Часть 16 (1/2)

Харви Дент был зол. Он не понимал, что не так с этим городом? Почему успешная операция закончилась кровавой кашей, пускай даже и погиб «всего лишь» один из наиболее опасных преступников в истории Готэма? И, ведь главное, ничего не предвещало! Что это? Заказ мафии? Просто чья-то месть? Заметание следов? У Харви Дента не было ответа. Собственно, как его не было у Гордона и у Бэтмена.

Углубившись в свои мысли, Харви не заметил, как его машина свернула с трассы в сторону.

— Джош? Куда мы едем? — спросил Дент водителя, который был одним из копов из отдела Гордона.

— Срезаем дорогу. Весь центр перекрыт, нам не проехать, — говорит тот успокаивающе, но Дент уже на взводе. Когда они все далее и далее углубляются в Старый Готэм, Дент не выдерживает.

— Джош! Какого хрена тут творится?

— Дент, я же сказал. Едем в обьезд. Ты же хочешь попасть в участок? Нет? — говорит тот, вновь успокаивая Дента. Но не до конца. Да, Гордон ручался за своих людей, но все это было слишком странно. И когда Дент услышал слово «приехали», он был уже готов к непритностям.

— Куда ты нас завез, Джош? — сдерживая злость и кляня себя за отсутствие огнестрела, спросил Дент.

— Прости, Дент. Уважаемые люди захотели с тобой потолковать, — с выражением лица как у побитой собаки говорит он и в эту минуту открывается дверь машины.

— Господин прокурор, — говорит тип в балаклаве с гнусавым голосом, — а мы вас заждались! — и не дожидаясь рекции Харви, бьет того по лицу и начинает вытаскивать того из машины. Краем глаза Дент видит, что этот человек не один и идут они в какой-то из заброшенных заводских цехов. Дезорганизованный Дент еле переставляет ноги, но никак не может прийти в себя, как вдруг слышит несколько хлопков и вытащивший его из машины бандит сломанной куклой падает на пол вместе с ним. Рядом точно так же падают и другие бандиты, а Дент, встряхнув голову, наконец-то фокусирует свой взгляд. Он оказался в помещени, забитым бочками с топливом.

— Позвольте помочь вам, сэр, — вдруг слышит он спокойный и доброжелательный голос и чувствует, как кто-то подхватил его под плечо и усадил на предусмотрительно поставленный стул, — Приветствую вас, господин прокурор.

— Кто… кто вы? И… кто эти люди? — спрашивает Дент, пытаясь понять, кто стоит перед ним. Полностью черная одежда, водолазка, на ней кожаная куртка, штаны, берцовые сапоги, кожаные перчатки. Лицо скрыто маской на всю голову с линзами на месте глаз. Черного цвета кобура, из которой свисает старый добрый Глок 17 с глушителем.

— Скажем, так. В каком-то смысле я коллега вашего знакомого Бэтмена. Можно сказать, его злобный брат-близнец, — представляется этот человек, а Денту кажется, что сидящий перед ним человек сказал все это с некой самоиронией, — но не потому что я за мафию, преступность и другие нехорошие явления. Просто я менее щепетилен в используемых методах. В чем вы могли недавно убедиться, — говорит он и Дент наконец-то фокусируется на трупах. Действительно, в голове каждого из них зияли характерные дыры от пистолетных пуль, — а вообще, можете звать меня Тенью.

— Тенью? Как героя из комиксов?<span class="footnote" id="fn_30818142_0"></span>

— О, вы читали их? — слегка удивленно говорит человек, назвавшийся Тенью.

— Да. У отца была подборка. Ха, никогда не думал, что увижу Тень во плоти. Хотя… — говорит Дент и задумчиво смотрит на Тень, — наверное, Бэтмен тоже читал их. Вы оба действительно похожи на главного героя.

— Не могу отрицать, — отвечает Тень и Денту показалось, что он хмыкнул, — что же касается лежащих здесь трупов, то они одновременно страховка мафии и последний приказ Джокера.

— Что вы имеете в виду? — спрашивает Дент, внимательно следя за индивидом, сидящем перед ним на одной из бочек с топливом в обманчиво расслабленной позе.

— Они должны были привязать вас здесь и установить таймер, вон на той чудесной машинке, — говорит он, указательным пальцем показывая на одну из бочек, на которой Дент видит таймер от взрывчатки, — который, естественно, взорвался бы по истечении указанного там срока. И все это в отместку за вашу излишнюю активность. То же самое должны были провернуть и с вашей подругой Рейчел.

— Рейчел? Что с ней?! Если вы ее тронули, то я… — с полоборота заводится Дент, но Тень поднимает руки в жесте добрых намерений.

