История пятая, в которой Локи собирается уйти в себя и вернуться нескоро (1/2)
Царь Асгарда не знает, что и думать - вместо траура брат разводит кипучую деятельность:- Можешь устроить так, чтобы один день меня никто не тревожил? Не заходил в комнату, не стучал, не оставлял подносы с едой под дверью?- А если ты что-нибудь опять выкинешь? - подозрительно спрашивает Тор.
- Не выкину. - Локи закусывает губу. Потом нехотя признается: - Мне нужно поговорить с Одином.- Твое горе так велико, брат, что ты помешался?Локи бросает на Тора не менее удивленный взгляд:- Разве ты не знаешь... не чувствуешь? Такие, как Один, не уходят из мира бесследно. Они остаются во всем, во всех вещах. Но чтобы обратиться к нему напрямую, мне нужно войти в транс.Тор, который в сейде разбирается не лучше, чем в балете - несмотря на то, что оба его кровных родителя практиковали магию, - неуверенно переспрашивает:- Куда-куда тебе нужно зайти?Локи с минуту смотрит на него и наконец выразительно произносит:- Закинуться мне надо.- Ааа! - на лице Тора отражается глубокое понимание.
На самом деле никаких наркотиков для этого обряда не требуется. Строго говоря, это даже и не обряд. Надо лишь долго смотреть на текущую воду или на огонь. Обычного человека это просто усыпило бы, а вот хорошо подготовленный чародей ступит на тонкую грань между сознанием и беспамятством. Главное - не сорваться.Тор провожает брата до его покоев, самолично следит, как заступают на пост эйнхерии.- Удачи, брат, и... в общем, передавай привет отцу...- Передам непременно, - и Локи проворно запирается изнутри, чтобы Тор не успел увидеть выражение его глаз.
Отцу.Локи понимает, что с этого и надо было начинать. Не бегать взад-вперед по Мидгарду, не травить Верити (Локи сжимает кулаки так, что ногти чуть не до крови впиваются в ладони), а сразу обратиться к Одину. Но лишний раз предстать пред очи, то есть око, Всеотца... Это еще хуже, чем добровольно стать пиньятой для Мстителей или лететь вверх тормашками в Sanctum Sanctorum."Может быть, всем он и отец, но не тебе. Ты нелюбимый ребенок, приемный, полукровка, чужой в этой семье". Опять придется растравлять эту рану, которая, казалось бы, давно успела зажить. Воображение с готовностью рисует?сценку из "Короля Льва": принц стоит под звездным небосводом, и в облаках появляется величавый призрак царя... Вот только надо признать, что на Симбу гораздо больше похож Тор. Ему, Локи, всегда отводилась роль Шрама.Но тут он останавливает себя - хватит упиваться страданиями, надо все подготовить. Локи сам разжигает камин, кидает на пол несколько подушек. В старину колдуны также считали нужным сопровождать обряд исполнением особых песен. Из уважения к опыту предшественников Локи прокручивает свой плейлист в телефоне и останавливается на A Whiter Shade Of Pale. Как раз то, что надо: медленная, про опьянение, про мистику, и к тому же длится целых шесть минут. Этого должно быть достаточно, но на всякий случай Локи включает режим повтора.
Труднее всего изгнать из головы мысли, а они, как это всегда бывает у Локи, роятся, скачут, так и рвутся вперед, чтобы на них обратили внимание. Но их мельтешение вскоре переплетается с монотонным ритмом вьющегося пламени, а их гул становится созвучен с шелестящим потрескиванием горящих дров - и где-то, уже будто бы в отдалении, продолжает литься печальная мелодия. Зрачки Локи медленно расширяются, дыхание становится почти неслышным. Взгляд теряет фокус: сначала все вокруг него двоится, а затем мир сворачивается в ноль, потом вытягивается в минус. И Локи оказывается на изнаночной стороне вселенной.
Здесь нет никакого звездного небосвода, нет никаких облаков. Только пустыня, окрашенная в однообразный белесый цвет - это может быть снег, а может, и пепел. Если небо и есть, то оно очень низкое и слишком блеклое. Асгардский принц бредет наугад, не разбирая дороги, идет просто чтобы идти, ведь здесь нет ориентиров, кроме нечеткой карандашной линии горизонта. Впрочем, опознать в Локи принца сейчас трудно - с непокрытой головой, в рубашке, перепачканной засохшей кровью, мастер иллюзий сегодня впервые не поддерживает главную иллюзию - что у него все хорошо...Начинается метель - хотя она больше напоминает рябь на экране сломанного монитора или старого телевизора - и постепенно стирает последние краски из этого пробела между мирами. Теперь он бесцветен, в нем нет ни неба, ни земли, ни верха, ни низа. Пустой эфир. Ничто. Локи продолжает идти - потерянно, бесцельно, бездумно - и не оставляет за собой следов.
Далеко отсюда, в чертогах Асгарда, тело Локи бьет крупная дрожь, по бледному лицу стекают струйки пота. Его глаза широко распахнуты, но ничего не видят.
Локи уходит все дальше - если только в этом странном месте есть расстояния. Он идет все дольше - хотя здесь вряд ли есть время. Единственный неоднородный элемент среди этого совершенного небытия - сам Локи. Он словно муха на абсолютно прозрачном стекле. Словно клякса на идеально чистом листе. Он существует. Он вторгся в единообразие, он лишний. Но это можно исправить: надо просто идти, и тогда постепенно, шаг за шагом, он растворится тоже и сольется с равнодушной бесконечностью.
Однако что-то этому неуловимо мешает. Какое-то остаточное? чувство. Какая-то мелочь, которая слегка царапает. Он запускает руку в карман брюк и нащупывает непонятный предмет. Очки. Он не может вспомнить, откуда они взялись, но достает и надевает их. И наконец отчетливо видит, куда идет.
Он дошел до горизонта. Пространство внезапно все же оказывается конечным. То, что перед ним - это фон. Стена. Фреска. Локи перебирает эти слова, уже не помня их смысла, но при этом ясно различает, что изображено на стенной росписи. Парящая в небе фигура в светлых одеждах простирает руку к другой, поверженной на землю, тянется к ней сквозь пустоту, и их пальцы вот-вот соприкоснутся. Величественный старец хочет помочь своему слабому, опустошенному творению, глядит на него из выси, но не свысока, и во взоре его понимание, прощение и любовь, ведь он не кто иной как Бог-Отец. Отец?!- На этот раз я не дам тебе упасть, - говорит Один.
Он дотягивается, и перехватывает его руку, и держит, держит крепко, и через его сильную ладонь в Локи вливаются тепло, мощь, жизненная энергия. Вместе с ними начинают возвращаться чувства, мысли, воспоминания. Пустота наполняется красками и превращается в зеленеющую долину.