[_XV_] (1/2)

Слуги на кухне постоянно оглядывались на принцессу. Рядом с ней мейстер Орвиль. Один греет маковое молоко, другая готовит себе чай. Поднос один. Его Величество уже осматривали, так что мейстер уже не пойдёт к королю. Но надо продолжать заниматься своим делом, а то быстро погонят из замка – и ступай куда глаза глядят. У принцессы по возвращению с Драконьего Камня стало больше простой одежды, платья носит только на пиры. И то одно? Подарок Алисенты.

Орвиль прокомментировал: немного отличается от того, что варила покойная дорнийка. Принцесса неловко улыбнулась. Мужчина не собирался её обижать. Он только выполнял своё дело, может, ему и надо было бы что-то разнюхать, но он не такой гнилой человек. Пока ещё. И на том Семерым спасибо.

– Сестра, – пришёл Дейрон и кивнул слугам, потому что человек такой. Хороший юноша. Рейма потрепала его по голове. Поставила чай и кувшин молока на поднос. Брат поспешил его забрать: – Сегодня с тобой подежурить можно? – вот кто пришёл ей на помощь! Хотя, объективно, мешал поиску информации о пророчестве. Расспрашивать отца было рискованно. Не факт, что ответит именно ей.

Рейма улыбнулась:

– Недолго, тебе тоже отдыхать нужно, растёшь ещё, – и пошла за ним, открывая двери перед ним.

Они тренировались вместе. Дейрон явно терялся: он хотел вмешаться, потому что видел, что брат и сестра недружны, пусть и стараются не показывать людям всю серьёзность ситуации. Но молчал. Только бегал от Эймонда к Рейме и обратно. Ещё и яйца недавно поделили. То есть он хотел поделить. Рейма забрала только одно, теперь ожидала, пока детёныш вылупится. Ей не нужен наездник, хочется лишь узнать, как много возьмёт будущий дракон от Валеона.

Они шли по коридорам молча. Как-то Рейме стало здесь неуютно. Она бы вытерпела Алис, она бы уже решила, как ей дальше общаться с Эймондом. Только не было Кайи. Тяжело, когда нет рядом человека, который разделял твои заботы и тяготы. Причём добровольно! Глупышка, но такой на её стороне больше не будет. И оттого в этих стенах теперь холоднее и неспокойнее.

– Отец, – Рейма пропустила Дейрона вперёд. Слуги уже всё сделали, главное – помогли королю устроиться на подушках. Они подошли к кровати. Рейма сидела на стуле, а брат садился на край кровати. Хотя даже не садился, прислонялся только.

– Мои славные дети, – Визерис улыбнулся. – Не надоело вам ко мне приходить? Особенно тебе, – и махнул на Рейму. – Раз уж осталась, – отец иногда говорил несколько странно, – стоило бы уделять больше времени мужу, – Дейрон сдержал нервный смешок, – а то потом и пожалеть можно, – и вздохнул.

– У нас с ним ещё много времени будет, – Рейма улыбалась отцу. Но Дейрон наблюдал за ней краем глаза. Не без чувства преклонения. Все знали, что мирно судьба королевства после смерти Визериса, первого своего имени, не решится. Рейма лгала отцу, лгала королю. И так сладко, что тот позволял себе отдаться забытью ещё больше. А может, она всё же переживала сильнее, чем судил Эйгон? И утешала не только Визериса, но и себя?

– А тебе ещё невесту не подыскали? – Визерис рассмеялся, ненадолго. Телесные муки лишали его радости смеха. А третий принц засмущался.

– Рано ещё, – и взгляд отвёл.

– Тебе внуков мало? Хелейна снова беременна, не волнуйся, будет ещё один, а может и два, – Рейма рассмеялась, позволяя отцу сконцентрировать внимание на ней и улыбнуться. И всё же ему становилось лучше.

– Нет, внуков уже много… но это хорошо, наш дом крепчает, – выдохнул король.

Дейрон взял слово. Он рассказывал о тренировках, их полётах, о прочитанных им книгах, об услышанных историях. Всё же не может стоять замок крепко без праздных любителей почесать языком. И Визерис слушал с интересом. Рейма тоже. Король старался слушать дольше, не засыпать быстро. Но голос третьего принца мягок и ласков. Так что старик быстро поддался власти сна.

– Ну вот, – и юноша пожал плечами.

