Лорд Уоррин Бисбери I (1/2)
02.09.300 ПЗЭ,
Система Ханихолт
Одной из первых вещей, которой его несчастный отец научил Уоррина еще в детстве, было то, что нужно всегда казаться спокойным и уверенным в себе, вне зависимости от того, как тебе на самом деле тяжело или больно.
Сегодня ему было особенно тяжело. Не каждый лорд Ханихолта мог похвастаться тем, что видел разорванный на части суперлинкор, чьи обломки все еще были пришвартованы к таким же разломанным кускам верфи, где он строился.
— Каковы потери? — спросил он у своего кузена Бертрама, который уже четыре года служил у него начальником штаба.
— Если в двух словах, милорд… Очень тяжелые. Или еще хуже, — глаза и остальные части лица рыжеволосого рыцаря были мрачнее, чем он когда-либо мог видеть. — Мы все помним, что «Улей» всю жизнь был гражданской верфью… Но эти ублюдки узнали, что он был включен в программу «Великий Флот» — и ударили.
Сир Бертрам Бисбери, держащий в руках инфопланшет, покачал головой, словно не верил увиденным им цифрам и пытался вытрясти их из памяти.
— Наши люди сделали все, что только могли, милорд. Но мы и предположить не могли, что дорнийцы решатся на такое… Отправить флотилию смертников… Даже без объявления войны…
Уоррин продолжал смотреть на главный комплекс «Бисбери Навис Универсалис», который обычно для краткости называли просто «Улей». Он смотрел — и чувствовал, как у него сжимается сердце. Атака завершилась почти пять часов назад, а отдельные уцелевшие, но разгерметизированные отсеки «Улья» продолжали парить, где-то что-то горело, где-то временами что-то взрывалось… Порядка пятнадцати процентов станции обратились в пыль. И свыше шестидесяти получили повреждения различной степени. И он не сомневался, что в ближайшие сутки площадь и процент разрушения только вырастут.
Час назад он попытался заставить себя просмотреть запись с «Черного ящика», доставленного ему лично в руки спасательной партией. И лишь несколько минут назад начал потихоньку отходить от увиденного. Кричащие люди в тесных коридорах. Лица, на которых кожа и плоть таяла и пузырилась от попадания на них содержимого разорвавшихся трубопроводов. Раздавленные заживо мужчины, женщины и дети. Глаза, вылезающие из орбит от взрывной декомпрессии. Тела, разбрызганные по стенам взрывными волнами…
Чистейшее отчаяние и безнадежный ужас. И ничто не могло их остановить. Все аварийные, спасательные и медицинские резервы, которые у него имелись, были задействованы на сто с лишним процентов и делали все возможное, чтобы спасти мирных граждан и военнослужащих, угодивших в это пекло. «Вороны» и курьерские корабли с просьбами о срочной помощи были отправлены во все ближайшие системы. Но время, время… С каждой минутой и без того безумное количество жертв продолжало расти.
До сегодняшнего дня лорд Ханихолта считал императорскую пропаганду бессмысленной безвкусицей. Особенно он недолюбливал вбиваемую в самую подкорку идею «ненавидь всех, кроме Императора и своего лорда». В их секторе образом врага, в основном, были дорнийцы — Лорд-сегментум Тирелл не жалел средств на создание информационных продуктов на эту тему. Уоррин считал, что зря. Сейчас он понимал, что ошибался.
Потому что где-то далеко, в тысячах световых лет от Ханихолта, какая-то тварь, презрев все законы чести и рыцарства, совершенно спокойно выбрала его мир для уничтожения. Для нее это было так же легко, как и выбрать вино на ужин. Почему-то он был уверен, что это именно она, а не он — еще до того, как узнал имя творца этой подлой операции. А когда узнал, поклялся, что отдаст все, что у него еще оставалось, ради того, чтобы найти это дорнийское отродье. И тогда… она будет умирать очень долго.
— Милорд… Зато мы победили… Мы всех этих гадов поубивали…
— Поубивали, значит? А по-моему, они и не думали, что уйдут отсюда живыми…