Часть 11 (2/2)

— Что вы имеете ввиду? — обернулся к нему Гордон.

— У Фальконе в крови был обнаружен галлюциноген. Когда я вчера проводил психологическое освидетельствование, он постоянно повторял одно слово… Пугало, — сказал доктор Уэйн и заметил, что Крейн как-то слишком довольно улыбается.

— Я ничего не подтверждаю, дорогой Чарльз, — сказал он так, что всем стало понятно, что предположение оказалось верным.

— Внизу вы сказали, что мы все обречены. Что вы имели ввиду? — вдруг спросил Гордон.

— Мало ли что я сказал в состоянии аффекта, — отмел он аргумент Гордона, — хотя… кое-что я могу сказать. Не для протокола, потому что я буду все отрицать, а просто из симпатии к моему коллеге.

— И что же это? — задал вопрос Чарльз, а Крейн оперся на стол и подался вперед.

— Только три слова: Рас… Аль… Гул.

— И что это? — спросил Чарльз, словно понятия не имеет, о чем идет речь.

— Если я скажу, будет не интересно, — иронично улыбнулся он и скрестил руки на груди, откинувшись назад на стуле, — больше я ничего не скажу. Думайте. Размышляйте. А я подожду адвоката.

— Что же. Удачи, Джон. Было приятно с тобой пообщаться, — сказал Уэйн и развернул коляску в сторону выхода.

— Мне тоже, Чарльз. Мне тоже.

— Мы еще не закончили, — сказал Гордон и тоже направился к выходу.

— Ошибаетесь. Скоро все закончится, — ответил Крейн. Но в тот момент, когда Гордон хотел уже закрыть дверь, Крейн вдруг крикнул вслед Чарльзу, — у вас большое будущее, друг мой. Не профукайте его, — сказал он перед тем как скрыться за железной дверью.

— И что это значит? Что еще за Рас Аль Гул? Что это за слова такие?

— Без понятия. Может быть шифр какой-то. Во всяком случае считаю, что об этом стоит помалкивать, мистер Гордон. Не думаю, что Крейн сказал это просто так, — предположил Чарльз, на что Гордон кивнул.

— Знаете, доктор. У меня возникло странное чувство, что он просто ломал комедию, — вздохнул Гордон, — как будто все то, что он скажет уже не будет иметь никакого значения.

— Да. У меня тоже, — сказал Чарльз, думая лишь о том, как сообщить новость, не звоня по телефону.

***</p>

Полдень. Комната Брюса. Мы в троем, я, Брюс и Альфред сидим в сугубо мужской компании и думаем над полученной информацией.

— Он точно погиб? — спрашиваю уже, наверное, третий раз за вечер.

— Абсолютно, — уверенно отвечает Брюс, продолжая сверлить невидимую точку на одеяле.

— Итак, что мы имеем? Весь водопровод города загажен токсином-галлюциногеном, активизирующимся только при попадании в легкие. В других случаях он безвреден. Противоядие уже есть, но для его внедрения в массовое производство необходима неделя, если верить, а мы верим, Фоксу. Одновременно у нас украли излучатель, способный испарять воду вместе с разного рода добавками. То есть при вдохе человек вместе с паром получит эту добавку. Я ничего не упустил? — спрашиваю в никуда, на что оба моих собеседника качают головой, — Осталось понять, как люди Рас аль Гула осуществят испарения всей водопроводной воды Готэма.

— Думаю, я знаю, — сказал Альфред и, заметив заинтересованные взгляды братьев, говорит, — единая коммуникационная система города Готэм.

— Да. Они могут поместить излучатель в поезд и проехать по линии, испаряя текущую там водопроводную трубу, — продолжает мысль Брюс, — значит, чтобы этого избежать, нам нужно…

— Остановить подачу воды во всем городе и откачать всю ту, что осталась в трубах. И, чтобы наверняка, раздать всем тем, кто живет рядом с коммуникациями противоядие, — говорю я, прикидывая фронт работ.

— Это возможно? — спросил Брюс.

— Мэрия заартачится, конечно, — говорю я, пожав плечами, — но если подключить к делу полицию и СМИ, то ничего невозможного. Проблема в другом. Это займет много. Очень много дней.

— А нельзя ли спустить в воду антидот? — спросил Альфред, на что я опять пожал плечами.

— Все может быть. Надо позвонить Люциусу. Он и так знает предостаточно. Если не доверять ему, то… я даже не знаю, — говорю я и начинаю набирать Фокса. Тот говорит, что противоядия должно быть очень много, чтобы нейтрализовать весь объем токсинов и что лучше всего слить воду. Да и по времени нет никакой разницы, вливать противоядие или выкачивать воду. Отдав ему соответствующие распоряжения, чтобы через третьи лица сообщил информацию компетентным органам, кладу трубку в карман.

— Что же, вы все его слышали, — говорю я и вздыхаю, — ну, во всяком случае, мы сделали все, что смогли, — говорю я, на что Брюс вздыхает, а Альфред встает со стула и говорит.

— Я предлагаю выпить за успешное окончание данного дела, — говорит он и выходит из комнаты, чтобы вернуться через минуту с бутылкой виски, ведерком льда и тремя стаканами.

— Помнится, ты был сторонником трезвого образа жизни, Альфред? — шутливо подначиваю дворецкого, на что тот невозмутимо отвечает.

— Если нельзя, но очень хочется, то можно, — говорит он и дает мне в руки стакан, кладет лед и наливает виски на два пальца.

— Пока нет, — вдруг говорит Брюс и, в ответ на непонимающий взгляд, поясняет, — нужно найти излучатель.

— Что же. Альфред, выпивка отменяется, — говорю я и возвращаю стакан Альфреду.

— Жаль. Что же. Лучше закончить все дела, перед тем, как развлекаться, — чуть грустит Альфред и уносит выпивку прочь.

— Где думаешь искать? — спрашиваю брата, на что тот пожимает плечами, — начни с доков. Излучатель украли с корабля. Может и найдешь какой-нибудь след.

— Я тоже думал об этом, — сказал Брюс и вдруг с хитрой улыбкой посмотрел на меня, — Чарли. А правда что ты недавно перебирал украшения мамы?

— С чего ты взял? — холодно, наверное, даже излишне холодно отвечаю брату, на что тот только еще шире улыбается.

— Альфред сказал, — невозмутимо ответил он, а я вздохнул.

— Ох, Альфред, — и ведь не получается обижаться на Альфреда. Точно так же он сдает мне Брюса, — ну хорошо, скажу. Есть одно колечко. Золотое, с листочками из нефрита и бриллиантовыми росинками на них. Из семейных, времен дедушки Патрика. Я искал его.

— Это случайно не то, что… нееет, — протянул брат, словно не веря в то, ЧТО пришло ему в голову.

— Да. Это то, что дарится невесте старшего сына на помолвку, — со смущенной улыбкой подтверждаю предположение брата.

— Чарли. А ты уверен, что она согласится?

— Нет, конечно. Но я не могу ждать. Такое чувство, что если не сделаю сейчас, то не сделаю никогда, — вполне искренне отвечаю я.

— Ну… могу пожелать только удачи, — говорит он и встает с постели.

— Спасибо. И тебе удачи в поисках, — говорю ему и вижу, как он выходит из комнаты оставляя меня наедине со своими мыслями.