Хасеки (2/2)

Попращавшись с Афифе, Махидевран позвала обратно слуг, чтобы они помогли ей надеть платье.

— Вы выглядите прекрасно, моя госпожа. — сделала ей комплимент Ханзаде. — Но у меня есть для вас не самая приятная новость.

— Что случилось? — неприятное чувство тревоги наполнило султаншу.

— Айсун султан. — служанка помедлила. — Она оказывается четыре месяца назад в тайне навестила султана, в учетных книгах не было упомянуто ничего о той ночи, да и в гареме кроме Валиде султан никому это было неизвестно.

— А ты откуда узнала?

— Только что всем сообщили о ее беременности.

Черкешенка застыла в шоке. Не думала она, что Айсун смогла настолько втереться в доверие к Хафсе, что та даже организовала ей тайную встречу с падишахом.

— Что теперь делать, госпожа?

— Пока ничего, просто следите за ней, а мне нужно многое обдумать. — султанша кое-как встала с тахты и поплелась в сторону дверей. Ее все еще ждал повелитель.

***</p>

Сулейман стоял на балконе и не слышал, как в его покои вошла Махидевран. Женщина вышла к нему на террасу и он сразу же увидел ее грустное лицо, в глазах султанши читалась боль вперемешку с гневом.

— Моя весенняя роза, что с тобой случилось? — мужчина попытался дотронуться до лица черкешенки, но та отсранилась от него. Султан изумлённо посмотрел на нее.

— Зачем вы все это делаете, если не любите меня? К чему все эти клятвы и обещания?

— Махидевран, как ты смеешь со мной так разговаривать. — голос Сулеймана в миг стал грубым.

— Простите меня. — девушка смахнула навернувшиеся слезы. — Но мне так больно, я думала мои чувства к вам отстыли еще тогда, когда Хюррем только появилась. К сожалению это не так, я постоянно чувствую боль от того, что я лишь одна из многих ваших женщин. Вы султан, как я вообще могла думать, что могу быть особенной для вас.

— Не говори так, ты особенная для меня.

— Простите, но я не могу вам верить. Каждый раз после этих слов, вы зовете к себе Хюррем, а сейчас еще и Айсун. Я смирилачь с тем, что являюсь лишь одной из многих, но от этого легче не стало. Сердце мое болит и разбивается на множество осколков.

— Что мне сделать, чтобы ты не чувствовала себя так? — падишах обеспокоенно посмотрел на нее. Его весенняя роза впервые поделилась своей болью с ним, султан чувствовал себя невыносимо от того, что обделил вниманием и заботой свою любимую.

— Я не знаю, мне лучше уйти сейчас. — но Сулейман остановил ее, схватив за руку. Ничего не говоря он повел ее вглубь комнаты и усадил на кровать. Сам же он ринулся к письменному столу. Падишах начал быстро что-то писать, в самом конце ставя свою печать.

— Держи. — мужчина протянул черкешенке бумагу.

Махидевран осторожно взяла листок и принялась читать. С каждой новой строки и ее глаза округлялись. Она не верила, что сейчас все это происходит с ней.

— Я дарую тебе титул «Хасеки». Надеюсь, ты теперь чуствуешь себя особенной.

Весенняя роза подняла голову и встретилась взглядами с Сулейманом. Она чувствовала, что ему стало не по себе от ее признания. Девушку медленно встала и подошла к нему. Махидевран крепко обняла его и прижась к падишаху всем телом, до сих пор содрогая от чувств, переполнявших ее в тот момент.

***</p>

Вернувшись утром в свои покои, черкешенка передала Гюльшах письменный приказ султана о своем новом титуле. Та мигом бросилась в гарем, чтобы сообщить всем волю повелителя.

— Тоесть, наш план сработал успешно, так ведь? — Афифе хитро улыбнулась.

— Как видишь, вчера был самый лучший момент для его совершения, я как раз чувствовала себя не очень из-за вести о беременности этой змеи. — Махидевран удовлетворённо раскинулась на тахте. — Им было так легко управлять, это конечно не заключение брака, но титул принадлежавший ранее Хюррем, звучит тоже неплохо.

— У Хасеки множество привелегий, теперь вы еще на одну ступень выше всех.

— И все благодаря тебе, чтобы я делала без такой смышленой спасительницы.

В комнату неожиданно вошла хазнедар, прервав беседу девушек.

— Госпожа, Валиде султан хочет вас видеть.

— Хорошо, идем, не будем заставлять ее ждать. — султанша встала и пошла вслед за Дайе-хатун.

Войдя в главные покои гарема, весенняя роза застала в них не особо радостную Хафсу. Она указала на место рядом с собой, на которое черкешенка мигом села.

— Объясни мне, что все это значит? — она указала на приказ повелителя, лежавщий на столе.

— Наш султан даровал мне свою безграничную милость в виде нового титула. Думаю, вы уже прочитала о нем.

— Конечно, но мне больше интересно за какие заслуги он это сделал?

— Повелитель любит меня, а я его, разве есть еще что-то, ради чего можно было бы дарить такие привелегии обычной рабыне?

— Меня волнует, что будет дальше после этого, женишь его на себе? — ее голос звучал грубо и в некоторых моментах срывался на крик.

— Как же я посмею, даже в мыслях подобного никогда не было. — Махидевран удивлённо посмотрела на Хафсу.

— Убирайся. — более спокойным тоном сказала женщина и махнула рукой, демонстративно отвернувшись от наложницы.

— Простите меня, если я совершила что-то неподобающее. — с этими словами черкешенка поклонилась и вышла прочь.

***</p>

— Госпожа, вам нужно выбрать девушек для гарема шахзаде. — не успела весенняя роза выйти за порог покоев, как к ней подбежал Сюмбюль-ага.

— Ладно. — неохотно ответив ему, девушка последовала в Ташлык.

Спустившись в главную комнату гарема, султанша оглядела невольниц, которые выстроились перед ней в ряд.

Гюльшах была неподалеку, поэтому быстро подошла к своей госпоже и передала небольшой листочек с именами наложниц.

— Держи. — она протянула бумажку евнуху. — Назови их имена и пусть эти девушки выйдут вперед.

Мужчина неспеша назвал всех пятнадцать из списка. Махидевран осмотрела каждую из рабынь, придя к выводу, что Афифе справилась на отлично. Все они выглядели прекрасно, скорее всего женщина выбрала бы их и сама, если бы не общалась за помощью к служанке.

— Все вы теперь часть гарема шахзаде Мустафы. Любой из вас может выпасть шанс стать фавориткой моего сына. — султанша медленно подошла к одной из девушек. — Но сегодня удача на твоей стороне. — она усмехнулась, глядя в блестящие от счастья глаза наложницы. — Сюмбюль, подготовь ее, хатун этой ночью идет на хальвет к шехзаде.