Сюрпризы. (2/2)

— Ну будет тебе, разворчался, — брат-близнец лишь посмеивается, щурясь от солнца и таким образом пытаясь без рук подтянуть спадающие солнцезащитные очки: сейчас парни снова выглядят удивительно похожими, благодаря тому, что у Ынхёка и на его квартире имеются его куртки, футболки и джинсы с кедами; парень даже снова подкрасил свои волосы рыжей краской, чтобы после ни у кого не было вопросов, когда придёт пора меняться обратно. — Я не сомневался, что ты их всех приучишь к своему режиму. А вот мне теперь учиться готовить рагу, да ещё и теперь я, оказывается, умею печь кексы с начинкой. На месте Хичоля я бы тоже обалдел.

— И вообще, тебе жалко денег, что ли? — Хёк вспоминает, что Ынхёк упоминал дороговизну приобретения аквариума и всего, что к нему необходимо, и продолжает беззлобно возмущаться касаемо реакции брата. — Я как вернусь в пекарню, тебе обязательно всё верну, просто пока у меня нет с собой столько наличных…

— Да нет, это я так просто сказал, — парень оборачивается через плечо и, подав знак Хёкджэ, начинает медленно опускать аквариум на асфальт, следя, чтобы брат успел делать то же самое. — Ничего не нужно возвращать, выдумщик ты мой. Вообще, я так и не понял — у вас там всё хорошо?

— Ну да, всё… неплохо, — задумчиво отвечает Хёк, опуская свою сторону аквариума на асфальт, после чего легким движением руки вытирает пот со лба: учитывая, какие тяжелые противни с выпечкой он носит в пекарне, для него тяжести — привычное дело, но всё равно аквариум оказался довольно увесистый. — По крайней мере, ко мне… в смысле, к тебе… практически не относятся враждебно. Да и Донхэ очень… внимательный.

— Понятно, — Ынхёк поправляет солнцезащитные очки и снисходительно наблюдает за своим братом, получше расправляя лямку сумки на своём плече: Хёкджэ, конечно, хотел тащить всё это в одиночку, но барабанщик на то и «старший», хоть и чисто формально, чтобы по возможности ограничивать самоотверженность своего братца. — Ну, раз и Чонсу не достаёт никого, то я тогда отдохну ещё несколько дней, ладно? В зал вас Донхэ точно больше не погонит, с рукой ты всё-таки хорошо придумал, так и репетиций не будет практически до дня концерта. Плюс, раз ты говоришь, что он даже щеколду врезал, тебе точно будет там комфортно.

— И не являйся больше в комнату с перегаром, — напоминает Хёкджэ, покачав головой и погрозив брату пальцем. — Мне пришлось извиняться за тебя. Неудивительно, что ребята злились: то щеколду вырвешь, то придёшь в комнату с запахом сигарет. Почему ты такой вредный, Ынхёк?

— Должен же кто-то держать их в тонусе, чтобы не расслаблялись, — посмеивается Ынхёк, но от укоризненного взгляда Хёкджэ, приспустившего солнцезащитные очки, лишь пожимает плечами. — Да ладно тебе. Понял, не дурак. Буду поаккуратнее. Ладно, ты придумал, как мы это мимо охраны пронесём? Или курьера вызовем?

— А у тебя ничьих телефонов у охраны нет? — удивляется Хёк, поправляя очки на переносице и доставая мобильный телефон брата из кармана кожанки, так как в кармане джинс телефон не поместился бы, учитывая разницу в телосложении братьев. — Я думал позвонить кому-нибудь и попросить помочь…

— Чтобы я — и звонил кому-то? — барабанщик усмехается, но, задумавшись, почёсывает затылок, словно пытаясь припомнить, кто есть в его телефонной книге, а потом уверенно кивает своему брату, призывно махнув ему рукой. — Давай телефон. Позвоним Ёнуну.

