Часть 13 (1/2)

Утро для них начинается довольно поздно, и оно очень, очень ленивое. Альбедо еле заставляет себя доползти до ванной, а потому, он даже не думает спорить, когда Итэр после завтрака предлагает:

— Поваляемся еще немного?

До того, как Итэр уйдет, есть еще пара часов. Главное не проспать предусмотрительно заведенный будильник.

Конечно, стоит лечь обратно в постель, как желание спать испаряется. Так что в итоге они просто лежат в обнимку. Альбедо удобно устраивается у Итэра на плече и вслушивается в его дыхание, прикрыв глаза. Даже разговаривать не хочется.

Итэр ласково гладит его лицо подушечками пальцев. Заправляет прядки волос за ухо. Мимолетно касается губ.

— Можно тебя поцеловать?

— Ты можешь не спрашивать.

Над головой раздается тихий смех, а затем Альбедо мягко целуют, и он откидывается спиной на подушки, утягивая Итэра за собой.

Поцелуй из медленного и ленивого постепенно превращается во все более жаркий. Альбедо на секунду отстраняется, чтобы глотнуть воздуха, и Итэр тут же переходит поцелуями на его шею. Мокро облизывает впадинку между ключицами. Из горла Альбедо вырывается стон.

— Мне остановиться? — спрашивает Итэр низким хрипловатым голосом.

Взгляд у него помутневший, жадный, он смотрит так, будто готов сожрать и не перестает поглаживать Альбедо по бокам. Что вообще не помогает мыслить здраво.

Альбедо сейчас не очень доверяет своему голосу, так что просто мотает головой, притягивая Итэра для еще одного поцелуя, который выходит коротким, рваным.

— Уверен? — Итэр пробирается ладонями под его одежду, заглядывает в глаза. — Мне нужно, чтобы ты сказал это.

— Да. — на выдохе.

Итэр хищно улыбается и стягивает с него футболку.

***</p>

Спустя пару часов, один долгий душ и три звонка будильника, Альбедо с влажными после душа волосами сидит на кровати и наблюдает, как Итэр, смешно ругаясь, бегает по всей комнате, пытаясь собраться. Рубашка у него сверху застегнута не на те пуговицы, но Альбедо не торопится об этом сообщать. В сочетании с окончательно растрепавшейся косой, из которой выбилась половина волос, это выглядит просто очаровательно. А Альбедо человек, у него есть слабости.

— Да куда я дел эти чертовы часы?! — Итэр зачем-то заглядывает в шкаф, видимо, в надежде обнаружить искомое на одной из полок. Видит свое отражение в зеркале. — Блин, еще и волосы переплести надо.

Пуговицы остаются незамеченными.

— Можно я помогу?

Касаться Итэра хочется еще сильнее, чем обычно. Почему бы не заплести ему косу? Альбедо надеется, что это звучит не слишком странно. Вдруг Итэр тоже не любит, когда его волосы кто-то трогает.

— Если тебе не сложно.

Протянув ему расческу, Итэр садится на край кровати спиной к Альбедо.

Очень осторожно касаясь головы расческой, Альбедо собирает длинные пряди сначала в хвост. Волосы очень гладкие, послушные. Очень хочется распустить их и зарыться пальцами, перебирая. Но Итэр и так опаздывает, так что Альбедо, подавив неуместные желания, делит волосы на три части.

Итэр осторожно касается его колена.

— Ты в порядке?

Вообще-то он уже спрашивал. Примерно раз пять.

— В полном, — безмятежно отзывается Альбедо, на секунду прижавшись к его спине.

Он чувствует себя так, будто весь тот тревожный хор голосов в его голове, что не давал спокойно жить, разом умолк. Ему сейчас так тихо.

Плести косу легко, и Альбедо ловит себя на мысли, что хочет попробовать изобразить что-то посложнее, чем просто косичка. Но это не сейчас, потом, когда будет больше времени. И если Итэр разрешит.

— Все, — говорит он, аккуратно перехватывая кончик косы белой широкой резинкой, — не туго?

— Нет, все отлично, — улыбается Итэр, повернувшись к Альбедо, — спасибо.

А получилось не отлично, получилось излишне аккуратно. Волосы на макушке, обычно торчащие во все стороны, сейчас прилизаны, собраны все до единого.

Альбедо не нравится.

— Подожди.

Он зарывается пальцами обеих рук в волосы Итэра, слегка растрепывая только что заплетенную косу. Привстав, тянется к его губам.

Альбедо не часто целует первым, так что Итэр с готовностью отвечает, притянув его к себе. Кладет ладонь на заднюю сторону шеи, придерживая. Шепчет, на секунду оторвавшись от его губ:

— Бедо, я же так никуда не уйду.

Не уходи, хочет согласиться Альбедо. Но это было бы совсем уж не честно, так что приходится отстраниться.

Глаза у Итэра задорно блестят, щеки покраснели, выбившиеся прядки обрамляют лицо.

Так определенно лучше. Но рубашку, все же, стоит застегнуть нормально. Что Альбедо и делает, стараясь не встречаться с Итэром взглядом.

От раздавшегося звонка телефона оба вздрагивают. Итэр нехотя тянется ответить.

— Да, — говорит он в трубку, слушает собеседника и хмурится, — сейчас? Нет, я на работу. Да. Не знаю, сейчас спрошу.

Он отстраняет телефон от лица и спрашивает:

— Это Чайлд. Говорит, что-то узнал, хочет приехать обсудить. Сейчас. Ты как, поговоришь с ним один, или сказать, чтобы завтра притащился?

Уже? Суток не прошло. Продуктивность Чайлда поражает. Альбедо задумывается, потому что при Итэре ему разговаривать на тему Дотторе гораздо комфортнее. С другой стороны, у них осталось меньше недели до отлета Дотторе в Снежную, так что, чем быстрее, тем лучше.

— Можно и сейчас, наверное. Вдруг что-то срочное, — пожимает плечами Альбедо.

Итэр кивает и передает Чайлду:

— Приезжай. Чего? Мы что, в шпионов играем? Ладно, ладно, как хочешь, не ори. Все, пока.

Вздыхает, закатывая глаза и отбрасывая телефон в сторону.

— Он позвонит в дверь три раза, — поясняет Итэр в ответ на вопросительный взгляд. — Чтобы ты точно знал, что это он.

Альбедо разбирает смех. Это и нелепо, и очень мило одновременно. Интересно, это Чайлд так о сохранности его нервов заботится, или боится, что ему иначе не откроют?

— Рад, что тебя это смешит, а не бесит, — фыркает Итэр и поднимается на ноги. — Мне пора. Звони, если что-то пойдет не так, хорошо?

Итэр, наклонившись, коротко целует Альбедо в лоб и тащится в прихожую. Вид у него при этом такой, будто его на каторгу тащат. Альбедо, отсмеявшись, тоже выходит из комнаты.

Он провожает Итэра и идет на кухню, чтобы поставить завариваться чай. Чайлд вроде не очень любит кофе.

А еще, надо бы пойти посмотреться в зеркало и, может, переодеться. Во что-то более закрытое.