– Молодец, – Рейма выпила чай и поставила чашу на поднос. Она встала и посмотрела в сторону балкона. Ночь сегодня спокойная. Хотя последнее время всякое мерещится. Давно такого не было. Очень давно. Она обернулась к брату, подошла к нему и поцеловала в лоб: – Только ты и младшие радуете его, – Дейрон хотел не согласиться. Но вторая принцесса в последнее время выглядела уставшей, так что досаждать ей своими препираниями он не желал.

– Я отдам поднос слугам, – в кувшине ещё достаточно молока. Дейрон хорошо влиял на отца, тот меньше просил этой спасительной отравы. А что делать? Больше ничего не помогает.

– Доброй ночи, братишка, – Рейма провела его.

– И тебе, – Дейрон улыбнулся, пора идти спать.

Принцесса ненадолго вышла на балкон подышать свежим воздухом. Оставила в дверях небольшую щель, потому что ветер тих. Красивая луна. И летает только Пламенная мечта со своими детёнышами. Но тихо, без песен и зовов. Драконица выбрала себе всадницу по духу. Что ещё сказать? Рейма усмехнулась.

Двери позади скрипнули. Рейма потёрла плечи. Пора возвращаться внутрь. Закрыла двери и напряглась. Повернулась к зеркалу. Ничего особенного. В покоях короля, на самом деле, неуютно. Переживания о будущем сводят с ума? Однажды ей уже чудился звон монеты. И вот снова он раздался вновь, вёл к зеркалу.

Отражение показывало не её, не совсем её. Да, мейстеры предполагали, что они с Бейлоном должны были быть двойняшками. Молодой человек напротив. Так бы он выглядел? Только Рейма совсем не думала о своём полнокровном и единоутробном брате. Тогда почему его образ предстал перед глазами? Принц на день улыбнулся, в его руках блеснул кинжал Завоевателя. Призрак брата будто насмехался над ней. Рейма оглянулась на подставку с заветной реликвией. Она стояла над камином. Нехотя принцесса повернулась к своему «отражению». Только Бейлона там больше не было. Единственная женщина, чьего лица Рейма не знала, – родная мать. Эймму принцесса знала лишь со слов других. Так выглядела покойная королева или не так, не особо важно. Женщина что-то тихо шептала. И Рейма поддалась вперёд, прислоняя ухо.

– Правда в огне, – только это и расслышала. И стоило отпрянуть, как стекло треснуло на множество мелких осколков. Пламенная мечта взревела. Ну, столица уже должна была привыкнуть. Надо бы позвать слуг прибраться.

И стоит лучше заваривать чаи. А то не спасать себя будет, а гробить. Кайа бы не оценила. Не для этого боролись за жизнь Реймы.

΅◊΅</p>

Из окна башни Рейма наблюдала за тренировками братьев. Совсем недавно вторая принцесса оставила сестру с маленькими принцем и принцессой. И пришла сюда. Братья, все трое, тренировались с сиром Кристаном. Тот продолжал тренироваться и с ней, когда выпадало время. Казалось, наставника вовсе не задел тот случай с белым оленем. Как великодушно с его стороны. Ну, человек и человек. Чего и не потренироваться с ним разок другой? Кто знает, может, в один день они станут врагами. Хах. Ну да, он тоже будет знать своего врага. Деймон оценил бы самоиронию.

– Принцесса, – подошёл сам Ларис Стронг. Кажется, у них было некое перемирие.

– Зачем вам понадобилось убивать мою служанку? – вместо приветствия.

– О, – лорд осмотрелся, чтобы убедиться, что они одни. – Клянусь вам, я не хочу делать вас своим явным врагом. Предложить вам мир было моей целью, ведь я достаточно расплатился с вами за медведя в лесу, – Рейма не стала язвить. Раз боги позволили спасти его шкуру, значит, справедливо.

– Тогда, возможно, ваша… сестра? Или кем она приходится? – Ларис проследил за взглядом принцессы. Риверс неплохо подлизалась к Эймонду, по крайней мере, он не слал её на все четыре стороны. Может, что-то и узнал? Чего, например, не знает сама Рейма. Что-то же ей было нужно в ту ночь от принцессы.

– Я вынужден терпеть её игры, больше некому держать меня на моих и без того кривых ногах, – признался, что уже был бы в могиле. Они переглянулись. Мужчина спросил: – Вы не ревнуете?