— Уверяю вас. Она в безопасности там, где вы ее попросили остаться, — говорит он со спокойным тоном, — можете позвонить ей прямо сейчас. Поверьте, я знаю, какого волноваться за близких, — говорит человек в маске, а Дент лихорадочно достает свой сотовый и набирает номер Рейчел.

— Телефон Рейчел Доуз, — вдруг слышит он смутрно знакомый голос и спрашивает.

— Альфред? Это вы, да?

— Все верно. А кто звонит? — столь же официально спрашивает дворецкий.

— Это я. Харви Дент.

— А, мистер Дент. Доброй ночи! — слышит Харви куда более радушный, чем раньше голос дворецкого Брюса Уэйна.

— Здравствуйте, Альфред. Скажите… Рейчел… с ней все порядке? — со страхом, напополам с волнением спрашивает он, потирая лоб.

— О, да. С ней все впорядке, — заверяет его Альфред, — правда, после вашей сегодняшней выходки она несколько перенервничала и легла спать. Я могу разбудить ее…

— Нет-нет. Не нужно Альфред. Пускай отдыхает, — говорит Дент и тяжело выдыхает.

— Хорошо, сэр. Но, смею заметить, что при встрече вас, скорее всего, будет ждать небольшой скандал, — говорит Альфред, вызывая невольную улыбку у Харви, — А… как вы сами? Журналисты уже успели раструбить об убийстве Джокера.

— Со мной все нормально, да, — говорит Харви, желая прекратить разговор.

— Могу ли я дать вам небольшой совет по поводу мисс Доуз. Как человек, который давно ее знает? — неожиданно спрашивает Альфред.

— Да? — удивленно говорит Дент.

— Чтобы задобрить мисс Доуз, отведите ее в кондитерскую на 25-й улице и угостите круассанами. Или закажите на дом. Она их обожает, — как бы доверительно сообщает Альфред, вновь вызывая улыбку у прокурора.

— Спасибо за совет, Альфред. Я обязательно это сделаю, — говорит он и, попрoщавшись, кладет трубку.

— Судя по вашей улыбке, — иронично говорит человек в маске, — с мисс Доуз все в порядке?

— Да. Да, это так, — говорит Харви и смотрит на маску, — видимо, я должен сказать вам спасибо? — полуутвердительно спрашивает Харви.

— Нет необходимости, — отвечает Тень, все так же продолжая сидеть на бочке с топливом, — в машине внизу вас ждет один из продавшихся мафии копов и подельник ликвидированных мною бандитов. Для выявления связей вам этого должно хватить, — говорит он и достает из внутреннего карман дискету, — а здесь данные моих наблюдений в течении месяца. Тут достаточно информации, чтобы засадить Марони и всю его кодлу. Вся она проверяема, так что неделя и мафия у вас в кармане.

— Скажите. Это вы убили Джокера? — спрашивает Дент, косясь на дискету, но в конце концов, беря ее в руки.

— Да, — коротко отвечает Тень, кивнув.

— В чем ваш резон? Зачем вы помогаете нам? — не выдерживает Дент, не понимая, что вообще здесь творится.

— Хм, резон? — задумчиво протягивает собеседник и даже на мгновение задумывается, — резон, господин прокурор, в том, что я родился и вырос в этом городе. А Джокер — бешеная собака. А что делают с бешеными собаками? — задает он вопрос и тотчас же отвечает на него, — правильно! Их отстреливают. А мафия… скажем так. Она хоть и бессмертна, но некоторым ее представителям давно пора на покой.

— То что вы сделали… это…

— Незаконно? — глумливо спрашивает сидящий перед ним человек, — согласен, — вдруг соглашается он, вызывая недоумение у Дента, — я не имею права этого делать. Но пока вы будете останавливать их законными средствами, они наломают столько дров, что расхлебывать последствия, вы будете десятилетиями. Согласитесь. Год-два спокойствия на улицах стоят того, чтобы отправить на тот свет десяток другой уголовников, которых все равно ждет электрический стул, — говорит он и, наконец-то, встает с бочки, — не могу сказать, что мы более не увидимся, сэр. Одно могу обещать точно. Я буду здесь вновь, когда в городе появится угроза аналогичная Джокеру, — сказал Тень и хотел было уйти, как вдруг остановился и обернулась к Харви, — дам вам совет. Не надо мерить суперзлодеев вроде Джокера по меркам обычных бандитов, мистер Дент. Это совершенно другой уровень. Поверьте мне. Грядет время титанов, — после чего покинул комнату, оставив Дента переваривать свалившиеся на него новости.

