Леди Калла Пик I (2/2)
— Даже если это и так, — упрямо заявил этот дурак в адмиральском мундире. — Меньше чем через год у нас будет армада, которая сможет разбить все шесть оставшихся сегментумов в одиночку и…
— У тебя нет этого года, — перебила она, уже убедившаяся в том, что если в одной комнате собирается больше двух военных в чине розовых адмиралов, логика и здравый смысл тут же умирают. — У нас нет даже трех месяцев. За что ты можешь поблагодарить нашего дорого Императора и Мейса Тирелла. Экономика сегментума Шторм находится на грани банкроства, а Джон Коннингтон — самое ненавистное лицо в пространстве от Кингсвуда до Найтсонга. Ланнистеры, Мартеллы, Бракены, Фреи, Аррены, Ройсы, Старки… Все эти дома и их союзники — теперь это враги Простора. Но им… — Калла обманчиво улыбнулась, — …им не требуется разбивать нас в открытом бою. Чтобы победить, им достаточно просто… быть.
— Я… не понимаю, — а ведь он и правда ее не понимал.
— Это же предельно просто, отец, — терпеливо объясняла она. — Как только… ну, скажем, Станнис Баратеон объявит нам войну, что первым делом совершит Мейс Тирелл? Созовет знамена.
— Ну да, это ж очевидно. Что еще можно сделать?
Порой Калла задавалась вопросом, от кого она унаследовала свой ум. У матери мозги были как у золотой рыбки, а у отца…
Любой разумный игрок в игре престолов должен был предусмотреть все возможные варианты. Это было первое правило политики.
— То есть мы говорим о примерно десяти миллиардах человек, призванных под ружье, каждый из которых должен получать в качестве жалования четыреста драконов в месяц…
Она знала, что в армии и флоте Простора заработные платы были, пожалуй, самыми низкими в Вестеросе. Даже Ланнистеры, известные своей прижимистостью и наплевательским отношениям к людям, платили своим солдатам больше. И от этого сравнения было очень горько.
— …и если предположить, что война продлится год, каждому военнослужащему казна должна будет выплатить четыре тысячи восемьсот, верно?
— Верно… — отец, кажется, начинал понимать, куда она ведет, и говорил уже не так уверенно, как раньше.
— Четыре восемьсот драконов на десять миллиардов человек — если предположить, что они все рядовые и не получают надбавок за звание и командование — это сорок восемь триллионов драконов. Только на денежное довольствие. Без учета провианта, амуниции, боеприпасов и прочего. А также военных пенсий. Как мы знаем, во время Восстания Грейджоя Простор потерял более восемнадцати миллионов человек. И у всех этих храбрых героев были семьи. Лорды систем и секторов обязались выплатить их семьям пенсии по утере кормильца, но я прекрасно знаю, что многие из них на свои обязательства наплевали. А теперь, если мы начнем войну, они должны будут не только неукоснительно соблюдать этот закон, но и выплатить все, что «забыли» в предшествующие годы. Иначе на сборные пункты вообще никто не явится. Стандартная военная пенсия составляет пять тысяч драконов. Умножаем на восемнадцать миллионов…
— Это все?
— Я только начала, отец… — она снова улыбнулась, сверкнув ровным рядом белых зубов. — Ты и твои благородные друзья так любят хвастаться Империуму, Браавосу, Пентосу, Волантису и всем остальным, какой у вас огромный флот… И как-то забываете о том, что его надо чем-то заправлять.
— Вообще-то, на кораблях стоят термоядерные реакторы, — напомнил он ей с таким видом, словно она сморозила какую-то чушь. — Все, что ему нужно, это водород, который найти не так уж и…
— Ну вот и чудесно. Только вот один-единственный линкор требует этого самого «легко находимого» водорода примерно на семь целых две десятых миллиарда драконов в год. И этой заправки хватит ровно на два крупных наступления в масштабах сегментума. Я пока не смогла выяснить, сколько жрут те монстры, которые вы гордо зовете «суперлинкорами» — сведения, понимаешь ли, засекречены… Но я полагаю, что сильно больше десяти.
Лорд Рован, к его чести, выслушал ее до конца, с каменным лицом. И ни разу не перебив.
— И что ты предлагаешь?
— Я думаю, что с учетом гигантских трат Мейса Тирелла на перевооружение флота, бюджет сегментума испытывает самый большой дефицит со времен Войны Узурпатора. По моим оценкам, у нас есть ровно четырнадцать месяцев на то, чтобы победить всех наших врагов, после чего наша экономика рухнет. Денег больше нет. И мне почему-то кажется, что на разумные вещи, вроде проекта «Стрела», они не тратились. А сейчас что-либо менять уже слишком поздно.
И Матис Рован вдруг рассмеялся. Калла удивленно подняла бровь, но ничего не сказала. Неужели он не такой идиот, как она думала? Неужели он внял ее словам?
— Ох… Калла… Я так рад… Я рад, что выбрал в наследницы Розу…
Ну вот. А она почти поверила.
В очередной раз ее слова улетели в бездонную пустоту.
— Я всегда считал, что ты та еще змеюка… И я рад, что ты больше не шипишь в моем доме.
Калла могла ответить на его оскорбление другим, более колким. Могла назвать его прихвостнем Мейста Тирелла. Могла сказать, что когда стихнет стрельба, Голденгроувом будет править уже другой род, а Рованы тихо сгинут в никуда. Могла сказать, что на самом деле сильно приукрасила приведенные только что цифры и на самом деле все намного хуже. Могла сказать, что в казне их дома образовалась дыра в четыре миллиарда драконов, которые она сама вывела под свои личные нужды, а он этого даже не заметил…
Вот только зачем?
Матис Рован был обречен. Если в Галактике есть хоть какая-то справедливость, он умрет у ног своего обожаемого Мейса Тирелла.
— Улетай с моей планеты… отец. Улетай — и никогда не возвращайся.