглядом, который тот благополучно проигнорировал и со свойственной ему хладнокровностью сказал.

— Вы же не хотите, чтобы человек не посвященный в милые особенности вашего семейства, получил доступ к хозяину Брюсу? — откровенно манипулирует мною Альфред, за что удостаивается еще одного косого взгляда.

— Он меня раскроет. Однозначно, — говорю ему, вновь оборачиваясь в сторону окна.

— Только не говорите, что человек, которого готовили как убийцу и шпиона, не может замаскироваться так, чтобы даже родная мать не узнала, — говорит он, на что я вздыхаю. Могу. Это в меня тоже вбивали. И я, похоже, очень неосмотрительно поделился с полным списком моих нынешних умений с Альфредом.

— Все равно идея дурацкая, — говорю, лишь бы сказать, понимая, что Альфред прав. Что-что, а мимикрировать под местностью я умел. Наносить грим, менять голос. Да и имел с детства некую склонность к артистизму. А знания психолога позволяли правильно подбирать тембр голоса и слова, чтобы одурачить любого собеседника. В общем-то делать то, что сейчас делал Альфред, который, на минуточку, профессиональный шпион.

— Хозяин Чарльз. Я понимаю, что с моральной точки зрения, это испытание для вас очень тяжелое. Но поймите меня правильно. Нельзя позволить, чтобы круг посвященных расширился еще больше. Людей, кому известна личность хозяина Брюса и так предостаточно. Кроме того, кому как не вам заниматься этим вопросом. Ведь вы написали диссертацию именно о вашем с хозяином Брюсом случае, — говорит он и я окончательно сдаюсь.

***</p>

— Доктор Уэлш, приветствую вас в поместье Уэйнов, — говорит Брюс и протягивает ему руку.

— Большая честь познакомиться с вами, мистер Уэйн, — говорит доктор с очень легким ирландским акцентом, пожимая ему руку в ответ. «Рукопожатие крепкое, ладонь сухая» — отметил про себя Брюс.

— Прошу, — указывает Брюс на кресло, приглашая гостя присесть.

— Благодарю, — говорит доктор и садится в кресло. Первое, что бросается в глаза, некая скованность, несмотря на показную уверенность. Доктор, сидя на кресле, старался не слишком вертеть головой, что у него не очень получалось. Он словно боролся с жгучим интересом и правилами приличия. Это было даже забавно. Видимо, общаться с богачами доктору еще не приходилось.

— Господа желают что-нибудь? — тактично спросил Альфред.

— Чай, кофе или чего-нибудь покрепче? — спросил Брюс доктора.

— Я бы предпочел виски, если это не будет слишком большой наглостью с моей стороны, — сказал гость и Брюс кивнул Альфреду, который отошел к мини-бару и стал доставать оттуда все необходимое для виски.

— Итак, доктор. Альфред рекомендовал вас как достаточно талантливого молодого специалиста. Я видел ваше резюме, но перед тем как вручить себя вам как пациента, хотел бы понять, что вы за человек.

— Что же. Желание вполне понятное, — сказал он и принял из рук Альфреда стакан виски, — благодарю. Что вас конкретно интересует?

— Я бы хотел, чтобы вы сделали небольшой анализ. Мой анализ. Что вы видите перед собой? — спросил Брюс, так же принимая в руки стакан с виски. После небольшого размышления, доктор сказал.

— Я вижу человека, который пытается казаться кем угодно, но только не им самим, — говорит он и делает глоток, а Брюс с удивлением смотрит на психолога, краем глаза заметив, что Альфред покинул комнату.

— С чего такие выводы?

— Ваше поведение, — говорит он и выпрямляется в кресле, — объясняю. Обычно, люди ведут себя достаточно однотипно. В зависимости от стрессовой ситуации, они могут демонстрировать нетипичное поведение, однако такое случается нечасто. В обычное время, они ведут себя одинаково, с небольшими вариациями в зависимости от ситуации. То как вы ведете себя во время официальных заседаний, вечеринок и просто беседах с обычными людьми — не есть поведение одного и того же человека. Если бы не был уверен в обратном, то подозревал бы вас в расстройстве личности, а так вы всего лишь очень талантливый, но актер, — говорит доктор, вновь откинувшись на кресле и смотря куда угодно, но не на Брюса. Сам же младший Уэйн, с трудом сдерживает себя, чтобы не встряхнуть этого очень не к месту проницательного психолога.

— Откуда у вас столько информации для анализа? — спрашивает он, беря себя в руки.