– Она просто подала воды своему принцу. Что плохого? – Рейма хмыкнула, но продолжила рассматривать картину внизу.

– Не хотите присоединиться? Так и форму можно растерять, – будто бы знаток. Но речь его осторожна и спокойна, даже как-то равнодушна.

– Могу прирезать вас в любой момент, – кинжалы всегда при ней.

Пролетела птица, привлекая их внимание. Свободная и вольная птаха. Ах, если бы и разумна была, можно позавидовать. Что за птица? Почтовый голубь. Ну, время дневное, значит, не стоит волноваться, что это особо секретное что-то. Ну, Рейма не шпион, так что ей можно не волноваться. А вот Стронг точно будет вынюхивать.

– И всё же я спрошу снова: не ревнуете? Совсем? – разве неприятное чувство поселяется в сердце, когда к твоему тянутся чужие руки. Нет гнева, разгорающегося, как костёр, в который неумело, неразумно подкидывают дровишки. Мужчина посмотрел на принцессу. Та смотрела то на мужа, то на Риверс. Отвлеклась на Эйгона и Дейрона.

– Вы ведь уже представляете, как сильно мы поругались. Этого недостаточно? – принцесса развернулась к мастеру над шептунами. Так близко. И глаза в глаза. Один на один. Ларис снисходительно улыбнулся.

– С вами нескучно. Я надеялся услышать что-то новое, – мужчина вздохнул. – Разве вы не радуетесь, когда люди проявляют себя по-новому, отлично от обычного и принятого? – риторический вопрос.

– Ревную ли? Проблема в том, что для самой себя у меня нет ответа. В любом случае, – она не отвела взгляд. – В любом случае, мы Таргариены, долг и держава превыше всего. Если компания другой женщины ему поможет… снять напряжение, ничего страшного. Он мужчина, ему простительно, – Ларис кивнул принцессе в знак уважения. Не каждая женщина могла произнести подобное с истинно спокойным выражением лица, с недрогнувшим голосом.

– Позвольте нескромный вопрос, пока мы одни, – и всё же мастер над шептунами должен спросить. – Вы вышли за него, чтобы «зелёные» не обрели надёжного союзника? Обычно принято считать, что любящие женщины ревнивы, – и объяснился ведь, что и придираться отпало желание.

Рейма усмехнулась. И постучала пальцами по камню окна.

– Мои способности редко оценивают так высоко, – принцесса посмотрела на небо. – Нет, тогда, после удачной охоты, очнувшись, я поддалась моменту, – и с этой правдой Ларис ничего сделать не может. – Жалею ли я? Хотите узнать? – мужчина глаз с принцессы не сводил, следил за движениями, выражением лица. – Вы ведь тоже не жалеете о несчастье с вашим отцом и братом, – ему пришлось посмеяться вместе с принцессой.

Рейма опустила голову. Она хотела окликнуть Эйгона; они собирались слетать на цветочные луга, что южнее от столицы, ради подарка Хелейне. Ну, что поделать, когда ты первый принц и не мастер на все руки? Но не получилось.

Эймонд смотрел прямо на неё, грубо игнорируя леди Алис. Он что-то ей сказал, и женщина стушевалась, опустила голову. Рейма кивнула ему. Какие бы разногласия ни были между молодыми, нельзя дать людям думать, что от этого можно как-то выиграть. Эймонд кивнул в ответ.

Ларис переводил взгляд то на принца, то на принцессу. Таргариенам повезло с таким союзом. А будет ли выгода «зелёным»? «Чёрным» точно нет.

– Рей! Ма! Нам пора!!! – Эйгон, засранец.

Только ухмыльнулся недовольному Эймонду. И глянул на Риверс с толикой презрения. И поспешил встретиться с сестрой. Нет, с одной стороны, ему было интересно: а может Эймонд поддастся искушению и изменит? С другой стороны, подумав об этом, Эйгон качал головой, оставаясь недовольным тем, что душеньку отвёл. Но голову всё же гадюке оторвёт!

΅◊΅</p>

</p>

Теперь в их покоях только староместские служанки. И ни одной из них Рейма не хочет доверять, поручает только мелочи и сама бегает, куда ей надо. Хотя бедняжки стараются угодить, потому что королева недовольна. У Алисенты только одна цель – утешить дочь, облегчить её боль. Она не прикажет шпионить за Реймой, но за десницу ручаться не может.

