Глава 2 (1/2)
Цубаки, закурив, вперила в Накамуру взгляд и принялась ее оценивать. Однако в этом взгляде не было ни презрения, ни высокомерия, что ожидала увидеть Таноми. Напротив, Каору словно пыталась понять, что в ней такого. Внешний вид Накамуры был вполне себе сносным. Правда волосы выбились из резинки, но это, видимо, из-за борьбы с этим придурком. Плюс на груди девушки была разорвана рубашка. Кажется, Цубаки вовремя заглянула в подсобку, могло паршиво закончиться.
— Я действительно искала туалет. — Пауза. — По просьбе Майки. — Многозначительный взгляд. — Я ведь бывала здесь раньше, но как-то забыла, где уборная. Повезло, не правда ли?
— Да, благодарю вас, госпожа, — поклонилась Таноми, вновь на груди собирая ткань, и Цубаки, сбросив с себя пиджак, швырнула его девушке. — Спасибо, — вновь повторила та.
От пиджака приятно пахло духами — что-то восточное, но не резкое, и Накамура подумала, этот аромат подходит Цубаки. Девушка была не старше самой Таноми, только от нее веяло уверенностью. Хочешь-не хочешь, а проникнешься симпатией. Да хотя бы даже уважением. Это как минимум. Дело было не только в том, как Цубаки себя держала, просто она не отводила глаз. Смело смотрела в лицо собеседнику, и то, как она грубо толкнула Ханму, а потом увела Таноми, просто не могло не вызвать восхищения.
Они стояли на заднем дворе кафе, где над их головами светил всего один фонарь. Было очень холодно, и начал моросить противный дождь.
— Слышала, ты была девушкой Санзу, — продолжила беседу Каору. — А теперь с Манджиро? Шустрая.
— Нет, это не совсем так… — начала было Накамура неуверенно, однако Цубаки лениво махнула рукой и сказала:
— Мне пофиг, не объясняй.
Почему-то Таноми испытала странное чувство — какое-то вдруг полное доверие к этой девушке. Такого с ней еще не случалось. Но по неизвестной для нее причине не хотелось лгать этой темноволосой красавице. Однако Накамура тихо порадовалась, что той оказалось все равно. Не хотелось бы выдать подробности сотрудничества с Майки.
— Где твой ребенок? — Цубаки была неплохо осведомлена. — С няней?
— Да, — решила все же скрыть правду Таноми, но, по сути, это ложью не было, ведь Анна действительно, можно сказать, была няней Айсуру.
— Мгм, — неопределенно отозвалась Каору, еще разок затянулась и кивнула девушке. — Ладно. Возвращайся. — И когда они шли по коридору, Каору тихо добавила: — Не болтай о случившемся. Майки не самый уравновешенный человек. Если уж ты с ним, то головы за тебя поотрывает.
Накамуру передернуло, стоило только представить себя с Манджиро, как стало дико неприятно. Нет, он не производил отталкивающее впечатление, просто Таноми и в мыслях не могла допустить подобного. Попыталась вообразить поцелуй с ним — тело покрылось мурашками. Нет, пожалуй, Майки слишком пугающий для нее. Проще было представить, скажем, Риндо Хайтани, вот только характерами они теперь стали как-то слишком похожи. Тот бубнил и был мрачным, и Таноми почти не улыбалась и подолгу молчала. Порой, еще тогда, когда Хайтани был приставлен к ней, они часами ходили по делам, не перекинувшись при этом и парой слов. Только потом, притеревшись, Риндо принялся ее доставать.
Выдав себе мысленных тумаков, Накамура закончила с воображаемыми партнерами, вернула Цубаки пиджак и, еще раз поблагодарив ее, вернулась на кухню. Сакура, что как раз выбегала оттуда, толкнула девушку плечом, и если бы ни Нарита-сан, та непременно упала бы.
— Совсем с ума сошла девчонка, — проворчал повар, поправляя на груди Таноми рубашку. Жест был заботливым, отеческим. А вот Рику смутился как любой благовоспитанный молодой человек, поэтому отодвинул Нариту-сана, чтобы помочь подруге, но тот набубнил уже на него: — Куда ручонки суешь? А? Сопляк. Иди и выполняй свою работу.
— Таноми, — поманил Кимура, и девушка, краем уха слушая нотации повара, поспешила за Рику. — Переоденься, я присмотрю, чтоб никто не вошел.
Накамура понимала, Сакура, скорее всего, знает, что случилось, и уже разнесла это по кухне. Подтверждением этого стали слова Рику. Как только Таноми вышла из раздевалки в сменной рубашке, он сказал:
— Расскажи своему парню. Мы, конечно, немного обижены на тебя, ведь ты скрывала такие знакомства, но… — парень, чьи волосы сейчас торчали в разные стороны (ему нельзя было долго находиться в жаркой влажной среде, а на кухне было пекло), потер переносицу и заключил: — Но мы прощаем тебя. Оно и понятно, разве можно болтать о таких отношениях? Жаль только, это место принадлежит не твоему парню, а этим…
— Не надо, — поспешила перебить его Таноми, — тебя могут услышать. Все в порядке, Рику, — она похлопала приятеля по плечу, — ничего такого не произошло. Давай вернемся к работе.
