Часть 4 (2/2)
Как Рыжий когда-то. Не так колко и раздраженно, в ней нет той же пульсирующей, животной агрессии, но — блядь! Маленькая, нахохлившаяся пичужка. Хэ Тянь чувствует себя идиотом. Почему-то, куда более счастливым, чем пять минут назад. Радость это или все больше возрастающий интерес, он не знает. Знает только, что сейчас — вот сейчас, — он должен свалить. Свалить, пока не пришел Рыжий, пока не увидел их рядом, пока не увидел, что, блядь, он такое творит, но:
— О, мой любимый! — улыбается еще шире. Еще слаще. Так, чтобы потребовалась дополнительная доза инсулина, — как думаете, это судьба? — вытаскивает мелкую купюра из заднего кармана джинс.
Чжао Вэй не ведется. Её взгляд из нейтрально-настороженного становится тревожно-настороженным. Она отступает еще на шаг, хмурится еще сильнее.
— Я думаю, мне нужно идти.
Хэ Тянь не понимает, что не так. Такой мужчина, как он, и у замужних, и у занятых девушек вызывает какую угодно реакцию — но не эту. Во всяком случае у тех, что не знают о его… о нем.
Что Хэ Тянь знает о себе наверняка: он не пугает людей, если сам того не хочет.
— Вы разбиваете мне сердце, — вздыхает театрально и наблюдает за тем, как ловко она ретируется. Разговор окончен.
Хэ Тянь обескуражен.
Конечно, он не покупает эту сахаристую, кокосово-клубничную жижу — он меняет место дислокации. Заходит в оптику и берет первые попавшиеся на стенде солнечные очки. Меняет на них свое хипстерское недоразумение. Выдрессированный консультант подлетает к нему с цепкой улыбкой профессионала:
— Вам очень идет!
— Тогда пробейте, — Хэ Тянь приваливается к тонированому стеклу, за которым так удобно прятаться и наблюдать. Отсюда обзор уже, но ближе. Он замечает странное: Чжао Вэй, ретировавшаяся к ближайшей к фудкорту скамейке, замедляется, а, когда садится — кажется, что ее не держат ноги. Так и есть. Тянь даже через тонированное стекло видит, как она побледнела. Взгляд — прибит вниз, глаз за очками не видно, но, неужели… из-за него? Он так сильно её напугал?
— С вас тясяча четыреста жэньминьби.
— Ага, — Тянь не глядя протягивает ему карточку.
Блядь, серьезно? Она что, совсем? Ну и дура. Как с дуба рухнувшая. Подуй — и рассыпется. Нет, Чжао Вэй совсем не похожа на Мо Гуань Шаня. Слабачка. Сидит, подставив ладони под лицо. Можно подумать, что плачет. Или очень, очень устала. Детка, ты слишком яркая для подобного дерьма — что это за спектакль? Хэ Тянь замечает, что консультант застыл, не решаясь передать ему футляр в фирменном пакетике. Улыбается ему — вот на кого эта улыбка действует, а ведь лысый мужичок даже на гея не похож:
— Вы не против?
— О, конечно, — кланяется, отходит на почтительное расстояние.
Хэ Тянь кидает взгляд на часы в магазине. Уже почти половина второго. Хмыкает. Достает телефон и быстро отбивает помощнику, параллельно смахивая насыпавшиеся уведомления. Позже. Папочке немного не до того. Поднимает голову и видит, что Рыжий уже на месте; сцена, как в слоумо, разворачивается прямо на глазах: Чжао Вэй поднимает голову, когда замечает его, оглядывающегося у эскалатора. Их взгляды пересекаются. Она вскакивает — срывается с места и бежит ему на встречу. Врезается в его объятия, чуть не сбивает с ног. Быстро стягивает с себя очки, чтобы не мешали. Льнет щекой к его груди и… улыбается, зажмурив глаза.
В этом жесте столько обожания и благодарности, что Хэ Тяня невольно передергивает. Вот теперь он верит, что это Чжао Вэй — та самая Чжао Вэй из мессенджера, с сердечками и каомодзи. Рыжий обнимает ее, целует в макушку — Хэ Тянь тихо вдыхает через зубы, — и что-то спрашивает. Она поднимает взгляд — полный искрящего, почти щенячьего восторга, и обнажает зубы. Как быстро её отпустило, надо же. Даже лицо разгладилось. Теперь это просто лицо — лицо влюбленной девчонки.
Гуань Шань рядом с ней — охуеть, какой крутой. Гребаное божество. Как гора: спокойный, твердый и сильный. И, ха! надел черную водолазку, чтобы скрыть след от укуса-поцелуя. Кажется, даже залепил его компрессом. Боже, какой он пиздатый. Немой театр разворачивается перед ним в пиратском — из-за блядского стекла — качестве 240р. Она кивает на его шею и что-то спрашивает. Гуань Шань криво усмехается, трет место засоса и выдает то, что Вэй удивляет. Она снова подвисает. А затем смеется — тычет пальцем в ребра, уворачивается от хватающей ее за плечо руки Рыжего. Всего один раз. Второй — сама под нее ластится, потом вспоминает, что покупала ему напиток — указывает на скамейку, где оставила его. Рыжий идет за ней.
Хэ Тянь просто хотел посмотреть. Посмотреть — кто она и что из себя представляет.
Ревность, отступившая на несколько минут, бьет в лицо с удвоенной силой. Бьет так, что оно краснеет. Продавец-консультант с любопытством заглядывает за его спину со стойки кассы. Тянь ловит его взгляд — продавец, вроде как, с пониманием, говорит:
— Что, поймали за изменой?
Хэ Тянь улыбается — широко и даже искренне:
— Вроде того.
Теперь он должен знать. Знать — кто они и что из себя представляют.