I. Интерлюдия (1/2)
— Встать! Суд идёт!
Чонгук приподнялся со своего места, ненароком встретившись взглядами с верховным судьёй. Мужчине было лет за сорок, но время безжалостно оставило на его лице изъяны явно несоизмеримые с биологическим возрастом. Он восседал на искусственном возвышении, вальяжно развалившись и окидывая презрением всех присутствовавших сквозь узкие щёлки, никак не похожие на глаза.
— Подсудимый Чон Чонгук, — начал борец за правосудие, — вы обвиняетесь…
— Ваша Честь, — он поспешил его прервать. — При всём уважении, вы ошиблись. Я представляю интересы пострадавшей стороны… — он перевёл внимание слушателей, указывая открытой ладонью на опустевшую скамью.
— Я не ошибаюсь, — холодно отрезал оппонент.
Чонгук тут же материализовался по правую сторону от судьи на более низком ярусе, оказавшись лицом к малоприятной аудитории.
— Что, чёрт возьми, происходит?! — тот испуганно мечется в узком периметре трибуны.
— Вы обвиняетесь в умышленном убийстве четырёх физических лиц при отягчающих обстоятельствах…
— Нет! Это какая-то ошибка! — он срывается на отчаянный возглас в надежде разубедить конституционного праведника.
Мужчина поворачивает к нему голову, подставляя рассеянному освещению подкожные жировые образования, выделявшие фактурный рельеф кожи, и расплывается в кривой улыбке.
— Суд идёт, — коротко бросает тот.
— Ваша Честь, должно быть…
— Суд. И-дёт, — он чеканит слоги, поглядывая на обвиняемого обезумевшими глазами.
— …это какое-то недоразумение, я…
— Суд идёт! — выступающие части лица переливаются сальным блеском, вызывая в Чонгуке отвращение на бессознательном уровне. — Суд! Идёт! Суд! Идёт!
— Суд! Идёт! — присутствующие подхватывают инициативу, выкрикивая слова по отдельности.
— Суд! Идёт! Суд! Идёт! — они сливаются в одну неразборчивую симфонию, отбивая кулаками ритм по впереди стоящим столам.
— Суд! Идёт! Суд! Идёт! — гул стал больше похож на клич беснующихся болельщиков, сотрясая стены зала.
Судья, зайдясь истошным смехом, взглянул на растерянного Чонгука, затем поднёс указательный палец ко рту и, вмиг сменившись в физиономии, безэмоционально шепнул, призывая всех к тишине:
— Ш-ш-ш…
— Я не понимаю… — отрешённо выдохнул Чонгук. — Как… Что?
Он хотел сдвинуться, но ноги предательски приросли к полу, пресекая всю свободу движений. Хотел пошевелиться, но все суставы, мышцы, словно зафиксированные на ржавых шарнирах, отказывались поддаваться импульсам. Полная иммобилизация тела заставляла лицезреть дьявольское представление, а, что самое страшное, быть его непосредственным участником.
— Убийца… — прошипела дама с первого ряда. — Убийца! — она извергнула нечеловеческий вопль, от которого у Чонгука застыла в жилах кровь.
— Монстр! Чудовище! — засипел оживившийся серпентарий. — Убийца! Преступник!
— Я не убийца! — взмолился Чонгук.
Он выставил перед собой руки в попытке оградиться от нашествия змей, как вдруг, к своему ужасу, обнаруживает, что его верхние конечности погрязли в вязкой багровой жидкости. Кровь сочилась, стекая тягучей патокой из одной ладони в другую, проскальзывая между пальцев.
— Присяжные думают иначе. Что вы можете сказать в своё оправдание? — судья поинтересовался с будничной интонацией, безучастно вскинув бровь.
— Я не… Я н-н… — он начинает неразборчиво бормотать себе под нос. — М-м-м! — Чонгук выпучил глаза, пытаясь хоть как-то выдавить из себя показания, но резонаторские полости никак не формировали даже малейшее подобие звука.
— В чём дело, господин Чон? Язык проглотили? — с неподдельной ухмылкой произносит тот.
Чонгук, объятый поглощающим кошмаром, судорожно подносит руки к лицу в надежде отыскать рот, но всё, что ему удаётся, это нащупать кривые стёжки, сделанные далеко не шовным материалом и не самым грамотным хирургическим путём.
В зале повисла давящая тишина и женщина, зловеще залившись истеричным смехом, вытянула руку, указывая на Чонгука.
— Убийца! — лицо дамы обезобразила неестественно широкая улыбка, тянущаяся вплоть до самых висков и оставляя засечки от мимических мышц на всей коже. — Убийца! — она начала биться в конвульсиях, заходясь надрывным хохотом.
Присутствующие по её примеру стали содрогаться от беспорядочных сокращений, скалясь в жутких усмешках, полностью искажающих физиономии, и протягивать руки, которые, вопреки законам анатомии, видоизменялись во все стороны, перемалывая кости с характерным хрустом.