— Эй, может, отдашь это Ханме?
На голос Тетсуо Сакуры Таноми и Рику обернулись одновременно. Она протянула Накамуре очки в тонкой оправе, и та, поежившись от неприятных чувств, припомнила, что за столом он действительно был в очках, но потом, когда напал на нее, вероятнее всего, обронил их.
Накамура заглянула Сакуре в глаза. Слегка пухлощекая, но очень симпатичная девушка, нахмурившись, отвернулась.
— Давай-ка ты сама отдашь, — сухо отрезала Таноми, развернулась и пошла в сторону зала.
Ей некогда было разгребать это дерьмо.
***</p>
Уже в третий раз она вынула из кармана пуховика телефон, в третий раз взглянула на время и в третий раз забыла, который час. Широко зевая, уставшая девушка еле волокла ноги. Она шла по тротуару безлюдной улицы, где в туманном воздухе тускло горели фонари. Было так тихо, что даже крикни она, вряд ли ей кто-то ответит.
Майки не подошел к Накамуре за весь вечер ни разу, да и у нее не было ни одной свободной минуты. В итоге Сано уехал вслед за Кисаки и Ханмой. Доработав свою смену, Рику, она и Сакура принялись за уборку. Завтра Таноми планировала выспаться, вернее, уже сегодня — времени было, как оказалось, почти час. Благо хоть поела на работе, а то сейчас вообще померла бы с голодухи.
Добряк повар Нарита-сан положил ей с собой парочку сочных стейков — только разогрей в микроволновке и ешь на здоровье — помидоров черри и всучил упаковку пива. Шесть баночек. Таноми предвкушала, как выпьет одну перед сном. Быть может, Анна тоже захочет.
Тяжко вздохнув, потому что вновь подумала о том, как загружает Сэцуко своими проблемами, Таноми подошла к темному переулку. Узкая лестница вниз, затем повернуть направо, и вот девушка увидела знакомый дом.
Ощущение опасности накрыло совершенно внезапно. Тело среагировало быстрее, чем сознание. Накамура прижалась спиной к шершавой стене, из темноты наблюдая, как высокий мужчина встал чуть поодаль фонаря, закурил и, поглядев на двери квартир, развернулся. Он направился прямиком сюда, где стояла Накамура. Девушка поняла, что метаться глупо, поэтому просто вышла ему навстречу, и тот, посмотрев на нее вскользь, скрылся на лестнице. Этой дорогой Таноми ходила редко. Все же было опасно. Просто сегодня страшно вымоталась. Теперь понимала, лучше уж пройти на пятьсот метров больше, чем попасть в лапы к какому-нибудь мудаку. Но если признаться честно, она подумала, что тот парень — Ханма Шуджи. Слава богу, ошиблась. Незнакомец даже лица не скрывал. Скорее всего, это был вор, который понял, что ловить в таких трущобах нечего, и подобных ему в этих местах было предостаточно. Наглые, но трусливые. Ведь если Кисаки узнает об их делах, мигом все прекратит. Уж ему-то не по нраву будет любая новообразовавшая банда.
Анна спала на диване. Однако вскочила, как только Таноми тихо вошла в квартиру. Здесь было тепло и пахло какао.
— Останься, — предложила Накамура, но Анна потерла глаза, отрицательно качая головой, и шепнула:
— Поеду домой. Утром на учебу.
Сэцуко уехала спустя десять минут, отказавшись от пива, а Накамура, заперев двери, сняла рубашку, брюки и прошла в спальню, где мягко горел ночник. Она склонилась над кроваткой. Айсуру спал на спинке, раскинув пухлые ножки и ручки. Пустышка выпала изо рта, и теперь мальчик тихо чмокал губами во сне. Таноми подсунула пустышку вновь. Аи немного заерзал, однако тут же затих.
Был ли он похож на Санзу? К сожалению, да. Чем больше мальчик рос, тем заметнее было сходство с отцом. Например, улыбка. Да, без сомнений Аи улыбался точно так же, как Харучиё. А еще его глаза — пусть карие с зеленым, но то, как иногда он смотрел на Таноми, вынуждало ее замереть на месте. Длинные пушистые ресницы — тоже совсем как у Санзу. Он был похож на него, но в то же время и на саму Таноми. Только вот чем, она не ответила бы, потому что понятия не имела. Видела в ребенке лишь Харучиё, и в такие моменты ей особенно хотелось отвернуться и не смотреть на малыша. Но ведь он не был виноват в поступках своего отца. Накамура смирилась. Пусть ее сердце каждый раз обрывалось и старые чувства накатывали вновь, принося ужасные кошмары по ночам, зато это был ее ребенок, ее милый веселый Аи-тян.