Эймонд уже лёг, свет потушили только на его половине. Рейма сидела за столом, оставив себе подсвечник с тремя свечами. Огонь мелкий, но яркий. Писала ответ для второго принца Велариона. Он знал, видел краем глаза. Только хмыкнул. Супруга замерла, но промолчала. Продолжила, когда муж улёгся. Эймонд лёг на спину и сложил руки на животе. Некоторые люди чувствуют на себе чужой взгляд, некоторые нет. А он – одноглазый.

– Почти закончила, – соловьям на зависть, а не голос обыкновенный. – Потерпи, пожалуйста, – фыркнул в ответ.

Рейма запечатала письмо и оставила его на столе. Там ничего важного, во-первых, и, если что, слугам прилетит, это во-вторых. Или наоборот? Принцесса задула свечи и поспешила к кровати. Всё чаще у неё обычная коса. Надоели эти вычурные причёски. А Эймонду не нравится, что она всё больше уподобляется простым людям. Таргариены ведь богоподобны. А вторая принцесса умудряется слугам помогать! Зато гостивший септон, верховный в Староместе, нахваливал её. Рейму там действительно любят? По крайней мере, старик яро утверждал. Было интересно наблюдать за лицом десницы, который поспособствовал отдалению принцессы от их семьи. Или не поспособствовал? Эймонд догадывался, что там, в этой светлой голове; ему не нравилось. Только больше задевало.

Рейма тоже легла на спину и сложила руки на груди. Будто помирать собралась. Иногда раздражало, иногда веселило. Спокойное дыхание. Уже привыкла, в отличие от него. Эймонд посмотрел на балдахин. Даже крысе обрадовался бы – и та бы отвлекла от мыслей. Он спокоен. И дыхание рядом успокаивало ещё больше. Трудно не заснуть. Но Эймонд ждал, убеждаясь, что Рейма уснула первее. Он повернулся на бок, лёг на сапфировый глаз, так сказать. Эта половина кровати была отдана ему специально.

Профиль у его принцессы самый обычный. И всё же красивый. Рёв Валеона. Кажется, драконы завели какой-то порядок в отношении ночных самостоятельных полётов. Вот и дракон жены сдался, а Вхагар только песни свои запевает, но не летает. Эймонд улыбнулся. Он всё ещё зол, всё ещё справедливо обижен. И всё ещё любит. Потому что его сердце не изменится. Одну руку вытянул вперёд и осторожно опустил на локоть Реймы. Всё равно проснётся раньше.

Вечный миг – а времени прошло много. Эймонд немного подремал. Здоровый сон ему не светит. Посреди ночи он проснулся, снова, бодрость резко ударила в голову. Они лежали так же, как и уснули. Разве что он чуть сжал её локоть, а Рейма повернула голову к нему. Не стоит усматривать в этом что-то невероятное. Эймонд собирался встать, может, выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом.

Не успел.

Рейма подскочила, как будто проснулась от кошмара, хотя никаких признаков неспокойного сна принц не заметил. Она спешно встала на ноги и направилась к дверям, но замерла. Этого Эймонд не видел. Его руки Рейма не заметила, и принц предпочёл притвориться спящим. Но двери не открылись. Порыв подразумевал под собой действие, которое явно привлекло бы к себе внимание большинства обитателей замка, особенно стоявшим на посту. Тяжкий выдох. Эймонд чуть не усмехнулся, рискуя выдать себя.

Рейма вернулась и села на кровать, опустив голову.

– Не знаю, что тебя так взволновало, но ты мало спала в последнее время, – Эймонд снова лёг на спину, не смотрел на Рейму, когда та обернулась. Она не так уж удивилась. Несколько стушевалась. Всё же наклонил голову в её сторону: Рейма будто хотела сказать что-то ласковое, но это на неё не похоже.

– Кто бы говорил, – и отвернулась. Тихонько легла обратно.

Эймонд цокнул и приподнялся на локте. Ненадолго Рейма легла на бок. Потянул к себе, заставляя лечь на спину. Тут хочешь, не хочешь, а на друг друга посмотрите. Это ведь он затеял ссору. И прав же! Оба думали об этом, но не спешили говорить что-либо. Навис над ней.

– Рейма, – она его не оттолкнула.

– Ты не хотел меня слушать, имел право, а сейчас ничего разумного я не скажу, – хах! Сама невозмутимость.