Глава 1 (1/2)

Вскочить через час после будильника и схватиться за готовку завтрака стало привычкой. В последнее время Таноми постоянно пропускала сигнал будильника. Поэтому ребенок, как правило, к тому времени уже проснувшись, спокойно играл в кроватке, тиская свои плюшевые игрушки. Вот и в это утро девушка подскочила словно ошпаренная и рванула к плите. Она сразу же наполнила кастрюльку водой, поставила на огонь и, пройдя в комнату, откуда выскочила парой минут ранее, приблизилась к кроватке.

— Аи, и давно ты встал? — пробормотала Накамура, вынимая мальчика, прошла с ним обратно на кухню и посмотрела в окно. — Ого, взгляни-ка, сегодня солнечно. А это значит, мы сможем погулять подольше, — бормоча это, Таноми оглянулась на часы, что стояли на микроволновке, и вздохнула.

Из-за того, что спала после вчерашней смены так долго, свободного времени на сегодня оставалось мало. В планах было поехать с Айсуру в торговый центр за теплой курткой для него, затем — приготовление обеда и сразу ужина, а потом должна была приехать Сэцуко, чтобы остаться с малышом. Сегодня отец Таноми не мог приехать. После его объединения с Манджиро, сделок и поездок в жизни Кудо стало значительно больше. Конечно, это было хорошо — пополнение семейного бюджета и все такое, но Таноми беспокоилась. Сотрудничать с «Бонтен»… Это как-то небезопасно.

Да, а когда-то Накамура была решительно настроена на то, что больше не вспомнит ни Майки, ни Хару, ни всех остальных, с кем успела познакомиться. Увы, все сложилось куда хуже, чем было до этого. Если тогда, два года назад, Накамура была всего лишь молоденькой любовницей одного из членов группировки, то сейчас она навсегда привязала себя к «Бонтен».

Разумеется, когда Сано предложил ей свое покровительство — это был его искренний благородный жест. Но ведь это Майки. Разве мог он обойтись без выгоды? Возможно, он в самом деле сожалел обо всем, что сделал с Харучиё, но все равно после появления Ханмы, пришел к Накамуре и кое-что предложил…

Квартира — небольшая кухня, комната с диваном и телевизором, спальня и тесная ванная — была арендована не напрасно именно в этом районе. Ее для Таноми и ребенка нашел Манджиро. План был такой: девушка устраивается на работу в кафе «Фудзи-сан», что находится от ее нового дома всего в паре кварталов, и по возможности докладывает Майки обо всем, что там происходит, и о чем там ведут разговоры. Поскольку место это было чем-то вроде нейтральной территории для представителей любой из группировок Токио, и там запрещались драки и домогательства — а охрана работала по совести — то вроде как Накамуре тоже не грозила опасность. Таким образом, согласившись на эту авантюру, девушка у хозяина заведения Фудзи-сана отработала уже чуть более двух месяцев. Но… был кое-кто, из-за кого Таноми каждый раз собиралась на смену, как в бой…

Умывшись, девушка выскочила из ванной. Из холодильника она взяла овощи, и когда уже готовила мальчику легкое овощное рагу, ее оставленный в комнате телефон зазвонил. Думая, что это папа или Анна, Таноми тяжело вздохнула. Вовсе не они звонили ей, поэтому сразу же голос Накамуры зазвучал неприветливо, когда она вымолвила, возвращаясь обратно к плите:

— Что тебе нужно?

— Тц… — цокнул Шуджи, — а где «доброе утро, Ханма-сан»? Ты такая колючка. — Мужчина глубоко затянулся. — Слышал, сегодня твоя смена?

— Как и вчера. Что дальше?

— Таноми, детка, не говори со мной таким тоном, — напряженно выдавил тот и прибавил: — Хочу увидеться. Ты одна из лучших официанток. Тебя никто не обижает?

— Боже, — цыкнула себе под нос Накамура, помешивая овощи в кастрюле, — весь персонал «Фудзи-сана» работает на отлично. Так что прекрати нести эту чепуху…

Слова про «обижает» девушка намеренно проигнорировала, потому что слышать это от Ханмы было просто дико. Он издевался над ней, несомненно. Именно из-за этого придурка, который «крышевал» то заведение (а Майки потому и попросил девушку устроиться туда на работу), Накамура не могла даже нормально вдохнуть. Когда Шуджи заявлялся в кафе, всем приходилось не просто трудиться — пахать на полную. А что уж говорить, скольких девочек этот ублюдок совратил, и никто ему ничего не мог сделать, ведь весь тот район, да и этот, где жила сейчас Накамура, находился во власти Кисаки Тетты. Раньше, еще до того, как Таноми вообще узнала о существовании «Бонтен» и «Вальхаллы», жить было куда проще. Ходила себе в школу, могла вечерами гулять, ничего не боясь, а сейчас, куда ни глянь — все кому-то принадлежит, и каждый из них — бандит.

