Вице-адмирал Ролланд Шторм II (2/2)

Но не ракетами. Их флагман выпустил из носовой части ярчайший энергетический луч, нацеленный в один из линейных крейсеров оперативной группы «Шторм-24».

Результат был просто катастрофическим. «Железный Молот» не взорвался от прямого попадания, но тут же потерял ход, а в системе связи стали раздаваться предсмертные крики. Через несколько секунд внутри «Молота» взорвался реактор», уничтоживший не только сам корабль, но и находившиеся в непосредственной близости от него два разведывательных крейсера и один эскортный носитель.

— Ионная пушка сверхкрупного калибра, — констатировал он, стараясь говорить спокойно, но его голос напоминал скорее рык, чем человеческую речь. — Теперь понятно, почему они старались держаться от нас на расстоянии…

Ионное оружие считалось в большинстве флотов слишком ненадежным и требовательным вооружением, поэтому от них почти везде отказались, предпочитая более привычные плазменные и лазерные орудия, либо, как вариант, нова-пушки. Но дорнийцы и здесь поступили по-своему. Если его инженеры были правы, этот линейный крейсер был, по сути, одной сплошной пушкой, вокруг которой было надстроено все остальное. А тяжелые крейсеры, пристыковавшиеся к своему флагману, очевидно, подпитывали орудие мощью своих реакторов…

И он не мог не признать, что у них это получилось.

Он видел, как корабли Шторма по команде Вагстаффа открыли ракетный огонь — но ни одна из ракет не поразила такую малоподвижную цель, как связку из трех тяжелых кораблей. Дорнийские перехватчики, продолжавших кружить вокруг своего флота, сбивали их так же легко, как и пилотируемые машины.

Зато ответный залп сверхкалибра отправил к Семерым «Гибель Лордпорта». Следом за контр-адмиралом Манфредом Вестмарчером на тот свет отправился и Дурвальд Баттлсонг, который забрал вместе с собой и «Защитника Марок».

Это была не битва. Это был расстрел. Пока его линкор старался прикрыть подходы к планете Найтсонг, Дорнийцы как в тире расстреливали его корабли с недосягаемой для них дистанции, одного за другим.

Третий выстрел взорвал «Краснотравье» вместе с обманувшим его ожидания Найтингейлом, а также два ближайших к нему легких крейсера. Четвертый забрал у них два тяжелых крейсера — «Честь» и «Победоносную Молнию».

А пятый, наконец, уничтожил «Пылающий Молот» вместе с сопровождением. Контр-адмирал Вагстафф был мертв… И боевой дух мятежных капитанов умер вместе с ним.

— Сир вице-адмирал… Сир Джаспер выходит на связь с дорнийцами… он сдается!

«Вот, значит, как? Как говорить о боевом духе и славных традициях, так все готовы, а как умереть за них…» — чуть было не вырвалось у Ролланда, но он сдержался. Те, кому он хотел это сказать, все равно его не услышат. А те кто с ним остался, очевидно, сами думали так же.

— Сколько кораблей готовы сдаться?

— Эм… Тяжелый крейсер «Ночная Песнь», два легких крейсера, шесть разведывательных, восемь легких носителей и один эскортный.

И тогда Ролланд Шторм, наконец, осознал, как сильно он просчитался. Он только что потерпел тяжелейшее поражение в истори системы Найтсонг. Именно он — ведь кто, как не он, командовал оперативной группой? Весь этот позор лег только на его плечи. И неважно, что он старался, как мог, этого избежать… Что ему изменили едва ли не все его подчиненные…

— Сир вице-адмирал… Вражеские носители снова запускают свои машины.

Бастард дома Каронов в отчаянии схватился за голову. Командир дорнийцев не мог не догадаться о его намерениях — отвести линкор к планете Найтсонг и встретить их там, вместе с огнем пусть и устаревших, но по-прежнему мощных орбитальных укреплений. И он не собирался этого допустить. Если Ролланд сейчас отдаст приказ идти к планете полным ходом, он, возможно, успеет. И удержит этот мир еще какое-то время. Возможно, на месяц. Возможно, на два. Но он понимал, что не успеет. Дорнийские штурмовики, настигнув линкор, первым делом разобьют ему двигатели. А защититься ему было нечем — все перехватчики были уничтожены, а орудийное прикрытие задней полусферы было очень слабым.

Да и если они просто выпустят в него тысячу с лишним тяжелых противокорабельных ракет…

— Адмирал… что будем делать? — спросил первый помощник.

— Первое. Любой ценой донести до наших информацию о том, что здесь произошло, во всех подробностях. Пусть все фрегаты, все вспомогательные суда, способные отступить в другие системы, сообщат об этом. Чтобы если кто-нибудь еще предложил сойтись с дорнийскими пилотами один на один… его тут же пристрелили бы на месте. Второе. Запишите имена всех, кто поднял мятеж против законного командира оперативной группы «Шторм-24», и тех, кто решил сдаться. Меня не волнует, из каких семей они происходят. Пусть Шторм знает, что они совершили и чем они пожертвовали. А потом… прикажите рулевым развернуть корабль на сто восемьдесят градусов — и дать полный вперед. Пора и нам отдать жизни за наш родной дом.

Через минуту «Слава», тяжело развернувшись бронированным носом к дорнийской флотилии, начала разгон. Четыре уцелевших разведкрейсера построились вокруг нее последним парадом, готовясь встретить рой ракет с приближавшейся армады дорнийских штурмовиков.

«Это не дорнийцы соскучились без войны», — запоздало подумал Ролланд Шторм. — «А наши лорды. И, боюсь, они ее получили…»