Леди Маргери Тирелл I (1/2)
08.07.300 ПЗЭ,
Планета Гардения, система Хайгарден
Зеленые сады в этом году были особенно красивы. Маргери чувствовала себя несколько неловко, глядя на окружавшие ее тысячи золотых роз. Планета, на которой были разбиты Зеленые сады, изначально была родовым миром Тиреллов, но после Завоевания они переехали на соседний Хайгарден-Прайм и она, к ее большому сожалению, не могла так часто посещать свое любимое место. Уроки, придворные обязанности, покровительство искусству и прочие важные дела совсем не оставляли ей времени для визитов на соседние планеты, как бы сильно ей этого ни хотелось.
Прошлый месяц был довольно дождливым, что стало для цветов настоящим благословением. Зеленые сады, воздвигнутые за пятьдесят лет до Завоевания, были поистине великолепны, все цвета, существующие во Вселенной, перемешивались в фантастическом калейдоскопе под жаркими лучами звезды Хайгарден. Доминирующее место в композиции, само собой, занимали легендарные хайгарденские розы, как и подобает, но им аккомпанировали и другие цветы и плодовые деревья, отбрасывавшие тень, где благородные жители Простора и их слуги могли укрыться от палящих лучей местного солнца, благославляя Семерых. А еще у Зеленых садов была собственная система каналов, обеспечивающих водой растения и живущих здесь же крошечных гарденийских белок. И, самое главное, людей, которые тоже могли освежиться в этой искрящейся прохладной воде.
Маргери сидела в мягком кресле, украшенном цветами, под развесистым дубом, который, скорее всего, еще помнил времена, когда Тиреллы были стюардами системы Хайгарден, а ее хозяевами. Она подкрепилась двумя сочными персиками и молчаливая служанка торопливо убрала с маленького столика остатки ее трапезы.
Для уроженки Хайгарден-Прайм этот мир и этот сад казались на удивление мирными и тихими. И еще одним непривычным для Маргери чувством было одиночество. Большую часть времени дочери Хранителя Юга Галактики приходилось встречаться и общаться с сотнями людей — и она давно привыкла к тому, что многих из своих собеседников она видит в первый и последний раз. А еще рядом с ней постоянно была родня разной степени родства, а теперь еще и свита наследного принца, женой которого ей предстояло стать. Простым людям жизнь знатной дамы могла показаться воплощением мечты, но Маргери, в отличие от них, хорошо знала, сколько трудов и усилий ей приходится прилагать. И это действительно выматывает.
А теперь… наконец-то, блаженная тишина и спокойствие. Несколько бесконечно долгих минут Маргери наслаждалась пением птиц в кронах деревьев и шелестом листьев. Легкая музыка природы и долгожданное одиночество сделали этот момент поистине божественным.
Но ненадолго. Это никогда не продолжалось долго. Она услышала приближающиеся голоса — и поняла, что это не ее свита, которой было велено соблюдать тишину и не появляться рядом без ее требования. Дочь лорда Хайгардена посмотрела на изящные платиновые часики, подаренные отцом на последние именины, и сдержалась от недовольной гримасы на лице. Она знала о привычке влиятельных людей опаздывать на встречи, которых они не желали. Она и сама так не раз делала. Но чтобы явиться аж на два часа позже оговоренного срока… Это уже, простите, какое-то хамство. Впрочем, она не особо возражала против долгого ожидания в этом раю.
По аккуратной дорожке, безупречность которой на протяжении круглого года поддерживали сотни садовников и слуг, шли две девушки ее лет, выражение лиц которых наглядно подтверждало, что они недавно вели разговор, который был каким угодно, но только не дружески.
Она из этих девушек была для Маргери кузиной и верной союзницей. Вторая не была ее родственницей, но причиняла массу проблем бабушке Оленне и другим знатным леди Простора. Ну ничего, сегодня это, наконец, закончится…
Первой, в скромном пурпурном платье с короткими рукавами, украшенных изящными золотыми браслетами, очень похожими на те, что носила Маргери, была ее кузина Десмера Редвин. Многие поколения Тиреллы и Редвины связывали свои судьбы кровью и политикой, поэтому они тоже с детства были очень близки. Десмера была хорошей подругой, умной и воспитаной, а еще у нее были такие милые веснушки, которые очень шли ее рыжим волосам. И когда Маргери летала на Кингсланд на смотрины невест, Десмера, не раздумывая, полетела вместе с ней в качестве одной из фрейлин.