Не напрасно у Накамуры в первые полгода жизни малыша появились приступы панического страха. Она могла грохнуться на пол посреди супермаркета и биться в истерике, крича что-то об убийцах, которые ее преследуют. Позже, когда это стало повторяться, девушку сопровождал ее отец, но он не мог быть с ней и малышом постоянно. Тогда на помощь пришел Майки. Снова он. Приставил к Таноми Риндо. Это было для нее обременительно, как и для младшего Хайтани. Он откровенно ее подкалывал, бубнил, что ему это ни уперлось, а после парочки ее приступов и вовсе сказал: «Чокнутая, лечиться надо», а девушка выпалила: «Из-за кого я такой стала?».

Помогла терапия в совокупности с препаратами, а поскольку Накамура тогда уже не кормила сына грудным молоком, прописали ей что-то нереально сильное. Девушка позже попросила заменить эту гадость на нечто более слабое. В общем, отпустило Накамуру примерно месяца три назад. Теперь приступы стали настолько редкими, что днем не случались совсем, а ночью — только иногда. Как бы она ни старалась, а все равно хоть и запоздало, но психика дала сбой. Слишком многое ей довелось пережить. Не каждый справится.

— Ханма, если у тебя все, я кладу трубку, — пробормотала Таноми, действительно желая поскорее отложить телефон и не слышать этого голоса, который за несколько месяцев настолько приелся, что уже тошнило.

— Погодь, ты ж знаешь, зачем я позвонил. Говори.

Вновь Таноми тяжело вздохнула.

— Мы ходим по кругу. Я говорила сотню раз, Ханма, мне неизвестно, где Санзу. После его ухода я ничего о нем не слышала. Ни Майки, ни я.

Это было правдой. Как ни странно, но однажды Сано честно признался — он понятия не имеет, где Хару, и жив ли он в самом деле. Оставалось лишь догадываться, на что тот пошел, вот так исчезнув.

— Не знаю почему, но я не верю тебе. Живешь как у бога за пазухой. Квартира, деньги… Откуда?

— Мой папа богат, — грубо отрезала Таноми.

— Не-е-ет, девочка, не наебывай меня. — Ханма задумался на миг. — Я почти уверен, что Майки подкатывает к тебе. Наверняка ты с ним трахаешься, а он тебе за это платит.

Сано просил не распространяться о своем вкладе в жизнь Накамуры, вот та и не трещала об этом, а Шуджи, у которого не было доказательств его причастности ко всему, что происходило у Таноми, бесился. Впрочем, что ему дало бы открытие правды, непонятно, но он снова и снова лез не в свое дело. А по сути, донимал Накамуру ради собственного удовольствия. Она была пока что единственной, до кого не добрался Ханма. Только потому, что больше двух лет назад ему и Кисаки приказали не причинять ни ей, ни отцу вреда, Шуджи держал себя в руках. Но когда Таноми думала, что он может запросто взять ее силой, потом свалив вину на кого угодно, внутри все сжималось от ужаса. Кто-кто, а Ханма наверняка не пощадил бы ее — по полной оторвался.

Впрочем, Майки предупредил, как только опасность достигнет критической точки, Таноми должна сказать Ханме прямо, что они встречаются. Так будет лучше всего. На самом же деле ничего между ними не было. Даже дружбы. Хотя был случай, когда Таноми оказалось не с кем оставить Аи, и Майки прислал Дракена. При виде этого брутального высокого как шкаф мужчины у Накамуры случился приступ истерического смеха. Она и мысли не допустила оставить своего сына хоть когда-то, хоть на полчасика с кем-то вроде Кена, братьев Хайтани или самого Майки. Даже четко представила, как, вернувшись, обнаруживает сына с пистолетом в руках. В тот день девушка просто заменилась с коллегой и больше ни разу не заикнулась Сано о том, что для Айсуру нет няни. От греха подальше. На кой ей такие радикальные меры, на которые Майки идет всегда, независимо от того, кому помогает?

— Не твое дело, с кем я сплю, — отозвалась Накамура, потому что Ханма был все еще на связи, — просто перестань меня преследовать, это не приведет ни к чему хорошему.

— Тут ты права. Рано или поздно мне надоест.

Она не стала спрашивать, что будет, все же не стоило нарываться на него, к тому же Шуджи сносил то, как Накамура говорила с ним — совершенно неуважительно, и этого ей было достаточно. Так девушка могла спустить пар.

— До встречи вечером, — ухмыльнулся в ответ на молчание Накамуры Ханма и сам сбросил вызов.

Он намеренно названивает ей, следит за каждым шагом, чтобы она задыхалась из-за него. Да, в самом деле, все было только хуже.