Не возражая, Хёкджэ аккуратно обходит аквариум, и, отдавая сотовый Ынхёку, забирает у него сумку, аккуратно опуская её рядом с собой на асфальт и, расстегнув молнию, бережно вынимает оттуда пакет, наполненный водой, в котором плавают пять крошечных золотых рыбок. Хёк запомнил из слов продавца, что долго в пакете рыбки не протянут, так как им тоже нужен кислород, как и наземным созданиям. Также пекарь записал для себя и такие детали, как наполнение аквариума разными штуками, помимо воды и камушков, подведение освещения, кислорода, и, помимо этого, основы кормления рыбок и правила своевременной уборки и чистки фильтров в аквариуме. — «Ну и придумал я, конечно, ребятам задачку… Но если им всем не понравится — я вполне могу забрать аквариум и рыбок в пекарню», — убеждает себя Хёкджэ, осторожно держа пакет обеими руками и рассматривая в нём крохотных рыбок.

— Вы уж потерпите немного, хорошо? — Хёк знает, что рыбки его не поймут, но всё равно решает немного поговорить с ними, чтобы эти маленькие создания не паниковали от уменьшения кислорода. — Сейчас мы принесём вас в новый дом, и вы обустроитесь. Надеюсь, ваши хозяева будут хорошо с вами обращаться. И главное, что, наверное, вы понравитесь Донхэ…

Понимая, что он болтает слишком громко и откровенно, Хёкджэ одёргивает себя и возвращает рыбок обратно в сумку, прислушиваясь к словам Ынхёка, который наконец дозвонился до охранника, который часто находится рядом с ребятами — Ёнуна, и сейчас разговаривает с ним в довольно привычной для себя, но совершенно в неприемлемой для Хёкджэ манере.

— Ёнун, ты в общаге сейчас? Да, есть дело. Возьми с собой ещё кого-нибудь покрепче и выйдите за ворота, — уверенно произносит Ынхёк, не сомневаясь, что тот его послушается. — В смысле «зачем»? Я тут снаружи стою. Мне помощь нужна. Сюрприз в общагу несу. Ёнун, мать твою, какая разница? Мёртвую проститутку в ковре, кого же ещё?

Хёкджэ тихо ахает, застегнув сумку и с укоризной посмотрев на Ынхёка поверх его солнцезащитных очков на своей переносице, но тот лишь нетерпеливо вздыхает, приглаживая свои торчащие рыжие волосы и поясняя свои слова охраннику и без подсказки Хёка.

— Да шучу я, Ёнун. Курьер просто не захотел проезжать на территорию. Давай, дуйте сюда. Я здесь, за углом. — после чего Ынхёк заканчивает вызов и, возвращаясь к брату, отдаёт ему мобильный телефон, довольно улыбаясь. — Ну вот, я решил вопрос. Теперь я пойду, а то объяснить этим увальням, почему нас два, мы так просто не сможем. Давай, малыш, до встречи. И звони, если что.

— Ты мог бы быть и повежливее с ним, Ынхёк, — Хёкджэ вздыхает, пытаясь отчитать брата, но тот лишь насмешливо фыркает, с подозрительно знакомым Хёку тоном, после чего рыжий барабанщик мягко обнимает своего близнеца за плечи и, подмигнув ему, скрывается в одном из переулков, там, где они оставили его машину. Ынхёк оказался более предусмотрительным и продуманным, чем Хёкджэ, но это совершенно не задевает пекаря, особенно сейчас, когда он уже слышит, как за углом открываются ворота и к нему приближаются двое молодых мужчин, которые о чём-то удивлённо переговариваются. — «Опять мне извиняться за выходки Хёка», — понимает Хёкджэ и, решая, что он точно испечёт что-нибудь посложнее в ближайшие дни, чтобы помучать братца новым уроком, парень осторожно вешает сумку на своё плечо, чтобы не кантовать и без того стрессующих рыбок, и готовится встречать Ёнуна и ещё одного охранника, спешно придумывая то, как он объяснит им появление аквариума и необходимость занести его в общежитие. — «Главное — оставаться невозмутимым», — решает Хёкджэ и напускает на себя самый уверенный вид, надеясь, что таким же спокойным он будет и в общежитии, при возвращении ребят. По крайней мере, на это он искренне надеется.