— Чудовище! Убийца! — толпа, похожая на скопище марионеток, ужасающе смеялась, упиваясь реакцией подсудимого.
Чонгук ненасытно тянул воздух, сильно зажмурившись, чтобы очнуться или хотя бы заглушить ощущения от недавнего медицинского вмешательства. Напряжённые голосовые связки скребли горло, не оставляя попыток произвести звук.
— Монстр! Ты не заслуживаешь жить! — не унималась заведённая публика.
Чонгук сжал кулаки, впившись ногтями, тем самым меняя очаг боли, и, промокнув глаза, разинул зашитый рот так, что нити, держащие губы, рвали мягкие ткани, разбегаясь бордовыми бороздами по прилегающей коже. Он поднёс окровавленные руки, и, трясущимися пальцами отмыкая остатки речевого аппарата, высвободил душераздирающий крик.
*****</p>
Чонгук резко подорвался, жадно хватая воздух ртом, и намертво вцепился в простыню вспотевшими ладонями. Спустя мгновение, он выровнял дыхание и, взглянув на свернувшегося рядом комочком бенгальского кота, устало выдохнул:
— Это просто сон, — он принялся растирать переносицу. — Просто дурной сон, — тот обессиленно упал обратно, продолжая поглаживать своего питомца.
Множество бессонных ночей всё чаще сказывались на его самочувствии. Как результат — повышенный уровень раздражительности и ослабленная концентрация с присущей ей рассеянностью. Чонгук поморщился от утреннего изнеможения и постепенно начал поддаваться искушающему сну, как вдруг раздался телефонный звонок, заставив того вздрогнуть так, словно всё тело пробило током.
— Да чтоб тебя… — он потянулся к источнику звука и, принудительно откашлявшись, ответил на вызов: — Председатель Чон…
— Я так понимаю, тебя сегодня не ждать? — прорезался приглушённый голос в трубке.
— О чём ты? — Чонгук с напором протёр глаза, стараясь сфокусировать зрение на настенных часах.
— Время видел? Мы тут пьём кофе уже по второму кругу, а тебя всё нет, — немного осуждающе отвечает собеседник.
— Чёрт, — выругался Чонгук. — Сейчас буду, — он приподнялся с кровати и направился в сторону ванной.
— Советую поторопиться, у меня для тебя потрясающие новости, — воодушевлённо проговорил коллега. — Точнее, потрясающие они или нет, ты сам решишь.
— Что за новости? — поспешил переспросить Чонгук.
— Приезжай и узнаешь, — тот придержал интригу и бросил трубку.
— Надеюсь, этот день не станет ещё хуже, — он измученно выдохнул и, перекинув полотенце через плечо, закрыл за собой дверь.
*****</p>
Часом ранее
Тэхён расхаживал из стороны в сторону, нервируя окружающих монотонностью движений и время от времени окидывая взглядом досконально выученную за последние полчаса конфигурацию главного входа. Он уже не раз успел пожалеть о своём раннем приезде, ведь подступающее волнение перед собеседованием оттеняло все попытки собраться с мыслями и проявить себя в лучшем свете.
Его внимание задержалось на статуе, которая величаво красовалась перед массивной лестницей, обрамлённой балюстрадами с обеих сторон. Бронзовая фигура представляла собой историческую личность, окутанную мантией, тонко повторявшей изгибы сидячего положения тела её владельца.
Тэхён подошёл вплотную и, немного бесцеремонно проведя пальцами по рельефу, частично выступавшему из плоскости основания, присмотрелся к надписи.
— Ver… Ve-ri… — он наклонился ниже, пытаясь рассмотреть выведенные латиницей буквы. — Ve-ri-tas…
— Veritas vos liberabit, — послышался уверенный голос из-за спины.
Тэхён резко выпрямился и непроизвольно отстранился от предмета исследования, разворачиваясь лицом к обратившемуся. Перед ним стоял человек, одетый в дорогой чёрный классический костюм, пошитый из одной ткани и выделявший достоинства стана незнакомца.
— Правда тебя освободит, — отозвался тот на неозвученный вопрос. — Слоган нашей компании, — пояснил последний и протянул руку в знак знакомства. — Ким Сокджин, окружной прокурор.
— Ким Тэхён, — он неуверенно подался вперёд, отвечая на рукопожатие. — Я… Пришёл на собеседование, у меня назначена запись к… — он начал в спешке перебирать прижатые к себе документы. — К председателю Чону.
— Я провожу, — он деликатно предложил помощь.
— О, нет-нет, не стоит! — запаниковал Тэхён. — Я сам… К тому же, время ещё…
— Это мелочь, — отрезал Сокджин. — Тем более велик шанс, что мы станем коллегами, — он тепло улыбнулся, приглашая того проследовать в указанную сторону.
— Благодарю, — тот скромно поклонился и направился за прокурором.
