Глава шестая (2/2)

*****

День в Ванахейме бесконечно длинный. Подозреваю, что он удлинён магически. Следуя совету Свантессона, мы помогаем приютившим нас в своей деревне первокурсникам по хозяйству. Хвала Салазару, доить коз нам не приходится. Дело ограничивается сбором фруктов и рыбной ловлей (никаких волшебных палочек — всё вручную!).

Несколько раз в течение этого бесконечно длинного дня Гарри утаскивает меня в лес Барри, где, пользуясь силой, подаренной волшебными деревьями, как одержимый, целует и ласкает меня, уложив на мягкие, шёлковые травы. Он берёт меня и отдаётся сам во всех мыслимых позах, так что к вечеру мой голос безнадёжно сорван от стонов, а Гарри хрипит от того, что весь день с усердием отсасывал мне, не щадя своего горла.

— Драко, если… — стонет он, подбрасывая меня, уже вконец обессиленного, на своих бёдрах, — если эти… чёртовы яблоки Идунн не сработают… я хочу… хочу, Драко… чтобы ты навсегда запомнил… как я люблю и желаю тебя!

Я выплёскиваюсь ему на грудь, а из моей груди рвутся рыдания.

— Они сработают, Гарри, обязательно сработают, любимый! — хриплю я, до боли, до хруста обнимая его, вжимаясь в него, дыша им, заранее умирая при мысли о том, что не смогу жить без него.

*****

Ближе к вечеру нас приглашают к третьему курсу на урок скальдической поэзии, которую тут, в Ванахейме, в отличие от Мидгарда, изучают все студенты. В начале занятия преподаватель — бог-скальд Браги (кстати, супруг хранительницы молодильных яблок Идунн) подносит каждому ученику чашу с «Мёдом Поэзии», глотнув которого ребята принимаются скрипеть перьями, записывая мудрёную теорию скальдического стихосложения.

— Кённинги, — диктует Браги, — это метафорические образы, которые каждый уважающий себя скальд использует в своих стихах вместо того, чтобы грубо и напрямую описывать то, что видит, подобно неотёсанным, необразованным невеждам. Кто скажет мне, какие кённинги можем мы использовать, обращаясь за помощью или с благодарностью к нашему Великому и Могучему Владыке — директору Одину?

— Вечно Грохочущий!

— Отец Людей!

— Голова Орла! — перекрикивая друг друга, предлагают дети.

— Отлично! Великолепно! — потирает руки Браги.

— Пылающее Око!

— Нападающий Всадник!

— Бурый Медведь!

— Хорошо, хорошо. Ну, а теперь — какие кённинги вы могли бы использовать, если бы стали сочинять хвалебную песнь в честь наших дорогих гостей?

Мы с Гарри ёжимся под прицелом десятков пар внимательных, любопытных, сверкающих затаённым лукавством глаз.

— Лунноволосый Ангел! — выдыхает одна из девочек, влюблённо уставившись на меня.

— Сероглазый Волк! — пищит другая.

— О, я запомню это! — дышит мне в ухо Гарри.

— Четырёхглазый Герой! Голова со Шрамом! — в упор глядя на Гарри, выдаёт тощий блондинистый подросток под радостное хихиканье своих прихлебателей.

Мне хочется немедленно придушить засранца, но Гарри, беззлобно усмехаясь, стискивает мою ладонь:

— Вылитый ты в детстве, не находишь? — ухмыляется он.

— Стурлусон! — осуждающе качает головой Браги.

— Ну, а что? — пожимает плечами мальчишка. — Это отличный комплимент! Четыре глаза всяко видят лучше, чем два! А шрамы, как известно, украшают мужчин! Вы ведь не обиделись, мистер Поттер?

— Нисколько! — уверяет Гарри. — Только, боюсь, авторство этих замечательных кённингов принадлежит вовсе не Вам, мистер Стурлусон, а моему дорогому супругу мистеру Драко Малфою. Он у меня тот ещё искусный скальд!

— Вы истинный викинг, мистер Поттер! — говорит Браги, подходя к нам после урока. — Не теряете присутствия духа даже перед лицом такого страшного проклятия. Я от всей души надеюсь, что яблоко моей супруги поможет Вам. Но Вы должны остерегаться коварного Локи. Однажды этот мерзавец уже похищал драгоценные яблоки, обманув мою доверчивую Идунн. Этим он обрёк остальных богов на смерть. В данный момент негодяй Локи изгнан из Асгарда. Он прикован к скале, а над его бесчестной головой подвешена змея, которая капает своим ядом ему на лицо, заставляя корчиться в страшных мучениях. Однако его дух может покидать оковы и воплощаться на Земле в разных обличьях, продолжая строить козни. Мы никогда не знаем, в каком образе Локи может явиться в «Иггдрасиль», чтобы устроить очередную пакость, так что будьте предельно осторожны, когда яблоко уже будет в Ваших руках.

— Я уверен, что тот жуткий Сигурд Змееглазый из Мидгарда и есть воплощение Локи! — убеждаю я Гарри, оставшись с ним наедине. — Когда будем возвращаться домой через Мидгард с яблоком Идунн — надо остерегаться его!

— Да брось, Драко! — машет рукой Гарри. — Мне он показался вполне симпатичным парнем. Разве он виноват, что родился с меткой в глазу? Забудь о Сигурде. Пойдём в лес Барри, я снова хочу побыть с тобой.