— Это… что такое? — ошалело интересуется Кюхён через час, когда парни вернулись в общежитие: посреди гостиной их встречает широкий прямоугольный аквариум, пока что пустой, который стоит на полу, рядом с ним — расстёгнутая сумка Ынхёка, в которой виднеются всякие специальные предметы типа фильтра для воды, системы подачи воздуха и прочие непонятные на первый взгляд приспособления, и в центре всего, как довершение образа — «Ынхёк», который держит в руках банку с водой, в которую он предусмотрительно перелил рыбок из пакета, и, стоя в серых домашних штанах и в очередном домашнем свитере приятного лимонно-желтого оттенка, негромко отвечает:

— Это сюрприз для всех вас… Донхэ, что скажешь? Тебе… нравится?

Но у Донхэ совершенно не находится слов: даже выронив сумку с плеча на пол, парень в полном шоке рассматривает и аквариум — и банку с крохотными рыбками, которые бодро плавают в маленькой для них банке, кажется, смирившись со своим нелёгким положением. Зато слова нашлись у Ким Хичоля, в котором никто не сомневался касаемо этого: Хёкджэ знал, что парень неглуп, но зачастую он говорит быстрее, чем думает, вот как сейчас.

— Ынхёк, ты что, притащил сюда эту бандуру со своим больным запястьем? Ты совсем с ума сошел, дурачина?! — в этот раз корейский вокалист точно не шутит, так как он нахмурился и невольно повысил тон голоса, явно желая не просто отчитать «барабанщика», а, возможно, даже и выпороть. Понимая, что если он протянет с ответом ещё несколько секунд, то спасти Хёкджэ от порки не сможет даже Донхэ, парень поспешил озвучить ребятам ту же версию, которую Ынхёк сообщил охранникам по мобильному телефону:

— Ты что?! Нет же, я ведь обещал поберечь свою руку. Курьеры довезли аквариум до ворот, а там мне Ёнун с охраной помогли всё занести прямо сюда. Только место я пока не выбрал, потому не стал наливать воду и запускать рыбок — решил вас дождаться.

— Ёнун помог? То есть, Чонсу уже в курсе? — с интересом вопрошает Йесон, опираясь плечом на стену и внимательно осматривая банку с рыбками в руках Хёкджэ, даже немного наклонившись, чтобы разглядеть маленьких будущих питомцев. — Кстати, а почему пять рыбок? Не маловато для такого большого аквариума?

— Чонсу? Нет… не думаю, что он в курсе. Только если Ёнун ему сообщил, — задумывается Хёк, вспоминая строгого менеджера, и из-за этого теряя часть своей уверенности, но продолжая крепко держать банку в своих руках, даже немного приподняв её, чтобы ребята получше рассмотрели крохотных рыбок. — Но я не думаю, что это будет проблемой. А рыбки ещё подрастут, они пока маленькие. И их пять, как и ва… нас. Они очаровательные, правда?

— Так ты собрался рыбный суп из них варить, что ли? — Кюхён, пропустив мимо ушей оговорку Хёкджэ, не то не понимает происходящее, не то — попросту издевается над парнем, белозубо оскалившись и презрительно покосившись на банку с маленькими красно-чёрными золотыми рыбками, которые суетливо плавают в своём временном жилище. — Нафига тогда аквариум брал? Донхэ, ну хоть ты скажи ему… Донхэ?