Тэхён молча следовал за ним, мысленно считая ступеньки, пока, пройдя через конструкцию карусельных дверей, не очутился в просторном помещении с высокими потолками, напоминающие хайфлэт. Он огляделся, подмечая симметрично расставленные стойки администраторов, а также множество людей из охранной организации, пристально наблюдавшими за внутренним порядком и пресекающие любые попытки несанкционированного проникновения.
Сокджин радушно поприветствовал одну из сотрудниц за ресепшеном, затем приложил карточку к считывающему устройству и миновал турникеты.
— Господин Ким, — растерянно обратился Тэхён, оставаясь позади. — У меня нет пропуска.
— Всё хорошо, он со мной, — Сокджин поманил его рукой, повторно пользуясь своим разрешением под настороженные взгляды окружающих.
— Спасибо, — он легко наклонил голову, будто извиняясь за неоднозначное положение.
Оба остановились около блочной системы лифтов, дожидаясь трансфера до нужного этажа. Тэхён, прибегнув к подвернувшейся возможности, непринуждённо рассматривал работников, отмечая про себя недостижимый уровень визуального перфекционизма, начиная от безупречно сияющих туфель до идеально выглаженных лацканов — все детали непривычно бросались в глаза, заставляя сомневаться в своей опрятности.
— Как тебе тут? — поинтересовался Сокджин, пропуская компаньона в стеклянную кабину.
— Всё выглядит очень роскошно, — Тэхён с неподдельным детским восторгом наблюдал за вертикальным изменением ракурса соседнего небоскрёба, плотно прильнув к стеклу.
— Это точно, — рассмеялся прокурор. — У «Solomon Corporation» много инвесторов. Все хотят разместить свой капитал здесь, — Джин убрал руки в карманы и по примеру Тэхёна стал всматриваться в мелькающие бирюзой окрестности. — И всё благодаря председателю Чону, — он задумчиво протянул на выдохе последние слова, не отрывая взгляда.
— Быть может, лет через двадцать, мне тоже удастся основать свою компанию, — мечтательно вздохнул Тэхён.
— Двадцать? Ты хоть знаешь, сколько ему лет? — удивлённо переспросил Сокджин. — Эта компания досталась господину Чону по наследству. Его отец годами вкладывался в её рост, пока… — он поймал внимательный прищур Тэхёна и тут же решил сменить тему. — А впрочем, неважно. Можешь сам у него спросить. Я слышал проявление профессионального интереса к работодателю во время собеседования это большой плюс, — тот легко потрепал его за плечо. — А теперь извини, мне нужно позвонить, — он начал набирать номер и одновременно протянул свободную руку в сторону дверей, ознаменовав, что они прибыли.
Разделяя базовые принципы этики, Тэхён не стал вслушиваться в состоявшийся разговор, а лишь осматривал интерьер, выполненный, в отличие от предшествовавшего хай-тека, в неоклассическом стиле, и безмолвно следовал за Сокджином, едва поспевая проскальзывать в придержанные двери из-за многоступенчатой системы охраны в здании.
— …приезжай и узнаешь, — бросил напоследок Сокджин под отрешённое выражение лица потенциального коллеги. — Прошу прощения за непунктуальность начальства, он скоро будет. Ты можешь пока…
— Тэхён-а! — слышится звонкий голос из другого конца коридора. — Ты всё-таки пришёл!
— Вы знакомы? — Сокджин вскинул бровь, переводя взгляд на приближающегося подопечного.
Тэхён был удивлён не меньше. Дистанция между ними неумолимо сокращалась, пока не стало очевидным, кому принадлежал этот громкий возглас.
— Да, мы вместе… — Чимин кидается на шею с объятиями, не давая Тэхёну договорить.
— Мы вместе учились в университете, только я на два года раньше закончил, — разъясняет тот своему начальнику, ослабевая хватку. — Ты на собеседование? Нервничаешь наверное? Давно приехал? Почему не сказал? — вопросы сыпались один за другим.
— Это мой помощник Пак Чимин, — тактично свёл разговор Джин. — Прости за его манеры, он просто…
— Просто рад увидеть давнего друга! — улыбка не сходила с его лица. — Пойдём, я тебе покажу офис!
— Меня сегодня все перебивать будут? — вспылил Сокджин. — Или тебе напомнить о принципах субординации?
— Я… — моментально сник Чимин. — Я не видел его два года, хотел…
— После рабочего дня всё обсудите, — строго отрезал руководитель. — А пока, марш работать!
— Прости, Тэхён. Как-нибудь в другой раз, — и, развернувшись к нему, добавил: — Удачи на собеседовании! — затем, подмигнув вполоборота, удалился в соседнее помещение.
Тэхён визуально проводил его, потом перевёл внимание на сменившегося в настроении Сокджина, на лице которого читалась нетерпимость к подобным выходкам при людях в более высоком должностном положении.