***</p>

— И как я докатился до жизни такой? — спрашиваю в никуда, сидя на крыше одного из небоскребов, попивая кофе из Старбакса, жуя донатсы из Данкина и рассматривая ночной Готэм. Он — прекрасен. Но… он ночной. Я не люблю ночь. Не люблю холод, дожди, туманы. Я люблю солнце, день, зайчики в окнах. Это Брюс у нас романтик, а я жесткий прагматик, для которого солнечная погода — лучший фон для поднятия настроения и чтения книг. Но я готов признать, что ночной Готэм по своему притягателен. Особенно, когда ты попадаешь под его ауру. Дикую смесь безнадеги, нуарной романтики, готического романа и триллера, разной степени кровавости. Особенно, когда ты по мере сил прикладываешь к этому руку.

Четыре трупа за вечер. Много это или мало? С некоторых пор, для меня это в пределах нормы. Впрочем, важно не то, что они были убиты мной. И не то, что любой нормальный судья вынес бы им смертный приговор. А в том, что последняя попытка их боссов отыграть все назад провалилась. Да, Джокер не вернул бы им потерянного, но создал бы условия для еще большего разгула преступности, что стало бы для типов, вроде Марони, благословением свыше. Теперь же… впрочем, дальше не моя забота. Свои дела в Готэме я уже закончил. Почти.

Кидаю кофр от винтовки на плечо, нaдеваю сумку и натягиваю капюшон. Беру свой мусор и спускаюсь по пожарной лестнице в переулок. Кидаю коробку со стаканчиком в жестяную мусорку и выхожу в бурный людской поток Старого Готэма. Им то, обычным жителям этой полукриминальной части города, по сути, плевать, что сегодня их избавили от второй инкарнации Джокера. Их жизнь продолжается. А меня здесь никто не знает.

Наверное, прошедший год был самым паршивым в моей жизни. Хотя… это как посмотреть. Я жив. Без особых повреждений. С относительно стабильной психикой. После купания в Яме Лазаря, просто сказка. Вот только все очень и очень не просто. И то, что я творил после купания, ничем иным как полным сломом и перепрошивкой личности не назвать. Я психолог. Я знаю.

А осознание этого пришло как-то резко. Грубо. Жестко. Как и задумывал мой нынешний шеф (я предпочитаю называть его старший товарищ) и учитель Рас аль Гул.

***</p>

Ретроспектива. Два месяца назад

— С пробуждением тебя, Чарльз Уэйн, — слышу я голос, всплывая из сонного марева. Очень знакомый и не сказать, чтобы желанный голос. Осматриваю комнату. Какая-то пещера. Я лежу на не самой жесткой кровати с зафиксированными руками и ногами. В голове хоть и туман, но острить это мне не мешает.

— Эй, может договоримся по хорошему, а? Мне девочки нравятся, а не мальчики. Нет ты конечно шикарный дед, но все-таки не в моем вкусе. Так что без обид, — несу очевидную ахинею, стараясь собрать мысли в кулак. Параллельно ощущаю, что в моем теле есть какие-то изменения. Оно стало более… массивным?

— Хм, — довольно хмыкает Рас аль Гул, — так и знал, что чуть проснувшись, ты сразу же начнешь буянить. Поэтому тебя и привязали. Для твоей же пользы.

— И какая же мне от этого польза? Руки и ноги болят. Спина чешется. Задница затекла, — говорю я чистейшую правду. Видимо, в такой позе я пролежал не один час.

— А ты подвигай ногами, — с ожиданием чего-то этакого советует мне Рас. Я, не долго думая, двигаю ступнями. В начале не понимаю, в чем прикол? Но потом до меня доходит. Мои. Ноги. ДВИГАЮТСЯ!

— Ну, что? Нравится, да? — с иронией спрашивает Рас аль Гул, с непонятным мне умилением рассматривая мое охреневшее лицо.

— Чувствую, что лечение влетит мне в копеечку, — выдаю я первое, что приходит мне в голову, все еще не веря, что теперь я могу ходить.

— Конечно. Вот только счет к тебе не только за лечение. Транспортировка твоей хладной тушки недешево обошлась. Как и твое оживление, — как бы между делом говорит он и видя, что я ничего не понимаю, поясняет, — я убил тебя. Там. В твоем особняке, — говорит он, а я сразу же вспоминаю то, что случилось тогда.

— Если ты и вправду меня оживил, во что я не верю, лучше убей меня снова. Служить тебе я не буду! — говорю и чувствую, как злоба наполняет меня без остатка. Эта сволочь убила Занни! Мою Занни! А что он сделал с Брюсом? Альфредом?

— И в чем же причина? — дипломатично спрашивает он меня, не демонстрируя и тени недовольства.

— Ты убил мою невесту, тварь! — кричу во все легкие, но не вижу никакой реакции, кроме задумчивого пожевывания губами.