Хёк боязливо переводит взгляд на лидера группы — только он до сих пор ничего не произнёс, и именно его реакции Хёкджэ опасается больше всего. — «Понравится ли ему… или же я должен был сперва спросить его и менеджера, посоветоваться хоть с кем-то, а не просто просить Ынхёка помочь мне с покупкой…» — Хёк начинает корить себя за порывистость и необдуманный поступок, который может вызвать новые сложности, и уже готов заверить ребят, что он перепродаст и аквариум, и рыбок, ведь он не может сказать, что отвезёт всё это в пекарню, но Донхэ неожиданно срывается с места: темноволосый лидер DAEKY фактически подбегает к нему и, с явной осторожностью, чтобы не смахнуть банку из рук «барабанщика», крепко обнимает его за плечи, шумно вздохнув, явно сдерживая таким способом эмоции, которые рвутся из груди Донхэ.

— Донхэ? — Хёкджэ решает не двигаться, с полным изумлением таращась на ребят, которые не менее удивлённо уставились на него и Донхэ: Хёк начинает понимать, что, судя по отвисшей челюсти Кюхёна, лидер группы, скорее всего, никогда не выражал свои эмоции подобным способом, ну или ни за чем подобным его и Ынхёка ни разу не заставали.

— Спасибо, — с непривычной мягкостью и плохо скрытой радостью в голосе произносит Донхэ, негромко, но отчётливо, да так, что в тишине коридора его явно услышали все присутствующие. — Спасибо тебе, Ынхёк.

— Он что, подкатывает к нашему лидеру? — почему-то практически шёпотом спрашивает Кюхён, но ему подозрительно быстро зажимает рот Йесон, а Хичоль чрезмерно бодрым тоном сообщает, что им всем надо срочно помыть руки после улицы, и быстро запихивает упирающегося макнэ и не успевшего возразить Чонуна в ванную комнату, прикрыв за собой дверь, но весь этот перформанс был абсолютно лишним — ни Донхэ, ни Хёкджэ не обратили на это никакого внимания: первый только крепче стискивает «Ынхёка» в своих объятиях, а второй заставляет себя держать банку с рыбками, чтобы не забыться в этих приятных ощущениях и случайно не выронить её из своих рук на пол. — «Неужели ему и правда настолько понравился сюрприз?..»

В итоге, после непродолжительного спора, аквариум решили поставить в комнате Донхэ и Ынхёка, на так кстати пустующем столе барабанщика, за которым тот всё равно практически не сидит. На удивление деловито ребята изучили инструкцию, практически дружно подсоединили все необходимые приспособления и наконец торжественно запустили рыбок в аквариум, полный воды и декора в виде мелких камней и зелёных растений. После того, как крохотные питомцы перебрались в свой новый дом, парни практически облепили аквариум со всех сторон, вполголоса переговариваясь и обсуждая рыбок: как Хёкджэ и предполагал, музыканты выделили для себя любимчиков, и даже определили, как отличать своих «подопечных» — по форме тёмных пятнышек на золотисто-красной чешуе, так как оказалось, что у каждой рыбки свои уникальные пятна.

Больше всего при обустраивании аквариума суетился Донхэ, и Хёк не мог не подметить этого: было даже по-своему приятно наблюдать за тем, как этот мускулистый парень, спешно натянув на себя какую-то растянутую кофту вместо привычных маек, сосредоточенно читал инструкции к оборудованию, надев свои очки с круглой оправой, а теперь — с каким детским восторгом и обожанием строгий лидер группы смотрит на аквариум, даже не вслушиваясь в то, о чём разговаривают ребята.