Единственная разница между настоящим и прошлым — это характер Таноми. Она была той же беззащитной молодой девушкой двадцати лет, но теперь с ребенком на руках. Таноми просто не имела права дать слабину. Что подумает о ней сын, когда вырастет? Мама была слабой? Любила там какого-то придурка, который ее бросил? А еще попала в лапы огромной преступной организации? Так что ли? Это было бы ужасно. Вот и жила Накамура «на автопилоте». Ежедневные домашние заботы, работа в кафе, время на сон и иногда по праздникам — поездки к папе. Она даже за эти два с лишним года ни разу никуда не вырвалась с подругами. Те были студентками, загруженными по горло, но и то умудрялись оторваться иной раз в клубе, о чем потом рассказывали в чате. Накамура же превратилась в одинокую, забитую проблемами женщину. Самой тошно было.

***</p>

Вечерняя смена в «Фудзи-сан» начиналась в пять часов. До того времени Накамура успела съездить с сыном за покупками, а потом занялась обедом. Ребенок после еды клевал носом, но упорно сидел на полу, обняв ногу Таноми.

— Ох, маленькая коала, — усмехнулась она, наклонилась и взяла Айсуру на руки, тот немедленно сунул в рот палец и принялся его сосать.

Его каре-зеленые глаза сделались мутными, сонными, и мальчишка сладко зевнул, плюхнулся головой на плечо матери и пробормотал:

— Мама, ба-ба, — что значило, он хочет спать.

Это было и без того ясно. Накамура, отметив время (половина первого), принялась качать сына, расхаживая с ним по комнате, а когда его ручки безвольно повисли, прошла в спальню. Там она осторожно опустила Аи в кроватку, накрыла и вышла, за собой затворив дверь. Звук телефона уменьшила, дабы не разбудить ребенка мелодией. И уже после двухчасовой готовки, девушка отправилась мыться. Каким бы прокуренным ни было то заведение, все сотрудники должны быть опрятными.

После душа Таноми позвонила Анне. Та собиралась приехать уже через час. Все шло по плану. Девушка проводила с собой привычные манипуляции: собрать волосы в тугой хвост, надеть чистую белую рубашку, темные брюки (после первой же встречи с Ханмой в кафе она больше никогда не носит на работе юбку), затем нанести совсем легкий макияж. И достаточно. Привлекать внимание бандитов — не самая лучшая идея.

— Тш-ш, — приложив палец к губам, предупредила Накамура, когда впустила в дом Сэцуко.

Та закивала, улыбнулась подруге, показала ей два пакета и пояснила шепотом:

— Я привезла конструктор для Аи, а еще много вкусняшек.

— Только не перекорми его. И так толстенький.

— Ой да брось ты. Такой сладкий пухляш, покусала бы, — умилилась Анна.

Таноми покачала головой, еще раз оглядела кухню и кивнула подруге.

— Буду после полуночи или около того, так что спокойно ложись спать.

— Если не усну, поеду домой, — предупредила та, — хочу еще к тесту подготовиться. Я захватила с собой книги, но… — Анна умолкла, заметив, как помрачнела Таноми. — Эй, мне в радость сидеть с Айсуру, даже не думай чувствовать себя виноватой. Просто иди на работу и будь там осторожна.

Спорить времени не было, хотя Накамура собиралась, потому что Анна сама каждый раз вызывалась в няньки к Аи, а Таноми было от этого стыдно. Минами удавалось приезжать куда реже, ведь та была самой настоящей заучкой, чего не скажешь об Анне. Так что каждый раз потом Накамура извинялась перед ней и говорила, мол, если ту исключат, она будет искать для подруги работу и жилье. Родители наверняка выставят непутевую дочурку за дверь. Они вроде как были не в восторге от дружбы Анны с Накамурой. Понятно почему. Родила в девятнадцать лет, да еще и отца ребенка не знает (так думали родители Анны). Репутация Таноми была на нуле.

Когда Накамура покинула квартиру и прошла по высокой лестнице вниз, то подумала даже вернуться за перчатками, но все же двинулась дальше. Стоял октябрь. Воздух менялся. Было холодно и сыро. Только сегодня выглянуло солнце, а до этого всю неделю шли дожди. Сейчас уже близился закат, поэтому стало еще более сыро.

Таноми шла быстро, привычно ютясь в толстом шарфе, и прятала руки в карманах длинного пуховика. Намеренно держалась шумной улицы, не сворачивая во дворы. Это было весьма опасно, так что девушка не рисковала. Шла к кафе натоптанным маршрутом.

У входа поздоровалась с хозяином, который махнул ей рукой и продолжил давать распоряжения грузчику. Тот же слушал, делая свою работу — из машины выгружал ящики с алкоголем, и бутылки звенели, ударяясь одна о другую. Таноми, как и весь персонал, входили чаще всего через служебную дверь с внутреннего двора, поскольку с четырех часов до пяти была пересменка — те, кто сдавал свою смену, приводили заведение в порядок. Вечерние оплачивались вдвойне из-за большей нагрузки, поэтому многие, кто хотел именно заработать, просились в вечернюю смену.