— Невесту? Ааааа, это та симпатичная брюнетка с синими глазами? Помню, помню, — кивает он своим мыслям, — наличие мертвой подружки единственная преграда для конструктивных переговоров? — спокойно спрашивает меня, а я чувствую некий подвох. Не получив ответа, аль Гул говорит, — думаю, что новость о том, что она жива будет неплохим стимулом для более плодотворного диалога, — явно издеваясь, говорит он.

— Я тебе не верю, — процеживаю слова, стараясь взять себя в руки.

— А это часом не она? — точно так же, словно делая мне великое одолжение, показывает он фотографию, на которой изображена Занни, — она сделана месяц назад, в Дубае. Твоя подруга покинула Готэм через несколько дней, после нашего с тобой «инцидента». После этого она побывала в Европе, России, Китае, Сирии и во многих других странах. И… знаешь, — сказал он, задумчиво рассматривая ее фотографию, — могу только поздравить тебя с удачным выбором. Завоевать сердце той, что силой воли может стереть в порошок что и кого угодно… дорогого стоит, — говорит он теперь совершенно без иронии, а я украдкой вздыхаю. Жива значит. Жива и далеко от Готэма, — предвосхищая твои вопросы скажу, что даже Брюс с вашим дворецким живы. Так что у тебя не должно быть претензий ко мне.

— Ничего не понимаю, — бормочу я, откидывая голову. Все живы. Но я здесь. Привязан к кровати. При том, что я четко помню ту страшную боль после того, как аль Гул воткнул в мою грудь что-то острое. А что если… да нет, это бред! Ну кто поверит в воскрешение из мертвых?!

— Немудрено, — как мне показалось, с пониманием сказал он, — в конце-концов, с того момента прошел почти год. А это немало.

— Год? — с удивлением спрашиваю я, пытаясь вглядеться в лицо Рас аль Гула.

— Год, — подтверждает он и встает со своего кресла. Подходит ко мне, достает из-за спины нож и… режет путы?

— Что?

— Вставай, — приказывает он, разрезав все веревки. Я осторожно выпрямляюсь на постели и смотрю на него с непониманием, — тебе ведь нужны ответы? Если хочешь их получить — вставай!

Я ставлю ноги на пол и встаю со своего места, не понимая, что он от меня хочет. Встаю неуверенно, словно не веря, что могу это сделать. Но когда я уже стою на ногах, меня пробивает на нервный смешок.

— Ну, ка. Напади на меня, — вдруг приказывает аль Гул и встает в боевую позу.

— Что? Но… — много вопросов вертится у меня в голове. Зачем? Как? Почему? Но вот тело словно помня какие-то движения точно копирует стойку Рас аль Гула, а я с кристальной ясностью осознаю, как нужно начать бой. Но что-то меня тормозит. Неверие, наверное.

— Раз не начинаешь ты, начну я! — вдруг кричит он и нападет на меня. Как в замедленной съемке вижу, что его кулак летит прямо мне в лицо, но вдруг срабатывает рефлекс и моя левая рука блокирует удар и правая бьет в корпус. Он пропускает удар и отшатывается, но продолжает стоять на ногах.

— Неплохая реакция, да? — ухмыляется он и вновь атакует. В течении двух трех минут мы продолжаем… спарринг? Он атакует, я отбиваюсь. Удар. Блок. Ответ. Удар. Блок. Ответ. Та же самая последовательность, но с разных направлений, углов, позиций. Удар. Блок. Ответ. Тело действует на рефлексах, постепенно я привыкаю к этому и отбиваюсь более осознанно. Но вдруг аль Гул резко бьет меня ногой в живот, из-за чего я разрываю контакт.

— Неплохо, — слегка запыхавшись, сказал он, — пара недель восстановительных спаррингов и ты все вспомнишь.

— Я знаю кунг-фу, — отвечаю невпопад, потирая место удара. Уж очень мне это напоминало Матрицу.

— Это не кунг-фу. А самбо, — поправляет он меня, — и это лишь малая часть из того, что ты умеешь, Чарльз.

— Но как? Откуда? — спрашиваю я, вновь вставая в стойку. Я был ошарашен. Сбит с толку. Не понимал, что происходит. Но по какой-то непонятной закономерности тело вновь было готово к бою.

— Есть один способ, — говорит он, расхаживая вокруг меня в обманчиво расслабленной позе, заставляя вертеться вместе с ним. Вот только что-то подсказывало мне, что стоит мне напасть, как он сделает из меня отбивную, — очень рискованный. Неприятный. С большой вероятностью того, что ты свихнешься. Но… как видишь, у нас все получилось, — крайне довольный Рас аль Гул, развел руки в сторону, как бы приглашая восхититься его гением.

— У нас? Зачем вам я? — удивленно говорю я, на что Рас аль Гул ухмыляется.

— Все просто. Ты мне понравился.