— Интересно, а среди них есть самочки? — любопытно интересуется Кюхён, наблюдая за рыбкой, которую он выбрал для себя: его «подопечный» был единственным, у кого задняя часть тельца была практически полностью прозрачно-белой, ровно как и пушистый хвостик, покрытый лишь мелкими пятнышками, словно у далматинцев. Хёкджэ же лишь давит в себе широкую улыбку, понимая, что если макнэ группы заметит, что «барабанщик» обращает на него внимание, то, возможно, снова начнёт говорить какие-то глупости и ругаться на аквариум и рыбок в частности, потому, уводя взгляд обратно к аквариуму, Хёк как можно небрежнее пожимает плечами перед ответом:

— Честно — я не знаю. Я в этом не особо разбираюсь…

— Да и сейчас это сложно сказать. Они же ещё маленькие, — резюмирует Йесон, наблюдая за своей рыбкой: его питомец, судя по всему, родился прирождённым одиночкой, рыбкой с яркой чешуей и чёрными пятнышками, и этот «подопечный» самодостаточно плавает в одиночестве, с интересом переворачивая мелкие камушки на дне и исследуя свой новый дом. — Попозже можно будет сказать точнее.

— Ну и ладно, — Кюхён, не получив ответа, по-детски надулся, но быстро сменил гнев на милость, наблюдая за рыбкой и делая поспешные выводы. — В любом случае, мой — точно самец.

— И мой тоже, — тут же поддакивает Хичоль, уже позабыв про свои намерения выпороть «Ынхёка» и с любопытством водя пальцем по стеклу, надеясь, что его рыбка, самая крупная и с наиболее пышным хвостиком, уже запомнила его и будет обращать на своего хозяина внимание. — Гляди, какой крупный. Точно самец.

— Твой-то? — макнэ группы лишь посмеивается, покосившись на крупную рыбку, и на всякий случай отходит чуть подальше от старшего мембера. — Да это вылитая самочка, смотри, как хвост распушила.

— Я сейчас сам тебе хвост распушу за такие слова, — ворчит Хичоль, готовясь протянуть руку, чтобы схватить наглеца и сказать ему что-то посерьёзнее уже глаза в глаза, но Донхэ, словно очнувшись, вовремя замечает перепалку и аккуратно распихивает этих гордецов подальше друг от друга:

— Ступайте-ка к себе. Завтра на них посмотрите, у рыбок стресс. И никаких перепалок касаемо их пола, все уяснили?

Спорить с Донхэ никто не решился, потому Йесон практически тут же потащил Кюхёна на кухню, напоминая, что сегодня очередь Чонуна готовить ужин, и ему потребуется помощь, а Хичоль, как и всегда, снова смылся в душ, пользуясь тем, что теперь можно закрыться в ванной комнате и никто его оттуда не выгонит. Снисходительно покачивая головой, Хёкджэ рассматривает двух рыбок, которые, по сравнению с остальными, очень похожи друг на друга, разве что одна рыбка немного крупнее второй в размере, да пятнышки на их чешуе расположены по-разному: более крупную рыбку выбрал Донхэ, а вторую, похожую, он как-то слишком быстро назначил Ынхёку, коротко поинтересовавшись, не против ли «барабанщик» касаемо этого выбора, а Хёк, разумеется, не был против — парню, наоборот, даже немного льстило то, что Донхэ выбрал для них практически одинаковых рыбок.

— «Не стоит расслабляться», — внезапно напоминает себе Хёкджэ, чуть поджав свои губы и отходя от аквариума, чтобы сесть на кровати Ынхёка и задумчиво посмотреть в сторону стола его брата, где теперь будет стоять этот маленький подводный мир. — «Он выбрал рыбок для себя и для Ынхёка. Не для меня. Он не знает, кто я, и не должен узнать». И, несмотря на то, что Хёк говорит самому себе чистую правду, ему становится очень тяжело на сердце: не так легко, поддавшись порыву и преподнося сюрприз для своего кумира, вдруг осознать, что благодарит за это Донхэ не его, а настоящего барабанщика и мембера группы, Ли Ынхёка, коим он считает своего соседа.

— Ынхёк? — лидер группы негромко зовёт парня, как будто замечая, что Хёк практически остекленело таращится в его сторону, и, пару раз моргнув, Хёкджэ с тихим фырканьем мотает головой, возвращаясь в реальность, а затем, осознав, что Донхэ звал его, осторожно отвечает:

— Да, Донхэ?