Не рискнув целовать сына, чтобы не разбудить, Накамура взяла из комода пижаму и отправилась в душ. Смыв с себя табачный дым, которым успела пропитаться насквозь, девушка, одевшись, вернулась на кухню. Все продукты были убраны в холодильник, так что она взяла лишь банку пива, села на диван и замерла. Смотрела в одну точку прямо перед собой, прокручивая в голове произошедшее за сегодня, медленно пила пиво и совершенно точно не понимала, что ждет ее в ближайшем будущем. Ни планов, ни амбиций, ни какой-либо цели. Хотя, пожалуй, одна все же была — вырастить ребенка в достойных условиях. Понятно, что отец не бросал Таноми, не отказывался помогать, но она хотела бы сделать хоть что-то сама. Не ради всеобщего одобрения, а ради себя и своего ребенка. Тогда спустя годы Таноми сможет вздохнуть спокойно, она будет счастлива, точно будет. Впрочем, даже сейчас нельзя было сказать, что она переживает какие-то тягостные чувства. Девушка просто жила, и эта ее жизнь была как один затянувшийся «день сурка». Таноми застряла в рутине.
Покончив с пивом, она вернулась в ванную, почистила зубы и, везде погасив свет, двинулась было в темноте к спальне, но что-то вынудило ее встать на месте. Поскольку кухня и гостиная были совмещенными, даже в непроглядной тьме можно было с легкостью отыскать дверь комнаты, однако, чтобы туда пройти, следовало миновать узенькую прихожую. Вот тогда Таноми и замерла. Там, на улице, прямо за дверью, кто-то был. Под ногами неизвестного скрипнули половицы, и девушка отчетливо расслышала, как он остановился. Тяжелое чувство сдавило грудь. Накамура медленно шагнула назад, очень осторожно из подставки вытащила самый большой нож. Вряд ли это поможет, если заявился Ханма, но по крайней мере она потянет время, если ранит его. Главная задача — защитить Айсуру. Место страху сейчас не оставалось, беспокойство за малыша вышло на первый план. Но это все же не отменяло того, как Накамура запаниковала. Она сжимала рукоять ножа, мелкими шажочками приближаясь к двери. В этих домах, где квартиры предназначались именно для сдачи внаем, входные двери хоть и были металлическими, но глазка не имели. Поэтому, подойдя к небольшому зарешеченному окошку, что было почти всегда задернуто плотной шторой, Таноми не дыша заглянула в щель. Сложилось впечатление, что ей вообще все почудилось, потому что фонарь над входом не среагировал, обычно зажигаясь от движения. Однако холод прошиб ее в ту же секунду — темная тень стояла прямо у перил, напротив ее квартиры. Сделав шаг назад, Накамура присела на ступеньку прихожей и теперь сжала нож обеими руками. Ужас буквально душил ее, поэтому здравый смысл отсутствовал полностью. Девушка не могла нормально думать. Она просто сидела и глубоко дышала. В ушах поднялся звон, и ей пришлось опустить голову к коленям, чтобы не грохнуться в обморок. Так стало полегче.
Но звуки возни за дверью вынудили Таноми вновь вскочить. Она запнулась о ступеньку и чуть не растянулась. Упавший нож громыхнул об пол. Накамура задержала дыхание и в наступившей тишине услышала:
— Эй! Кто ты такой? Я сейчас полицию вызову! Проваливай!
— Боже… — шепнула Таноми сама себе, узнав голос соседа. Это был простой дедушка, добродушный, но строгий. Он частенько угощал Аи чем-нибудь вкусненьким. Его жена обожала выпекать. — Дедушка, — прибавила Накамура, уже подавшись к двери, потому что внезапно вспомнила, как однажды стала свидетелем убийства одного старика. Послышались быстрые шаги, и когда Таноми, решившись, отперла дверь, дедуля уже скрылся в квартире, а незнакомец успел дойти до той темной лестницы, где ранее шла она. Теперь девушка четко уяснила, возвращаться со смены лучше старым путем, к которому успела привыкнуть. — Вот же…
Накамура захлопнула дверь, на миг допустив мысль, что тот парень, с которым ей довелось столкнуться по возвращении из кафе, и вот этот ночной «гость» — одно лицо. Вероятно, он действительно хотел обчистить чью-то квартиру. И к слову, привычка дедули выходить на перекур посреди ночи была не самой безопасной. Таноми решила немного пожурить Камэи-сана.
***</p>
В выходные дни Накамура всегда пребывала в прекрасном настроении хотя бы потому, что это было ее свободное время. Как бы там ни было, но сын ничуть не выматывал ее, поскольку имел мягкий не капризный характер. Таноми даже сказала бы, Аи был вдумчивым мальчиком. Он мог подолгу играть, сидя на полу гостиной, тихо себе бормоча короткие слова, и пока сама Таноми не позовет его обедать, ничего от нее не требовал. Для почти полуторогодовалого ребенка Айсуру передвигался вполне уверенно, но поскольку был пухлым, не особо-то торопился. Однако тревога за него у Таноми была. Учитывая то, в каком состоянии она провела месяцы беременности, пусть даже все протекало хорошо, был страх, что Аи будет отличаться от сверстников. Например… аутизм. Но и Сэцуко, и Минами, и даже папа в один голос твердили, что Таноми накручивает себя. Она доверяла их мнению, но приглядывалась к сыну. Вроде как Аи был обычным ребенком со спокойным характером. Только и всего.