Вторая не имела с ними обеими ничего общего — кроме, может быть, пола и возраста. Калле Рован семнадцать, как и Маргери, но на этом всякое сходство заканчивалось. Они с Десмерой носили длинные волосы, тщательно уложенные в любое время суток и аккуратно подстриженные на уровни плеч, тогда как золотистая грива Каллы спадала водопадом чуть ли не до бедер. Дочери Редвинов и Тиреллов выбирали платье, балансируя между модой и вкусом, дочь Рованов, по их мнению, одевалась как настоящая шлюха — бледно-желтое платье Каллы без рукавов открывало так много, что дух захватывало… И это если не принимать во внимание тот факт, что сама ткань платья была полупрозрачной. И что под этим возмутительным нарядом ничего больше не было.
Давно пора было убрать эту недокуртизанку подальше из сердца Простора. Рованы были одним из самых могущественных и влиятельных домов Простора, а эта безмозглая курица могла поставить под угрозу союз, на построения которого ушли труды нескольких поколений.
— Итак, раз уж вы здесь… думаю, можно начать, — ее глаза, естественно, смотрели прямо на Каллу. Десмера по ее поручению дождалась строптивую гостью в павильоне у входа в Зеленые сады и хорошенько отчитать за непунткуальность. Судя по тому, как искривились в улыбке губы Десмеры, последнее задание она выполнила с удовольствием. А наследница Голденгроува выглядела в равной степени смущенной и рассерженной.
— Леди Калла Рован, ваше поведение на последнем балу в День Солнцестояния было совершенно неприемлемой для дочери знатного дома Простора, — эту фразу она отработала еще вчера, готовясь к этому разговору. Первоначально Маргери хотела сопроводить ее обычными любезностями, надеясь, что так собеседница лучше воспримет ее слова. Но после двух часов ожидания она была уже не в настроении разводить политесы. Хотелось поскорее перейти к делу.
А эта сучка… она еще и улыбнулась, тварь такая.
— Извините, леди Маргери, не каждую из нас приводят за ручку к мужу, — ей Матерь, дочери Мейса Тирелла пришлось собраться с силами, чтобы не отвесить этой суке звонкую пощечину. — А я хочу найти хорошую партию сама. И я пока ни с кем не обручена. Кто запретит мне переброситься парой слов с многообещающими претендентами на мою руку и сердце?
Нет, конечно, но всему должен быть предел… Мало того, что дочь Рована явилась на бал примерно в таком же виде, что и сегодня, так еще и общение с «многообещающими претендентами», мягко говоря, выходили за рамки «пары слов».
Конечно, если бы дело этим и ограничилось, возможно, обошлось бы малой кровью. Бабушка Оленна поддержала бы предложение нескольких тетушек оставить дочь лорда Матиса под строгим присмотром на годик-другой. А там, глядишь, и присмотреть ей кого-нибудь…
Но этим все не ограничилось.
Среди тех, на кого Калла буквально вешались, были два молодых системных лорда — Алекин Флорент и Сэмвелл Тарли. И как бы ей ни хотелось иронизировать на гипотетический брак «Толстяка» или «Никакого» с этой… особой, на деле все было далеко не так радужно.
Если в Просторе сформируется антитирелловский альянс Тарли-Флорентов-Рованов — это будет настоящей политической катастрофой.
— В таком случае, у меня есть для вас радостная новость. Ваш отец решил, что вам пора выйти замуж… — Маргери широко улыбнулась, а ее собеседница тут же напряглась, глядя на лежащий на столике конверт из старинной древесной бумаги — колоссальной редкости в их время. Даже для богатого Простора.
Калла торопливо схватила конверт — «Фи, какая несдержанность…» — и открыла его. «Ну, сейчас начнется…»