— Спасибо тебе, правда, — мускулистый солист медленно проводит рукой по крышке аквариума, как будто он до сих пор не в силах поверить в то, что этот сюрприз — не шутка, и он действительно реален. — Я и не думал, что, пока живу здесь, смогу позволить себе что-то подобное. Мы же постоянно в турах, и кому-то нужно будет за ними смотреть…

— Да, я тоже подумал об этом, — Хёкджэ понимающе качает головой: ему понятны опасения Донхэ, как и понятно его желание, его стремление посещать океанариумы, чтобы хоть немного, но понаблюдать за этим удивительным подводным миром. — Но ведь есть Хичоль. Теперь ему не будет так скучно здесь во время туров. Да и раз он выбрал себе любимца, значит, он присмотрит за рыбками. Только нам всем стоит научиться с ними обращаться, но это не займёт много времени. Кажется, рыбки понравились всем.

— А ведь ты прав. Раз Хичоль больше не может переносить длительные перелёты, он остаётся в Сеуле, и сможет присмотреть за рыбками, — удивлённо произносит Донхэ, озадаченно почёсывая свою шею и немного смущённо признаваясь в собственной недогадливости. — Честно говоря, я и не подумал об этом. Как тебе вообще это в голову пришло?

— Ой, ну… даже не знаю, — Хёкджэ было бы очень стыдно сознаваться в том, что он захотел порадовать Донхэ за помощь с щеколдой в ванной комнате, ведь тогда смущение захватит пекаря с головой и он наговорит какие-нибудь глупости, потому приходится увести разговор в другую сторону. — Ты же постоянно говорил в интервью, что любишь рыбок и ходишь в океанариумы, вот я и…

— Ты… помнишь, что я говорил на интервью? — почему-то очень тихо переспрашивает Донхэ, даже повернувшись к Хёку всем корпусом, и снимает очки с переносицы, аккуратно складывая дужки в своих руках. — Ты вроде никогда меня не слушал.

— «Да что в этом такого сложного — просто слушать лидера группы?» — в свою очередь удивляется Хёкджэ, даже не сразу находясь с ответом. — «Я бы ещё понял, если бы этот вопрос задали Кюхён или Йесон, раз Хёк с ними не очень ладит… Но чтобы Донхэ… что его смущает в моих словах?» Парень не может понять, что так поразило Донхэ, потому он уверенно отвечает солисту, не отводя от него своего взгляда:

— Ты же лидер. Как можно тебя не слушать? Да и… зачастую ты знаешь, что и когда сказать. В этом плане нам всем есть, чему поучиться у тебя.

— Спасибо, конечно, но сейчас у меня совершенно не находится слов, — негромко признаётся Донхэ, уводя взгляд в сторону и возвращаясь к своей кровати, чтобы убрать очки в тумбочку и, видимо, занять себя хоть каким-то делом во время разговора. — Я попросту растерян и приятно ошарашен. Знаешь, это как будто свозить ребёнка в Диснейленд, о котором он мечтал всё своё детство — вот такое у меня сейчас ощущение. Сбылась ещё одна моя мечта, и… это для меня очень важно.

— Только придётся следить, чтобы ребята их не перекормили, — с улыбкой добавляет Хёкджэ, чтобы не покраснеть от того, как Донхэ делится своими эмоциями и чувствами с ним, обычным пекарем, считая его своим соседом, Ынхёком. — Сомневаюсь, что по первости все будут следовать инструкциям. Да и Чонсу бы сказать об этом… Всё-таки сперва стоило предупредить его.

— Это уж точно — нужно будет учиться соблюдать режим кормления рыбок. А по поводу реакции Чонсу не волнуйся, — Донхэ лишь отмахивается, усаживаясь на свою кровать и устало потягиваясь. — Завтра я сообщу ему об этом и, если потребуется, возьму ответственность на себя. Не думаю, что он будет против. А все остальные заботы можно будет решить позже.