ты предел моих фантазий. (1/2)
И ведь вроде бы приличные люди, Космос в особенности. Сын академика, уважаемого человека и бегает от контролеров в электричке. Когда строгая тетя доходила до конца вагона они убегали в начало и так по кругу. Витя рядом пытается отдышаться, положив руки на коленки. Еще вчера маминой красной москвой облился, когда Космос предложил на денечек махнуть на дачу.
Пока настоящие хозяева откисают за бугром, на их даче каждые выходные устраивается попойка. В центре бардака два парня, спят под цветастыми пледами. И насрать, что Пчёла полвечера бубнел что он блевал не потому что ему много, а потому что вы, господин Холмогоров, водяру паленую притащили.
А начиналось ведь весьма прилично. Ночь, глубокая. И Космос в Пчёлином дворе, орущий поздравления так, что казалось весь город слышит. Конечно, Москва ведь никогда не спит, и кстати, слезам тоже не верит. А еще он сдуру притащил какие-то цветы. Витя вздыхает, стаскивает с Коса пальто, разматывает шарф и ставит цветы в кастрюлю с водой, потому что вазу искать слишком лень.
Они либо ведут себя как женатая лет сорок парочка, либо как два инфантильных пубертатных подростка, у которых детство в жопе играет. Именно поэтому они пьют коньяк на балконе, передают бутылку в чужие руки так, будто вручают ключи от квартиры, где деньги лежат. Космос протягивает парню сигарету, пытаясь найти на подоконнике спички или зажигалку. Родимая ложится в руки холодным пластиком и щелкнув, позволяет ему прикурить. Витя почему-то теперь каждую тягу вбирает полностью в себя, видимо контрольные в школе сказываются.
Космос закуривает, глотает из бутылки, держа сигарету между пальцами, и тянется к чужим губам. Ничего его в целом не смущает, а тот факт, что Витя не против сносит крышу. Позволяет сминать свои губы, сжимать свои плечи, толкается языком в ответ. Это несравнимо ни с одной из гимнасток, ни с одной тяжелоатлеткой или пловчихой. Потому что Пчёла это абсолютно другое. Это что-то родное, уже будто бы сросшееся намертво. Потому что он даже стереотипно под луной красивый.
— ”Кось, пошли спать, а? ”
Режет тишину как ломоть сливочного масла, смотрит своими зенками, прерываясь на глоток. И конечно, Холмогоров не откажет. Ляжет рядом, перекинет руку через талию, прошепчет в ухо ” С днем рождения, Витюш” и отрубится. Оставит парня наедине со своими мыслями смотреть в стену.
Утром они будут опухшие и невыспавшиеся пить огуречный рассол, потому что Витя слышал, что он быстро снимает похмелье. И Пчёлкин для надежности обольется маминой красной москвой, лишь бы не так сильно несло перегаром. Знает, что это не поможет, но все равно старается. Расчесывается, застегивает олимпийку на груди, завязывает кроссовки, накидывает какую-то куртку и сидит на карточках у двери. Ждет, пока Космос Юрич изволят одеться.
Витькины кроссы шлепают по лужам, позволяя воде попадать на штаны, он опять дымит, но уже свой самец. Его видимо жизнь вообще ничему не учит, но ведь какая разница, верно? Он втягивает дым в легкие, позволяя никотину ударить в голову.
Они уже все равно опоздали на второй урок, так чего торопиться? Они итак с молоденькой физичкой курить за школу ходят, она поймет и простит. Тем более за реферат, который болтается в полупустой Пчёлиной сумке.
Пчёлу поздравляет каждый второй, несколько девушек дарят конфеты и кексики, он только улыбается, кокетничает, целует ручку и удаляется восвояси. Жрет это на уроках так, что аж за ушами трещит, отдав половину Космосу. Витя ходит по школе в солнечных очках, опять курит в туалете, прижимая своего Космоса к стене, взяв за воротник рубашки. Потому что они не пускают по вене, но каждый без раздумий назовет другого личным сортом героина.